Марина Кистяева - Желание волка

— А как ты думаешь, как руководит стаей Дмитрий?

Этот вопрос задавать не стоило — Денис резко нажал на тормоза, и автомобиль с визгом остановился.

— Какого черта, Соня?! — зарычал мужчина, ударяя раскрытой ладонью по рулю.

Соня зашипела в ответ, уже не пугаясь его вспышки ярости.

— Это тебя следует спросить: какого черта, Потемкин? — Она тоже разозлилась. — Я когда-нибудь вылечу через лобовое стекло или разобью себе лоб! А лучше… нет! Я вообще перестану с тобой ездить! Ты водишь, как сумасшедший! Я тебе уже об этом говорила! Почему ты постоянно так резко тормозишь?

Мужчина с искаженным лицом и пылающими глазами повернулся к ней.

— Тебе он понравился? Приглянулся, да? Конечно, кобелина хоть куда! — прорычал он, и крупное тело содрогнулось, готовое перекинуться.

— Ты что такое говоришь?! — Соня не желала успокаиваться. Да сколько можно?! Только-только придут к мирному соглашению, как у Дениса что-то щелкает в голове, он срывается с цепи и набрасывается с непонятными претензиями.

— То и говорю! Уже прикидываешь пути к отступлению? Так вот, милая моя волчица, пока у тебя ничего не получится! И если я увижу этого… — Денис сделал выразительную паузу, давая понять, что далее следует матерное выражение, — рядом с тобой, я его порву. Наплюю на все мирные договоренности и задеру! Ты моя, Соня! И это больше не обсуждается!

Злость Сони исчезла так же быстро, как и возникла. Она смотрела в лицо самого желанного мужчины на свете и не знала: плакать, смеяться или ударить его чем-нибудь тяжелым по голове. Он снова ревновал… А еще назвал своей… Приятная теплота затопила тело.

— Вот скажи, Потемкин, ты чего взбеленился? Чего разозлился и кричишь? Я разве сказала, что мне Дмитрий понравился? Или сделала какое-то игривое замечание по этому поводу? Мы с тобой беседовали о жизни внутри стаи. Я неприятно удивлена тем, что стая, где я была рождена, в таком сильном запустении. И, естественно, мне бы хотелось, чтобы она вернулась к нормальной благополучной жизни. Поэтому и поинтересовалась по поводу Дмитрия. Сможет ли он, на твой взгляд, правильно организовать жизнь внутри стаи? А ты о чем подумал, Потемкин? И вообще, твои выпады оскорбительны! Какого же ты обо мне мнения, Денис? Думаешь, я свободно прыгаю из постели в постель, так, что ли? И это после того, что я рассказывала о себе?! Мне обидно, Денис! Обидно! Хотя, я думаю, тебе глубоко плевать на мои обиды и чувства! Так было с самой нашей первой встречи! О, пардон, забыла! Запамятовала, что и встреча наша была подстроена тобой с одной-единственной целью — отомстить!

Когда Соня начинала говорить, она не думала, что в своей речи дойдет до обвинений, а главное, затронет мотив их встречи. Не думала и о мнении Дениса в отношении себя. А сейчас, проанализировав его обвинения, пришла к выводу, что он ее считает едва ли не шлюхой.

— Соня, мне не плевать на твои чувства и обиды, — сквозь сжатые губы выпалил Денис.

— Да, конечно, я это уже поняла! — едко заметила Соня и устало махнула рукой. — Ой, ладно, не хочу! Не хочу снова ругаться и расстраиваться! Только договорились о перемирии, и нате вам, пожалуйста! Снова обвинения! Надоело! Думай, Потемкин, что хочешь! Я тебя больше и спрашивать ни о чем не буду, и переубеждать! Поехали, пожалуйста! Вон и Виктор уже выходит из машины…

Соня отвернулась, пряча предательские слезы. Поругались из-за пустяка! Сердце защемило, точно по нему с садистским удовольствием провели ржавым ножом: кровь не пустили, но след оставили.

— Соня, я погорячился и… — Денис тоже не договорил, выругался и завел двигатель. — Но извиняться и оправдываться не буду.

Соня и не ждала извинений. Хорошо уже, что снова не поставил на место, сообщив, что она перегнула палку и посмела разговаривать в неуважительном тоне. Успокоиться удалось не сразу. Пришлось сосредоточиться на предстоящей встрече с бабушкой. Взаимоотношения с Денисом подождут.

Соня оказалась права. Деревня, в которой проживала стая Волков Дальнего Холма, больше напоминала развалившийся колхоз, затерявшийся среди таежных поселений. Дома в основном были деревянными, постройки шестидесятых-семидесятых годов. Встречались новые, добротно построенные дома, но их оказались единицы.

В горле неприятно засаднило, и Соня приготовилась к худшему. Также решила, что если поймет, что бабушка испытывает финансовые затруднения, то предложит уехать с ней. Куда — пока непонятно. Возможно, Денис отпустит и она сможет найти работу в городе.

Автомобиль, в котором ехали Дмитрий с Виктором, свернул к небольшому дому, обитому белым сайдингом. Впереди располагался огород, на котором хозяйка разбила цветочные клумбы.

— Здесь живет Татьяна Владимировна? — Соня первая нарушила молчание.

— Да.

Они остановились. И сразу же входная дверь распахнулась и на крыльцо вышла привлекательная пожилая женщина лет шестидесяти. Невысокого роста, с миловидным лицом и светлыми волосами, она была одной из тех женщин, кто сразу вызывает симпатию.

— Бабушка знала о моем приезде? — охрипшим от волнения голосом спросила Соня.

— Мы предупредили.

— Спасибо.

Пожилая женщина всматривалась в окна автомобилей, видимо, пытаясь определить, в каком находится внучка. У Сони резко подскочило давление, в висках запульсировало.

— Что же ты не выходишь? — с улыбкой спросил Денис. У него снова изменилось настроение, и теперь он смотрел на Соню ободряюще.

— Да-да, конечно, — немного сумбурно ответила она и взялась за ручку дверцы.

— Смелее, — подмигнул Денис и уже более серьезно добавил: — Ты же знаешь, я рядом.

Соня сглотнула подступивший к горлу ком, кивнула и вышла из машины. Пожилая женщина застыла на верхней ступени небольшого крыльца, всматриваясь в ее лицо.

— Софья? — Голос женщины дрогнул.

— Бабушка? — уточнила Соня и, не сдержав эмоций, расплакалась.

Татьяна Владимировна всхлипнула и протянула руки в стремлении обнять внучку, которую не видела больше двадцати лет.

Спустя двадцать минут Соня сидела на кухне Татьяны Владимировны и пила горячий чай с земляничным вареньем. Бабушка суетливо накрывала на стол, доставая из духовки румяные пирожки.

— Ты с чем любишь? Я испекла с картошкой, с сыром, с рисом. Не знала, что именно ты предпочитаешь, поэтому…

— Я все люблю! — поспешно выговорила Соня, до сих пор не веря, что сидит на кухне родного человека. Смотрела на бабушку с легкой глуповатой улыбкой. — Все-все. И обязательно попробую с каждым вкусом. Да что греха таить, Татьяна Владимировна, я впервые в жизни ем домашние пирожки.