Анна Ринифе - Город забытых снов(СИ)

- Ты говорил, что не принадлежишь к этому миру, но ты здесь и ... - Лика почувствовала, как начинают гореть щеки и исчезают все подходящие слова, - ты ведь можешь быть счастлив и в этом мире? Или нет?

Некоторое время Доминик сидел молча, уставившись на лобовое стекло и разверзшуюся за ним темноту. Когда он начал говорить, Лика уже не ожидала ответа.

- Ты вернула меня к жизни в этом мире, - произнес он тихо. - Я даже сам начал верить в то, что я могу приспособиться к его законам.

Доминик замолчал. По его лицу было видно, он не знает, стоит ли ему продолжать.

- Но ты не можешь, - поняла Лика.

- Я не могу.

Лика отвернулась к окну. Совсем ничего не видно. Только тьма и желтые крошки снега в свете фар. Словно во всем мире они остались вдвоем, все остальное исчезло, погрузилось в сонное царство Аида, растворилось в небытии.

- Но ведь ты сам говорил, мы можем быть теми, кем хотим, мы можем быть собой. Разве ты сам не противоречишь себе? - Лика сказала это громче, чем хотела, надрывнее. "Как ребенок", - подумала она.

- Ты можешь быть собой, Лика. Поверь, для этого тебе не надо становиться Девочкой с Серебряными Волосами или кем-то другим. Ты это ты.

- И кто же я? - не выдержала Лика. - Во мне нет ничего примечательного.

- Ты девушка, которую я люблю.

Его глаза были расплавленным изумрудом. Впервые такие теплые.

- Но с тобой это не работает, верно, ты не можешь быть просто парнем, которого я люблю?

- Я уже говорил, я всегда буду рядом. Это, правда, то, чего я хочу.

- Доминик, почему ты не можешь забыть обо всем и просто быть счастливым со мной?

- Потому что я умер, Лика. Я сорвался с крыши. Этот выбор сделал я сам. Я не знаю, стоило ли оно того и я не знаю, принял бы я такое решение сейчас, если бы можно было повернуть время вспять, но уже ничего не изменить.

- Может быть, кто-то просто дал тебе второй шанс?

- Лика, я вижу этот мир совсем не так, как ты. И уж тем более не так, как другие люди. Я вижу то, чего не должен, я вижу то, что не могу объяснить и о чем не могу рассказать, извини, - заблаговременно остановил он дальнейшие расспросы. - Представь, что ты попала в другую эпоху, где все по-другому. Ты в стране, на языке жителей которой ты не говоришь. У них масса традиций и правил, о которых ты ничего не знаешь. Ты действуешь на ощупь, делая ошибку за ошибкой. Ты хочешь понять этих аборигенов и ты готова следовать их нормам, но они изначально не принимают тебя.

- Ну, ты описал практически мои взаимоотношения с однокурсниками, - попробовала пошутить Лика.

- Я знаю, что ты имеешь в виду, ответил парень, - но просто поверь, это не то. Я не должен здесь быть, мне здесь не место. Это не я так решил. Это звучит в моей голове, это чувство заполняет все мое тело вместе с кровью, я вдыхаю его вместе с воздухом, я ощущаю его каждым нервом, каждым капилляром.

- Но где твое место?

- Я не знаю. Но верю, что где-то оно есть.

Лика опустила глаза. Что же ей делать?

Белых великанов сзади уже не было видно. Но оба знали, они притаились в темноте, они набирают силу, ведь снег так и не перестал.

Доминик вывернул машину, и она сильно раскачиваясь, потащилась вперед со скоростью черепахи.

- Где находится дом?

- В самом конце деревни, слева.

"Неужели они приехали?" - подумала Лика. - Как же они найдут дом в такой метели?"

- Кажется, тот? - спросил Доминик и указал во мглу.

Каких бы способностей ему не хватает, но зрение у него отличное, подумала Лика.

Доминик немного развернулся влево и остановился.

- Пойдем?

- Пойдем.

Лика натянула шапку и плотнее укутала шарф.

Сделав шаг из машины, она оказалась по пояс в снегу. Сзади подоспел Доминик. Вытащив ее из сугроба, он осмотрелся по сторонам. Они оба стояли по колено в снегу и морщились от ударов мерзлых снежинок.

Лика кивнула. Они должны пробраться к дому.

Доминик дошел до полусгнившего забора и руками принялся откапывать калитку. От влажного снега варежки моментально становились мокрыми, намерзали и покрывались мелкими сосульками.

Кое-как высвободив калитку из снежного плена, он толкнул ее, открыв неширокое пространство между ней и забором. В него поочередно протиснулись сначала Доминик, потом Лика.

Он шел первым, и она пыталась попасть в его следы. Но идти было все равно очень сложно. Ноги тонули в белой массе. Хорошо, что в самом низу она уже успела подмерзнуть и стала плотной. Иначе они бы завязли в снегу по самую шею. В лицо неумолимо бил заряженный льдинками ветер. Дышать и двигаться было очень сложно.

Следующим испытанием было откапывание входной двери дома. Удивительно, что эта дверь давно не исполняла своей функции - замок был выпотрошен, сама она наполовину слетела с петель и просто приставлялась к стене. Но теперь, зафудаментированная снегом, она представляла собой ограду в стойкий бастион, который не собирался сдаваться ни при каких условиях.

Лика попыталась осмотреться сквозь метель. В прошлый раз, когда она была здесь, в старом саду господствовала осень. Ноги увязали в гнилых яблоках, а теперь вся неприглядность брошенной усадьбы оказалась надежно спрятанной под снегом.

Вдвоем с Домиником они прорвались к двери и сдвинули ее с места. Сначала она никак не хотела поддаваться, уже начало казаться, что будет проще проломить эту иссохшую деревяшку, чем открыть ее, но в конце концов их усилия окупились.

В доме было темно и холодно. Под окна намело снега. Одно из них оказалось разбитым - не выдержало натиска бродяг и пьяниц. Прогнивший пол нервно скрипел, и кое-где зиял разверзшейся сквозь сгнившие половицы землей. Вещи по-прежнему валялись разбросанными по всем комнатам. В целом, перед искателями впечатлений предстало очень жалкое зрелище.

- Что ищем? - полюбопытствовал Доминик.

- Оружие охотника, - усмехнулась Лика.

- Нож.

- Нож.

Лика стащила намерзшие варежки и отправилась в спальню. Доминик начал поиски с кухни. Вскоре он приволок Лике охапку поржавевшего металла. Девочка отрицательно покачала головой - предмет их поиска был не опознан. Доминик со вздохом отправился назад.

Светя телефоном как фонариком, Лика методично обыскивала шуфляды трухлявого комода, громоздкие шкафы и полки. Здесь были пустые, рассыпающиеся в одевереневших от холода руках картонные коробки от лекарств, от посуды, от обуви, куча пожелтевшей и пропитавшейся сыростью одежды - что-то было бабушкино, а что-то, как показалось Лике, могло висеть здесь в шкафу еще и сто лет назад. Раньше мало что просто выбрасывали. В основном одежда сохранялась, чтобы быть перешитой, доношенной во время прополки огорода, использованной в качестве половой тряпки - вот он процесс вторичной переработки на практике.