Евгения Кондырева - Дракон. Черта

Лорд молча кивнул.

– Там было пустое место, – угрюмо продолжал Криш, – ты видел?

– Прошло еще триста лет, – пробормотал Фиджин.

Странное эхо, усилив, подхватило его слова, и лорд невольно обернулся. Но каменная роща вокруг было по-прежнему безмятежно пуста.

– Неужели Ригэн покажет ей это? – поежился лорд.

– Покажет, – пробормотал Криш, – он мастер показывать.

Между корнями мраморного дерева журчал родник. Он зачерпнул пригоршню воды и плеснул себе в лицо.

– А если Государь не признает ее? Что тогда?

Не ответив, Фиджин двинулся вперед. Криш в сердцах поддал ногой круглый камушек.

– Все камни и камни, хоть бы одна травинка!

Рощица кончилась.

– Беорн… – ловчий запустил пальцы в буйные волосы, – не могу привыкнуть.

– Мы всегда знали, что у нее есть настоящее имя, – тихо ответил лорд и остановился.

– Криш, я хочу видеть усыпальницу Государя.

Светлый Чертог показался неожиданно. Он венчал просторную площадь, и легкие взлеты его высоких арок подпирали голубое небо. Поднявшись по ступеням, Криш неуверенно оглянулся, но лорд твердо шагнул вперед.

Высокий белый зал был пуст, и их шаги легко отдавались на гранитных плитах пола. Возле стен в широких нишах стояли мраморные скамьи, а посередине из глубокой каменной чаши бил родник. Тихо журча, вода растекалась по всему залу по узким золотым желобам, деля его пространство на косые квадраты. За стрельчатой аркой виднелась целая анфилада покоев.

Озираясь, лорд и Криш медленно пошли вперед. Следующий зал оказался неожиданно темным. Прямо в центре его они увидели странное сооружение: два огромных перевернутых хрустальных треугольника, соединенных между– собой и установленных на невысоком пьедестале. Солнце, падающее с потолка через узкие отверстия, держало его в перекрестье тонких лучей, заставляя ослепительно вспыхивать прозрачные грани. Крупные алмазные искры время от времени срывались с верхнего треугольника и падали в нижний, наполняя тишину покоя мелодичным звуком.

– Вода, – негромко сказал Фиджин, – это водяные часы.

Еще одна искра сорвалась вниз. Они медленно обошли вокруг огромного сооружения.

– Интересно, какое время отсчитывают эти часы, – пробормотал Криш, задирая голову, чтобы получше рассмотреть верхний треугольник.

Внезапно лорд опустился на корточки рядом с пьедесталом.

– Смотри.

Мраморные плиты вокруг были украшены затейливой мозаикой из золотистого камня. Криш пожал плечами. Мозаика как мозаика, ничего особенного.

– Не видишь?

Пальцы Фиджина вдруг заскользили по мраморному полу, обрисовывая среди многочисленных завитков… буквы. В орнамент мозаики была искусно вплетена какая-то надпись.

– А теперь? – обернулся лорд.

– Де – ла – жи… – по складам начал разбирать Криш.

– Дела живых вершатся в городе мертвых, – тихо произнес Фиджин.

Они молча посмотрели друг на друга.

– Знаешь, я вот все думаю, – кашлянул вдруг ловчий, – а как оно будет?

– Что?

– Да я об этом Равновесии. Они что, просто скажут, что ей надо делать, чтобы этот их Зовущий наконец замолчал?

– Не знаю.

Фиджин выпрямился, но его взгляд все еще скользил по узору из золотистого камня.

– Я пытался понять. В Манлоре я искал в книгах, но у меня было слишком мало времени.

– А Ригэн?

– Я не спрашивал.

– Значит, спросим сегодня.

Они развернулись и молча вышли из усыпальницы Государя, так и не пройдя ее до конца.

Двенадцать тонких колонн, верхушки которых смыкались плавным полукружьем, образовывали подобие беседки, и их длинные четкие тени падали на белую площадь. Странное сооружение скрывало нолер с опущенными крыльями.

– Почему ты не послушалась меня?

– Я должна была увидеть это, Ригэн, – тихо ответила Эши. – Сама, одна.

Она упрямо смотрела на подножие нолера, смотрела до тех пор, пока глазам не стало больно.

– Этот город создан из воды и камня, – пробормотала она.

– Это слезы и память о переселившихся сюда, – просто ответил Ригэн.

– Слезы?

– Да, – кивнул Ригэн. – Такие же неиссякаемые, как вода в этих родниках. И память, такая же неизменная, как эти камни.

Она наконец обернулась к магу:

– Там оказалось все не так, как я себе представляла: ни склепа, ни древних гробниц… Они там стоят… и я не хочу… среди них…

Стараясь скрыть навернувшиеся слезы, она резко вскинула голову.

– Их четырнадцать, я не ошиблась?

– Нет.

– Значит, та книга снова соврала? В ней говорилось, что их было пятнадцать.

– На этот раз она не соврала. Там нет первой из них. О месте ее упокоения сохранились только предания.

– Ты знаешь их?

– Знаю, – неохотно ответил Ригэн.

– Расскажи мне.

– Говорят, это место находится где-то на побережье в северных скалах Диких. Что его стережет каменная женщина, которую дано увидеть не каждому, что… – Маг замолчал. – Эши, больше тысяч лет маги Гранала пытаются найти это место. Его пытался найти отец и не смог. Его пытался найти Зовущий и тоже не смог. Возможно, оно не существует на самом деле, и это просто миф, легенда. А если все же реальность, то это знание навсегда утрачено для нас. Никто не знает, как умерла Первая, так же как никто не знает ее имени… Сохранилось лишь ее Проклятие.

– Неужели только Проклятие?

– Больше ничего не известно.

Эши вновь перевела взгляд на подножие нолера.

– Зачем искали ее усыпальницу?

– Она должна обладать какой-то особенной, давно утраченной силой. Какой? Никто не знает… Она просто Первая , понимаешь?

Бесшумно пролетел ветер, не задев ни одну из каменных ветвей недалекой рощи. Маг взглянул на солнце.

– У нас еще есть немного времени. Эши, я хочу тебе кое-что показать.

– Ты все время называешь меня по-старому, – вдруг мрачно усмехнулась она, – ты тоже не можешь привыкнуть к моему новому имени.

– Оставим его для Государя, – качнул головой маг, – а мне дорога та, которую я зову Эши.

– Что ты хотел показать мне?

– Белый камень.

Камень, вовсе не белый, а неправильной формы обломок темного гранита, Эши заметила не сразу – камень лежал, наполовину погрузившись в ручей, и каменное дерево склонило над ним тонкие ветви. Солнечные блики, пляшущие на воде, никак не давали рассмотреть вырезанные на его поверхности знаки.

– Почему его называют Белым?

– Так назвали его те, кто разыскал и принес его сюда. «Белый» на древнем языке означает «мудрый».

– Что написано на нем?

На секунду Ригэн закрыл глаза.

– Трикровииоднакровь,— медленно произнес он, – объединятсявкругу,чтобыстатьединойиуничтожитьбездну,превосходящуюих.