Морис Делез - Слуги паука 1. Ночь Паука

Наконец все успокоилось, и Зита показала, что тварь засела почти над головой Конана, а вернее, над самым выходом, в пяти локтях от которого он стоял. Теперь любой, кто рискнет войти в зал, неизбежно попадет к ней в лапы — монстру достаточно будет разжать когти, чтобы оказаться на спине жертвы.

Мелия беспомощно посмотрела на Конана — что же теперь делать? — но варвар лишь усмехнулся, и она невольно подумала: «Кажется, его вообще ничто не способно смутить!»

Он положил на пол один из арбалетов, причем так аккуратно, что она не услышала ни малейшего звука, затем легко поднял одну из восковых статуй — гордость коллекции! — и вышвырнул ее в зал, тут же подхватив с пола оружие.

Того, что произошло следом, похоже, не ожидал даже Конан: раздался сухой щелчок, и манекен прошил арбалетный болт.

— Стой! — закричала Мелия, но Конан уже бросился вперед.

Однако еще раньше тварь поняла, что обнаружена, и бросилась наутек, но успела сделать лишь пару шагов, когда раздался второй щелчок, и она закрутилась на месте, пронзительно вереща, и Мелия увидела, как Конан вскидывает второй арбалет.

— В голову целься! — услышала она крик Зиты, и почти одновременно с глухим ударом арбалетного болта в тело твари ответ Конана: — Ты думаешь — это его остановит?

Болт прошил навылет уродливый костистый череп монстра. Охватив голову руками, он неистово катался по полу, и Зита зажала уши, чтобы не слышать его воплей.

Конан выхватил меч и бросился вперед, но мгновением раньше тварь вскочила и заковыляла в темноту. Конан бросился следом, лишь на миг обернувшись, чтобы показать им, что они не должны отставать.

Мелию тошнило, и голова разболелась, но она побежала следом — за все богатства мира она не согласилась бы остаться здесь одна. Она бежала и гадала, когда же, наконец, все это кончится, да и кончится ли вообще? Может, всем им суждено остаться бездыханными трупами в этом проклятом Сетом доме? Конан-то, конечно, уцелеет, но вот остальные…

Она очнулась, когда ткнулась ему в спину, и увидела огромное кровавое пятно на полу. Глаза ее расширились от Ужаса — она и представить себе не могла, что из живого существа может вылиться столько крови!

— Стойте!

Конан жестом остановил их, и Мелия увидела, что Зита выглядит, пожалуй, не лучше, чем она.

— Теперь он никуда не денется, а чем больше крови потеряет, тем проще будет нам.

Он перезарядил арбалеты. Один дал Зите, другой взял сам.

— Как из него стрелять?

Она неумело вертела в руках тяжелое оружие, весьма смутно представляя, что с ним делать.

— Тебе не надо из него стрелять — еще убьешь кого-нибудь! Ты должна лишь, когда понадобится, не мешкая отдать его мне.

Они вооружились факелами и пошли вперед.

— Он внизу, — неожиданно сказала Зита.

— Знаю, — отозвался Конан, — где крысе прятаться, как не в подвале?

Они пошли вперед. Первым шел Конан, за ним обе девушки. Мелия посмотрела на пол и подумала, что и без колдовства Зиты и нюха Конана они без проблем отыскали бы тварь. Четкие кровавые следы ясно указывали путь.

Мелия присмотрелась. Следы не были человеческими, и она тут же поймала себя на мысли, что продолжает, как и Фабиан, отождествлять тварь с Эмериком, и ее передернуло от омерзения.

Следы были четырехпалыми, похожими на птичьи, но огромных размеров, и она с содроганием вспомнила о когтях-кинжалах, распоровших грудь Конану, а ведь то были руки…

Впрочем, не такие уж они и большие. Она приставила ногу — кровавый след был в длину точь-в-точь таким же. Видно, верно говорят, что у страха глаза велики!

Они уже подошли к лестнице, ведущей в подвал, когда Мелия насторожилась — что-то ей не нравилось все это время, но только сейчас мелькнула в голове догадка, которая, правда, тоже ничего не объясняла.

— Конан! — Киммериец резко обернулся. — Посмотри! Следы становятся меньше.

Он посмотрел себе под ноги, посветил факелом. — А ведь и верно. Что бы это могло значить? — Он вопросительно посмотрел на Зиту.

— Кровь вышла из нее, — девушка в раздумье покачала головой, — но я не знаю, как она может теперь выглядеть.

— Неважно, — сам ответил на свой вопрос Конан, — сейчас все выяснится. Но ты молодец, — он улыбнулся Мелии, — если тварь действительно уменьшилась в размерах, ей проще спрятаться, и мы рисковали пропустить ее.

Они пошли дальше, но Мелия не могла оторвать взгляда от стремительно уменьшавшихся следов. Казалось, Зита была права, и тварь действительно теряла размеры вместе с вытекающей из ее тела кровью, которой было залито все вокруг. И все-таки это было уже слишком — не из одной же крови она состояла!

Но тут Мелия заметила, что и сами следы начали меняться. Мало того, что они становились все меньше и меньше, но сперва пропали отпечатки чудовищных когтей, потом, словно пальцы твари отпадали один за другим, отпечаток четырехпалой лапы сменился отпечатком маленького копытца. Одновременно с этим пропала кровь, до сих пор щедро отмечавшая путь. Последняя ее капля осталась на нижней ступени лестницы.

— Где она, Зита? — спросил Конан не оборачиваясь.

— Там, где родилась! — Она кивнула на обгоревший дверной проем.

Конан осторожно вошел внутрь. Тварь сидела у дальней стены и смотрела на них ненавидящим взглядом. Похоже, она ожидала прихода людей и понимала, что смерть идет за ними следом.

Жалкий уродец выглядел злой пародией на монстра, которого они знали. Ростом в локоть, он походил на себя прежнего не больше, чем мумия напоминает живого человека, и сейчас, сделавшись ростом с крупную крысу, стоящую на задних лапах, в нем появилось еще больше крысиного, чем прежде, и от впечатления этого не могли избавить ни крокодилья шкура, ни копытца.

Увидев Зиту, тварь дернулась навстречу, но Конан, не целясь, выстрелил, и тварь заверещала, ухватившись за стрелу, пришпилившую ее к стене. Не говоря ни слова, Конан выхватил меч и, проткнув тварь, отшвырнул ее в камин, в объятия жадного пламени.

Тварь заверещала и засучила лапами, точно так же, как и ранее сожженная кисть, и, ярко вспыхнув, рассыпалась прахом.

— Надеюсь, больше превращений не будет? — Киммериец вопросительно посмотрел на Зиту, и та лихорадочно закивала, не в силах вымолвить ни слова.

Пожар в комнате давно стих. Все, что могло гореть, сгорело, покрыв потолок и стены толстым слоем жирной копоти. Остатки мебели валялись на полу грудами тлеющих углей, исходивших удушливым сизым дымом. Впрочем, это было неважно.

Незримый не боялся огня, как такового, и дым ему, лишенному тела, был не страшен, но свет ослеплял, как любую ночную тварь, лишал способности ориентироваться, и это раздражало. Но теперь огонь угас, и демон успокоился, получив, наконец, возможность спокойно обдумать создавшееся положение, а было оно безрадостным — этого нельзя было не признать.