Сила зверя (СИ) - Пастырь Роман

Пока я восстанавливался, меня накрыли сетью. Это они зря.

Приподнявшись, увидел, как меня окружает отряд, продолжая стрелять. Дернув рукой, призвал шары и направил их во врагов. Натренировавшись, я научился управлять сразу двумя снарядами. Они врезались в стрелков. Удары были настолько сильны, что ломали кости.

Пока бойцы отвлеклись, я схватил сеть и пустил волну разрушений. Простая печать съела одну десятую часть сил. Ноги к этому моменту восстановились и я смог выбраться. Но ненадолго. Рядом взорвалась граната, отбрасывая меня. Кто-то догадался кидать её не в меня, а рядом.

Меня отбросило в сторону. Защита блокировала осколки, но и одной силы взрыва хватило, чтобы оглушить и контузить. Случись это пару месяцев назад, глядишь и убили бы. А так пару секунд и я снова в строю.

В следующий раз в меня выстрелили гарпунами. Но уж нет, одного раза мне хватило. Перевернувшись, снова потянулся к шарами. Один боец смог увернуться, а второму досталось по полной. Шар угодил ему в скулу и разбил её в хлам. К этому моменту двое из тех, кого я ранил первыми, поднялись и присоединились к веселью.

Откуда-то со стороны раздались выстрелы и одного из нападающих снесло. Его голова разлетелась кровавыми брызгами, а тело рухнуло.

Наёмники пригнулись, побежали по укрытиям. Это они тоже зря... Нельзя давать алхимику время на передышку.

Лишь один из бойцов продолжил в меня стрелять с каким-то остервенением. С удивлением я узнал в нём бригадира, который откуда-то достал автомат. Разрядив полностью обойму, он вытащил гранату, зубами вырвал чеку и кинул в меня. Граната оказалась дымовой. До того, как всё заволокло дымом, я успел увидеть, как мужику в грудь попала пуля и то, что она его не остановила.

Это был бес.

Который выскочил на меня спустя пару секунд. Драться в дыму я был не готов и пропустил удар тяжелым ботинком по голове. Откатившись, вскочил, но в меня врезались плечом и отбросили назад. Навалившись сверху, бригадир попытался вонзить лезвие ножа мне в грудь, но я успел перехватить.

Перехватить ладонью. Лезвие прошло через неё, я взвыл от боли, но не позволил пробить себя.

— Сдохни, Соколов! Сдохни! — рычал бригадир.

Да какого хрена...

Спустя два удара сердца я понял, что сильнее его. Это точно был бес, но... Собравшись, отодвинул его от себя и скинул. Тот не растерялся, вскочил и бросился в атаку. Нож он из моей руки выдернул.

Защищаться мне было нечем. Нож мелькал передо мной, оставляя за собой кровавые раны и давая времени сосредоточиться, чтобы призвать шары.

— Задолбал! — взвыл я.

Лезвие вошло мне в живот, бригадир оказался рядом. Я видел его красные глаза, с полопавшимися от ненависти капиллярами. Сложив целой рукой печать, я заставил кровь собраться и выстрелить, пробивая беса насквозь и отбрасывая назад.

Нож он выкинул, но я не собирался поднимать чужое оружие. Несколько секунд тупо стоял, чувствуя, как онемело тело. Многочисленные порезы и алхимия крови отняли слишком много сил.

Бригадира знатно порезало, в его теле образовалась дыра, которая не спешила заживать. Дым то и дело скрывал его, борясь с ветром. Рядом слышались выстрелы. В меня тоже стреляли, но защита продолжала работать. Уж себе я сделал продвинутый вариант.

Когда бес поднялся и собирался броситься снова на меня, я призвал два шара. Они врезались с двух сторон. Один угодил в висок, второй в колено. Раздался хруст и бригадира перевернуло.

Эта сволочь оставалась жива.

— Ты кто такой, мать твою? — прорычал я, призывая шары к себе.

— Тот, кто грохнет тебя, Соколов, — также рыком ответил бешеный пёс.

Он пусть и медленно, но вставал.

— Я так не думаю.

На этот раз я выпустил один шар. Он раскрывался, выпуская нить. Её длины хватило, чтобы обвить тело и прижать к нему руки. Бригадир задёргался, но сделал лишь хуже. Я контролировал натяжение нити и если надавлю чуть сильнее, то получу две части трупа.

— Эдгард! — раздался чей-то крик, — Свои!

Ну неужели. Меня качнуло, но я устоял. Бой вокруг постепенно стихал. Я видел, что пожаловала кавалерия. И правда свои.

Но всё это меркло на фоне другого. Бригадир попытался ещё раз дернуться, я надавил, пустил ему кровь и... Его тело зашлось судорогой, лицо пошло волнами и через несколько секунд я увидел совсем другое лицо.

На меня зло смотрел молодой парень, который скалился, как бешеный зверь, осознавший, что его загнали в угол.

Анастас встретился с Родионом в особо защищённом месте. В их мире всегда был риск, что подслушают даже в кабинете князя. С этим приходилось мириться, учитывать в раскладах. Но некоторые вопросы требовалось любой ценой сохранить в тайне, поэтому и существовали такие места, где риск сводился к минимуму.

— Мы нашли, где они держат паука.

Одно слово Родиона, а как много смысла. Много сил разведки ушло на то, чтобы узнать планы Белогрудовых, подтвердить, что именно они держат пауков-монстров.

— Сейчас изучаем территорию. План будет готов в ближайшее время.

— Молодец, — довольно кивнул князь, — Хорошо поработал. Глядишь, обойдётся и без войны.

— Сомнительно, — честно озвучил свои мысли Родион. — Слишком активно вливают бюджеты наши иностранные знакомые.

— Тоже верно, — настроение князя вернулось к прежней отметке.

Внезапно в дверь постучали. Двое мужчина синхронно повернулись. Дверь была крепкой, такую и взрывать замучаешься. Когда она открылась, на пороге показался помощник Родиона. Который знал, что беспокоить во время доклада князю можно только в исключительных случаях.

— На Соколова напали. И.. там это... — замялся мужчина, — Что-то очень странное.

— Конкретнее, — потребовал Родион.

— Соколов утверждает, что на него напал человек, который умеет менять обличье.

— Что это значит? — нахмурил брови князь.

— Не могу знать.

— Разберись и доклад мне сразу же, — приказал Анастас, посмотрев на Родиона.

Канис спокойно стоял среди деревьев, наблюдая за тем, как разворачивается бой. Ему не нужны были сторонние приборы, чтобы даже на внушительном расстоянии рассмотреть детали.

Когда мужчине предложили новое место, от него потребовали, чтобы он разобрался с теми, кто убил прошлого меча. Путём банальной логики, Канис сузил список подозреваемых. Должность меча заключалась в том, что он был главной ударной силой, пугалом и тем, кто продвигал интересы в разных точках планеты. Одной его силы хватало, чтобы внушить страх сильнейшим аристократам, которые внезапно для себя обнаруживали, что есть рыба и покрупнее.

И кто-то оказался достаточно умелым, чтобы выследить прошлого меча и уничтожить его. Поступок наглый, дерзкий, в чем-то безрассудный, но однозначно вызывающий уважение.

Учитывая, что бывший меч на тот момент занимался Россией, то логично было начать проверку именно с их князя. А заодно продолжить работу по дестабилизации страны и последующего её развала.

От пути прямого боестолкновения Канис отказался. Он никогда не страдал гордыней. Если меч один раз уничтожили, то никто не гарантирует, что это не повторится второй раз. Да и не успел ещё Канис войти в силу... Ему обещали полное возвышение в случае наказания виновных. Пока лишь выдали доступ к частичному возвышению. Меч не мог быть слабым. Сила была частью его обязанностей.

Чем глубже Канис проникал в тайны русского князя, тем больше понимал, что дело нечисто. Сначала прошёл слух, что у князя прибавилось метеоритного железа и он прикрыл стратегические объекты. А главное, гораздо сильнее прикрыл свою семью. Потом это странное поражение Атаманова. Канис оценивал его шансы, как невысокие, но так быстро проиграть? Да и ловушку Медведевы как-то ловко расставили. Вроде ничего такого, но Канис чувствовал, что здесь что-то неладное.

Так он заинтересовался мелким аристократом, который приглянулся младшей княжне. Так он узнал, что этот Соколов полтора года провёл у Коршуновых в лаборатории. Фамилия оказалась знакомой.