Элли Конди - Атлантия

– Я слышал, что была другая цивилизация, которая существовала так же долго, как наша. И приблизительно в то же время, что и у нас, у них произошел свой Великий Раздел. Одни остались на земле, а другие ушли на небо. Может, те, кто там, на небе, теперь наблюдают за нами. Вдруг они выжидают, когда у нас тут все закончится, а потом спустятся и заберут себе, что осталось.

– Люди, живущие на небесах? Очень похоже на богов.

– Я не верю в богов.

– Бэй верит.

– Знаю, – говорит Фэн. – А ты?

– Трудно сказать.

И тут мы слышим, как кто-то снова открывает дверь в кладовую. А потом Невио спрашивает:

– У вас есть ключ от шкафа?

Мы с Фэном в ужасе замираем.

– Да, – отвечает второй голос. – Кажется, вот этот. Был у него в кармане.

Это говорит не тот человек, который приходил сюда с Невио раньше, но я узнаю акцент и понимаю, что и он тоже из мира Наверху.

– Замечательно, – говорит Верховный Жрец.

Я слышу, как они возятся с замком шкафа. Мы с Фэном задергиваем перед собой мантии и вжимаемся в заднюю стенку, но я боюсь, что этого недостаточно. Заметят они нас или нет?

– Это только временное решение проблемы, – предупреждает незнакомый голос.

Невио смеется в ответ. Судя по звуку, он стоит дальше от шкафа. Одна из летучих мышей взвизгивает. Я слышу, как открывается клетка. Что он там делает?

– Знаю, – говорит Невио. – Единственное, что от вас требуется, – это дать мне достаточно времени, чтобы я смог говорить. А потом мы пришлем сюда кого-нибудь, кто от него избавится.

– И куда же мы его денем? – спрашивает второй человек.

– Утопим в океане, – отвечает ему Невио. – По-моему, самый подходящий для него вариант. Кажется, этот тип был просто очарован его мерзостями.

Спутник Невио, хмыкнув, замечает:

– Все прошло очень гладко.

– Да, – соглашается Невио. – Но мне хотелось бы знать, что он делал там, у воды?

– На этот счет можете не беспокоиться, – заверяет его собеседник. – Все обстояло именно так, как вы и сказали. Он и впрямь был очарован океаном. Постоянно бродил по берегу, собирал ракушки и любовался на волны.

Ключ поворачивается в замке, и дверцы шкафа открываются.

Я задерживаю дыхание. Фэн притих, насколько он на это способен, а я возношу молитвы маме и богам, чтобы он не начал кашлять прямо в эту минуту.

А потом я перестаю молиться и стараюсь не закричать, потому что в шкаф вталкивают какое-то обмякшее тяжелое тело. Это тело мертвого человека, оно оказывается прямо перед нами. Затем дверцы шкафа закрываются, их снова запирают. Труп лежит чуть ли не на мне, и я точно знаю, кто это. Я видела его лицо в тот момент, когда открывали шкаф.

Чиро.

– И эту тварь тоже заодно с ним утопим, – говорит Невио.

Дверца шкафа снова открывается, и внутрь забрасывают что-то еще. Еще одно тело, в этот раз маленькое, но такое же бездыханное, как и труп Чиро.

Летучая мышь.

До чего же здесь темно. Едва услышав, что Невио и его спутник покинули кладовую, я как можно быстрее карабкаюсь к дверце шкафа, нащупываю внутренний замок, поворачиваю его и распахиваю дверцу. Летучие мыши дружно таращат на меня испуганные глаза.

– Мне так жаль, – говорю я им и Чиро. – Простите меня, пожалуйста.

Я должна была рассказать Верховному Жрецу верхнего мира о том, кто такой Невио. Я должна была довериться Чиро, но я этого не сделала, и теперь он мертв. А ведь он столько сделал, чтобы помочь нам.

Это я виновата в его смерти.

– Рио, – говорит Фэн. – Успокойся, все нормально.

Я трясу головой:

– И это ты называешь нормально?

Я смотрю на Чиро, на его спутанные волосы и несчастное мертвое лицо. Потом я кладу ладонь ему на грудь, но он не дышит, и сердце его не бьется. Ран я вроде бы не вижу, но жизни в нем больше нет, а тело его безвольное и нелепое, как у сломанной куклы. Они убили его, как и нашу маму. Интересно, на этот раз Невио сам выступил в роли отравителя или он снова нашел исполнителя?

– Все нормально, – повторяет Фэн и стягивает маску, чтобы можно было говорить глаза в глаза. – Я имею в виду, что Тру и Бэй отправились Вниз. Ты слышала, что говорил Невио? Он не знает, что Верховный Жрец делал на берегу. Наверняка Чиро успел помочь Бэй и Тру пробраться на транспорт. Понимаешь? Невио не видел их. Он видел только одного Чиро. Так что у нас пока еще есть шанс. Ты не должна отказываться от своего плана.

Чиро мертв.

Сирены мертвы.

Майра мертва, и моя мама тоже.

Мы все умрем.

Как может Фэн спокойно рассуждать и говорить, что все нормально?

А потом я вспоминаю: он ведь тоже умирает. Он умирает уже не один месяц.

Но Бэй и Тру – они должны жить. Я все должна сделать для этого. И если уж на то пошло, я тоже очень хочу жить.

Майра сказала, что я пойму, когда придет время.

И это время пришло.

Я должна войти в храм и заговорить.

Я закрываю Чиро глаза. Фэн хочет помочь мне, но я отказываюсь: я должна сделать это сама. Вставая, я дотрагиваюсь до клетки с летучими мышами.

– Ты прав, – говорю я Фэну.

Он тоже встает.

– Я пойду с тобой. Ты не должна оставаться одна.

– А я и не буду одна.

Я чувствую, что Бэй будет со мной. И мама тоже. И ее сестра, наша тетя.

А еще я хочу, чтобы Фэн кое-что сделал.

– Пожалуйста, – прошу я его, – отпусти их. Так будет лучше.

Выражение его лица меняется, мне даже сначала кажется, что он вот-вот сломается.

– Не могу, – говорит он.

Я понимаю: Фэн подумал, будто я имею в виду Бэй и Тру. Я тоже не собираюсь их отпускать.

– Летучих мышей, – уточняю я и показываю на клетку. – Ты можешь найти способ выпустить их на свободу?

Фэн кивает. Я чувствую огромное облегчение. Летучие мыши не созданы для того, чтобы сидеть в клетке. Им нужна свобода. Мой голос будет звучать лучше, если они окажутся на воле.

– Спасибо, – говорю я Фэну. – До встречи.

А потом, перед тем как выскользнуть из кладовой в коридор храма, я на прощание легонько прикасаюсь к его плечу. Пусть я не Бэй, а он не Тру, но мы при этом прекрасно понимаем друг друга. И я сделаю все, что смогу, чтобы спасти то, что еще можно спасти.

Вдоль стен коридора стоят жрецы и стражники. Их много, а я одна. Но я помню, что делала в таких случаях Майра, в шлюзах и на маленьком острове.

– Вы не видите меня, – говорю я, пока иду между ними по коридору.

Коридор узкий, наши мантии почти касаются друг друга, их лица так близко, что я могу различить цвет глаз каждого.

Но они меня не видят.

Это такое странное ощущение, когда ты идешь среди людей из мира Наверху, а они смотрят мимо тебя или сквозь тебя. Нечто похожее я испытывала, когда я говорила Внизу, не используя свой настоящий голос.

Храм полон прихожан. Невио стоит за кафедрой. Где же сирены? Чиро сказал, что Совет планирует выставить их тела в храме на всеобщее обозрение. А потом я вижу в боковых приделах черные ящики, и сердце у меня сжимается от дурного предчувствия. Вчера вечером этих ящиков там не было.

Пересчитываю ящики. Двадцать семь.

Я отхожу в сторону и надеваю на голову капюшон своей коричневой мантии. Народу в храме много, люди стоят и в приделах, и в нефе. Если я буду держаться подальше от центрального придела и двигаться медленно, меня могут и не заметить. Мне не хочется снова использовать свой настоящий голос, но я должна увидеть тела сирен. Я должна знать наверняка.

– Люди мира Наверху, – говорит Невио, – мы рады снова оказаться среди вас и благодарны вам за то, что вы нас приняли. Мы так долго ждали этого момента.

Его голос звучит просто идеально. Интонации знакомые, успокаивающие, правильные – отлично выверенная комбинация принуждения и приказа. Даже сейчас, зная, кто Невио на самом деле, я не могу определить, когда он говорит правду. Очень часто небольшие порции правды примешиваются в его словах ко лжи.

Наконец я подхожу к ближайшему ящику. Он приподнят над полом, но все равно установлен достаточно низко, чтобы можно было заглянуть внутрь.

В ящике лежит сирена.

В момент смерти она кричала.

На это тяжело смотреть.

Невио продолжает говорить. Заметил он меня или нет? Думаю, вряд ли. Двигаюсь дальше с низко опущенной головой. Люди, не глядя, позволяют мне пройти мимо них. Неужели одной-единственной моей команды оказалось достаточно, чтобы они подчинялись ей все это время?

Или их внимание удерживает голос Невио?

– Сирен больше нет, – говорит он. – Наконец наступил день, когда люди из мира Наверху могут больше не бояться никаких порождений мира Внизу.