Рыцарь без позывного (СИ) - "Бебель"

Начавшийся обмен любезностями, прервался не выдержавшей Аллерией. Гневно зыркнув в мою сторону, она никак не желала признавать очевидное:

— Если он от безысходности все выдал, то отчего же твой одноногий подонок ни слова про это не сказал?! Отчего же отмалчивается да обзывается?! Ты просто выгораживаешь этого мерзкого, одноного...

— Слушай, просто забей, ладно?! Проехали! Не понимаешь и не понимаешь! Хватит уже!

— А, так уже «хватит»! Что, нечем больше оправдаться?! Нечем этого пьяницу одноногого выгородить?! И нечего меня овцой называть, ты сам виноват, раз доверился этому склизкому...

Вместо женской щеки, ладонь глухо впечаталась в библиотечную полку — еле сдержался! Грохот посыпавшихся книжек и вспышка боли в пробитой ножом руке, чуть приглушила злость, и вернула дар речи:

— Дурой он тебя выставлять не хотел! Соль на рану сыпать, что ты и там и тут обосралась! Ни меня не прикрыла, ни девку свою не укрыла! — как бы я не старался, снизить тон, но все же командирские нотки эхом прокатывался по небольшому залу. — Научись в себе проблемы искать, овца полоумная! Авось, их поменьше станет!

Ну не люблю я, когда на деда бочку катят! Тем более эта овца! Старик, конечно, тот еще маразматик и говнюк, но все же со своими принципами. Это я могу над ним прикалываться и подсрачники в воспитательных целях навешивать. А никак не напыщенная залетная рыцарша, которую я знаю меньше недели!

— Хотел бы он тебя сдать, давно бы уже в петле у своего барона болталась! Мы с ним, блин, два года прослужили! Он мне, между прочим, жизнь на площади спас! И если ты еще раз, лошадь крашенная, раззявишь свое хайло на... — кипящее раздражение прервал крепкий старческий подзатыльник.

Но было уже поздно. Наградив меня поджатыми губами, влажными голубыми глазами, и коротким: «купальня за этой дверью», рыцарша, едва не срываясь на бег, загремела доспехами в противоположную сторону.

Герцогиня нервно вжалась в кресло, стараясь не встречаться со мной взглядом, а Гена яростно засопел, крепко стискивая ножны. Он явно хотел мне что-то высказать, но притронувшись к украшенной синяком щеке, бросил эту затею и бросился за обиженной.

— Эй! Ты чей оруженосец вообще?! И эта еще... Тоже мне, рыцарь! Как ребенок, чес-слово... А еще и ты, пень старый руки распускаешь! Будто я не правду говорю! — фыркнул я, почесывая ушибленный затылок и едва сдерживаясь, чтобы не вернуть любезность насупившемуся деду.

— Не всякую правду надобно озвучивать! Особливо перед всеми!

Поглядев на испуганно дрожащую малявку, прячущую лица за книжкой с какой-то местной «Камасутрой», я шумно выдохнул.

Ну, психанул немного, с кем не бывает? Тем более, Аллерия и впрямь накосячила. Хотя, я и так знал, что она дура. Даже дед промолчал, мог бы и сам сдержаться.... А уж перед малявкой сцену устраивать точно не стоило. Сдается мне, попробуй я обложить любого другого рыцаря при господине, то все закончилось бы чьей-нибудь смертью...

— Ну, виноват-виноват... Хорош глазеть! Потом извинюсь или куплю ей цветов каких-нибудь! Не сахарная она, не развалится! — оборвал я вновь раскрывшего рот старика.

И так нервы ни к черту. Если сейчас идти разбираться — только хуже сделаю. И без бабских обидок голова кругом идет. Не в том состоянии, чтобы за девками бегать.

— Умные мысли порой преследуют меня, но я быстрее. Да? — подмигнул я чуть повеселевшей герцогине и двинул до указанной двери.

«Поссать и родить», как дед говорит...

***

Остаток дня прошел более-менее нормально, если не считать дедовских нотаций и чертовых флешбеков. Первые парили мозг на тему «не умеешь ты с бабьем ладить, так бобылем и помрешь», а вторые всплывали картинами исполинской твари с козлиной башкой и гениталиями во все тело. Эти долбаные северяне даже кровь со стен в общем зале не смыли! То ли не замечают, то ли им так больше нравится. Такие-то узоры!

Одно радует — проституток разогнали. Сунули по кошелю, дали время шмотки собрать и вышвырнули пинком под зад. Местные наверняка углядели в этом очередной пример жестокости снеговиков, но, по-моему, тут дело в другом. Любой офицер скажет, что размещать подразделения, не то что посреди, а даже рядом с борделем — крайне хреновая затея. Да что там борделем — несчастный ларек с пивом, уже серьезная угроза дисциплине! Уж сколько историй, где ночных ходоков за водяров в плен брали... Короче, этот князь умеет не только марафет с бороденкой наводить, но и военном деле что-то да смыслит. Во всяком случае, порядок в расположении поддерживает.

Так что в салоне нынче тишь, покой и никаких стонов. Холодно только, ибо главный котел нифига не починили, а второй совсем мелкий.

Уже под самый вечер, когда я сидел в выделенной мне комнате и осматривал мастерски заштопанную Аллерией стеганку да примерял к ней покоцанный стилет, в дверь без стука ворвался незнакомый дружинник. Или знакомый — хрен поймешь. С этими бородами они чисто ваххабиты.

Нисколько не впечатленный моим фирменным взглядом, он потребовал немедленно собираться и дуть в опочивальню хозяина. Мол, князь зовет.

На вопрос, на кой ляд князь захотел видеть меня в своей спальне и понадобится ли вазелин — бородач лишь насупился и, погрозив кулаком, кинул на кровать красный кафтан с новенькими штанами. Типа, нечего в моих обносках перед Рориком представать. Чай не лорд какой, а младший сын самого светлейшего князя. Типа принц, короче.

Рассудив, что все не так уж плохо, — раз снеговики наряжают меня в свои шмотки, то казнить или пытать точно не будут, — я переоделся и вышел в общий зал. Дружинник провел меня вокруг дыры от фонтана между нагромождениями столиков и кивнул на дверь, расположенную аккурат напротив сцены:

— Дурковать удумаешь... — вместо окончания фразы он многозначительно указал древком рогатины на толпу тусующихся в зале сослуживцев, и отчалил в неизвестном направлении.

Поглядев на бородатые рожи, здоровенную трубу у стены и словив еще пару неприятных образов из прошлого, я нехотя взялся за ручку из белой кости.

Кабинет ныне покойного управляющего салоном, ожидаемо заставил задуматься о социальном неравенстве. Серьезно, тут даже плинтуса посеребрены! А за цену пары этих кресел можно целую деревню отстроить вместе с мельницей и парой сотен коров. Блин, ну почему меня не занесло в тело какого-нибудь Мюрата?! Или хотя бы обедневшего дворянина! Почему в этих чертовых азиатских мультиках у всех все есть, а мне сраные наемники достались?! Будто я и без того не навоевался! Эх, нет в жизни справедливости...

Едва дверь за спиной беззвучно закрылась, как на меня уставилась пара хмурых серых глаз. Кроме князя, наряженного в бледный шерстяной камзол, в помещении больше никого не было.

— Явился таки... Неспешно и вразвалочку. Дерзить удумал, верно? Показывать, что князь тебе не указ? — холодно бросил громила и снова склонился над столом, украшенным позолоченными фигурами.

Всякие львы, птицы, скорпионы... А, мантикоры изображены, походу. Странно, никогда не слышал, чтобы такие твари в их мирке взаправду водились. Впрочем, про генитального демона я тоже не слыхал, да и баллисты-переростки они тоже не просто так назвали.

Сообразив, что слишком долго рассматриваю старинную мебель, я быстро отмазался:

— Дык меня не на допрос, а в гости приглашали. Нельзя же перед такой персоной абы как представать?

— Это смотря кто приглашает... Я позову, так на всех четверых поспешают. — наконец Рорик отложил украшенную драгоценным камнем косточку на чернильницу и перевел взгляд от пергамента на меня. — Ладно, посчитаем, что лесть твоя попала в цель. Прощаю на первый раз.

Ох уж эта аристократия колхозная... Ну не могут сразу к делу перейти, обязательно власть покажут, пощупают, поглядят, прогнется, али нет. Тьфу! И не стыдно ему, что я лет на десять старше!

Сдержав протяжный вздох, я без приглашения плюхнулся в кресло напротив стола, старательно игнорируя нахмуренные брови хозяина:

— Так у нас по распорядку уроки этикета или сразу к допросу перейдем?