Наталья Рыбкина - И прольется свет

— И что я получаю? — не слыша, продолжил колдун. — Ни-че-го.

— Ну зачем вы так, — ласково промурлыкала демоница. — Вас мы тоже не обделим. Получите оплатой…

Она коротко взмахнула рукой, разрезая строптивого колдуна на две ровные половинки.

…— смерть.

Колдун удивленно посмотрел на себя с двух сторон, упал. Под мертвым телом расползлась лужа крови, ее жадно впитывала земля, стараясь не упустить ни капли. Лину стошнило прямо на Гее, тролль брезгливо поморщился, отодвинулся к Тлжу. Иган сверлил демона умоляющим взглядом, книга выпала из дрожащих от волнения рук. Члерка, которая не сводила глаз с Игана, успела подхватить ее. Демоница двумя пальчиками вытащила теплое сердце колдуна из тела, проглотила не разжевывая. Взяла на руки своего мохнатого ребенка.

— Дорогой, не задерживайся надолго.

Она пропала. Демон вздохнул, посмотрел на Игана. Не так уж весело жить в трусливом до дрожи человеке, того и гляди обмочится. Хотя, если вспомнить, хорошего было больше. Кровь, свежие сердца, агонизирующие людишки. Оставалось уладить маленькую проблемку.

— Слышь, человек, тебя все еще преследуют жертвы?

— Преследуют, — скорбно покачал головой Иган. — Никак не отцепятся, проклятые.

— Значит придется звать Ди, Би, Ла, — приуныл демон.

— Да скорее же, — не выдержал Иган. -Вселяйся в мое тело. Вспомни кровавые пиры, души томящиеся в беззащитных сердцах. Демон ты или баба.

— Демон, — монстр все еще раздумывал -Только от тебя проблем больше, чем выгоды.

— Вспомни, — Иган начал икать от волнения. — Я никогда не противоречил твоей свирепости, постоянной жажде убийства. Я тоже наслаждался. Кишки ползли по земле как змеи, когда мы вспарывали животы, трупы появлялись неожиданно, где бы мы ни оказались.

— И здесь тоже, — демон смотрел за спину Игана, на его морде появилась брезгливая гримаса.

Все дружно посмотрели за спину икающего мужчины. В освобожденный от деревьев коридор вползали мертвецы, они медленно поднимались, неподвижные лица поворачивались в сторону Игана. А потом…Селена не поверила своим глазам, продолжающий икать человек бросился к демону на шею. Он обнял лохматое чудовище со страстью влюбленного, прижался к его груди. Ошалевший, от проявления подобных эмоций, демон рассеяно ткнул мощной лапой с острыми когтями в живот человека. Иган дернулся, но рук не разжал. Селена взвизгнула, прижалась к Лине, Гее с Тлжем инстинктивно прикрыли их своими широкими спинами, загородили от опасности. Веселун не проявлял ожидаемого красноречия, Ангрий раздраженно поглядывал на Гее. Тот вел себя слишком нормально, даже грусть в глазах появилась.

По ногам Игана потекли тоненькие струйки крови, они расширялись, ручьями стекали на землю, стремились слиться с кровь колдуна. Демон попытался оттолкнуть умирающего человека, но руки последнего не разжимались. Появилась демоница, укоризненно посмотрела на демона:

— Стоит тебя оставить только на минуту, как ты изменяешь.

— Так то ж мужчина, — покраснел демон.

— А что, мужчину и любить уже нельзя, — поправил прическу Гее, шаловливо глядя на демона. Ангрий довольно улыбнулся, наконец-то Веселун заговорил. Теперь его не остановишь, заговорит любого до белой горячки.

Демон напряг мускулы торса, послышался хруст костей, глаза Игана выпучились как у рака. Лину опять стошнило, но никто и не заметил. Иган отступил на шаг назад, закачался, глядя на свои руки. Руки остались на демоне, оторванные по плечи, в разрывах зияли кости, мышцы вперемешку с кровавым мясом. Иган в последнем усилии повернулся к неподвижно стоящим трупам:

— Простите меня, — голос был жалобным прерывающимся.

Мертвые медленно подходили к шатающемуся человеку, окружили со всех сторон. С каждой минутой их прибывало все больше. Живые отошли в сторону, глядя на безмолвные трупы. Жертвы между тем дружно вонзили в человеческое тело острые зубы, Иган закричал. Трупы рвали его на куски, стараясь причинить как можно больше боли, больше, чем он им.

Демон погрозил кулаком Гее, тот показал в ответ язык. Потом показал козу, «большие уши» и похлопал себя по заду. Демон ошалел.

Веселун в теле Гее между тем не собирался успокаиваться.

— Демон, а демон, давно ли ты мылся. Вонь стоит коромыслом. Не от тебя ли? Ах, нет, я ошибся. Это от трупов. Прости меня, Турррплок.

— Веселун, ты, что ли? — прорычал демон.

— Я, дружище! Сижу в теле тролля, развлекаюсь, как могу. Только развлечений-то практически и нет. Скучный он. Может, сходим в кабачок? Я знаю прекраснейший кабачок, там всегда свежие сердца и души. Прямо на тарелочках.

— Врешь. — не поверил Турррплок.

— Слово Веселуна. Сто веков душ не видать. Давай-ка плюнем на этих короткоживущих и пойдем в Мир Десяти Солнц.

— Ну, не знаю. — замялся демон, предложение было слишком заманчивым.

— Я там ведьмочку знаю. Ей только во сне намекни, что сапфир подаришь, так разом вызовет. — продолжал уговаривать Веселун.

— И чего он так старается? — прошептала Тхара оборотню, тот только ухмыльнулся.

— Так его хлебом не корми, дай кого-то разыграть. Этот проказник не ест души. Питается розыгрышами и шутками. Иногда он злой, порой добрый. Он — Большая Шутка Солнцеликих Богов.

Изо рта Гее между тем выползло нечто невидимое, на глазах у изумленной публики обрело желтый цвет. Молодой тролль без сил упал на траву. Веселун пропищал, обращаясь к демону.

— Пошли веселиться, демон.

— А-а-а, пошли. — они исчезли.

Пентаграмма засеребрилась, внутри нее заклубился туман, постепенно принимая формы женских тел. Когда фигуры обрели плоть, мужчины ахнули. Безупречно гладкая кожа, длинные ноги, роскошные золотистые волосы, волнами ложащиеся вокруг утонченного лица. Большие раскосые удивленные глаза цвета неба, губки бантиком, слегка удлиненный нос классической формы. Осанка королев: гордо выпрямленная спина, походка элегантная и сексуальная одновременно. Только большое родимое пятно в форме змеи и черные крылья слегка портило совершенный облик. Это были суккубы. Их было четверо. Они ласково улыбались, протягивали руки, звали мужчин.

Селена, Лина, Тхара и Члерка стояли неподвижно, сила суккубов сковала их, лишила возможности двигаться. Они ничем не могли помочь мужчинам, были совершенно беспомощны и беззащитны.

Ангрий был покорен, околдован, зачарован. Таких прекрасных женщин он не видел никогда. Что с того, что их ногти больше похожи на стальные когти, а зубы острые как у акул. Он хотел их со страшной силой, но не сделал даже шага навстречу. У оборотня было много достоинств, и одно из них спасло ему жизнь. Мужская гордость. Ведь женщины призывали не его одного, а всех мужчин стоящих у пентаграммы. Ангрий с силой укусил руку, стараясь избавится от наваждения.