Джон Толкин - Хоббит или туда и обратно

– Это — Аркенстон Траина, — сказал Бильбо. — Сердце Горы и сердце Торина. Он ценит этот камень выше, чем целую реку золота. Забирайте. Теперь, может быть, сторгуетесь.

И Бильбо, не без дрожи сожаления, протянул удивительный камень Барду. Тот, все еще в оцепенении, взял Аркенстон.

– Как же получилось, что им распоряжаешься ты?

– Понимаете ли, — смущенно отвечал хоббит, — он не то что бы совсем мой, но я готов засчитать его вместо своей доли. Может, я и вор — по крайней мере, так говорят, хотя сам я себя им отнюдь не чувствую — однако, даже если так, более-менее честный. Кроме того, сейчас я вернусь, и гномы могут делать со мной, что захотят. Надеюсь, Аркенстон вам пригодится.

Король эльфов взглянул на Бильбо с новым изумлением.

– Бильбо Бэггинс! Эльфийский доспех тебе больше к лицу, чем многим из тех, на ком он сидит краше. Тем не менее, не уверен, что Торин Дубовый Щит посмотрит на дело так же. Быть может, я знаю гномов лучше, чем ты. Останься! У нас ты будешь желанным гостем!

– Благодарю за честь, — отвечал Бильбо с поклоном, — мне бы не хотелось так оставлять друзей, после всего, что мы вместе прошли. И потом, я обещал разбудить старину Бомбура ровно в полночь! Право, мне пора!

Все уговоры были напрасны; поэтому Бильбо дали вооруженный эскорт, а король эльфов и Бард еще раз простились с ним в самых почтительных выражениях. Когда они шли через лагерь, старик в темном плаще, сидевший возле шатра, встал и направился к хоббиту.

– Молодцом, мистер Бэггинс! — сказал он, хлопая Бильбо по плечу. — Ты и впрямь не так прост, как кажется!

Это был Гандальф.

Впервые за много дней Бильбо по-настоящему обрадовался. Ему хотелось засыпать волшебника вопросами, но времени не было.

– Все в свою пору! — воскликнул Гандальф. — События близятся к завершению, или я сильно ошибаюсь. Тебе придется несладко, однако не падай духом! Все еще может кончиться хорошо. Назревает кое-что такое, о чем не слышали даже вОроны! Счастливо!

Озадаченный, но и приободренный, Бильбо заторопился назад. Его перенесли через реку в безопасном месте; здесь он попрощался с эльфами и принялся карабкаться к воротам. Хоббита одолела непомерная усталость; тем не менее он задолго до полуночи влез по веревке (которая висела на прежнем месте), отвязал ее, спрятал, сел на стену и стал с тревогой думать, что будет дальше.

В полночь Бильбо разбудил Бомбура и, не слушая его благодарностей (которых, как ему казалось, вовсе не заслужил), свернулся у себя в уголке. Скоро он крепко уснул, забыв до утра все свои тревоги. Ему снилась яичница с ветчиной.

На следующее утро, чуть свет, в лагере запели трубы. Вскоре на узкой тропке показался одинокий бегун. Он остановился поодаль и, окликнув гномов, спросил, готов ли Торин выслушать посольство, ибо подоспели свежие новости и многое изменилось.

– Это Даин! — сказал Торин, когда услышал весть. — Они узнали о его приближении. Думается, теперь запоют иначе!.. Скажи, чтобы пришли в малом числе и без оружия, тогда я выслушаю! — крикнул он вестнику.

Около полудня знамена Леса и Озера вновь двинулись к Горе. Приближался отряд из двадцати людей и эльфов. У начала узкой тропы они сложили мечи и копья и направились к воротам. Гномы с удивлением узнали Барда и короля эльфов. Перед ними старик в плаще с капюшоном нес окованный железом деревянный ларец.

– Привет тебе, Торин! — крикнул Бард. — Ты все еще упорствуешь в своем решении?

– Мое решение не меняется с несколькими рассветами и закатами, — отвечал Торин. — Ты пришел задавать пустые вопросы? Воинство эльфов, которое я требовал отослать, по-прежнему здесь. Покуда они не ушли, мне не о чем с тобой разговаривать.

– Так значит, ничто не убедит тебя отдать часть золота?

– Ничто из того, что можете предложить ты и твои друзья.

– И даже Аркенстон Траина? — сказал Бард.

В то же мгновение старик откинул крышку ларца и вытащил камень. Свет хлынул из его ладоней, ясный и белый под утренним солнцем.

Торин онемел. Довольно долго никто не говорил ни слова. Наконец Торин нарушил молчание, и голос его был хриплым от гнева.

– Это камень моего отца, и он мой, — сказал предводитель гномов. — Почему я должен выкупать свое? — Однако изумление взяло верх, и он добавил: — Однако откуда у вас наследие моего дома — если есть надобность спрашивать это у воров?

– Мы не воры, — отвечал Бард. — Ты получишь свое за то, что причитается нам.

– Откуда он у вас?! — закричал Торин, распаляясь еще больше.

– Я дал! — пискнул Бильбо, который, вне себя от ужаса, заглядывал через стену.

– Ты!.. Ты!.. — вскричал Торин, оборачиваясь и хватая Бильбо двумя руками. — Жалкий хоббит! Вор-недомерок! — кричал он, не находя слов и тряся Бильбо, как кролика. — Клянусь бородой Дорина! Был бы здесь Гандальф! Будь он проклят, что выбрал тебя! Да выпадет его борода! А тебя я сброшу на камни! — И он поднял Бильбо высоко в воздух.

– Стой! Твое желание исполнилось! — прозвучал голос. Старик с ларцом отбросил плащ и капюшон. — Гандальф здесь! И вовремя, как я погляжу. Даже если тебе не нравится мой взломщик, все равно не надо его портить! Поставь мистера Бэггинса на место и выслушай прежде, что он скажет!

– Вы все сговорились! — вскричал Торин, но Бильбо выпустил. — Никогда больше не стану связываться с волшебниками или их прихвостнями! Что ты хочешь сказать, крысиное семя?

– Ой-ой-ой! — выговорил Бильбо. — Получилось очень неловко. Ты помнишь, как обещал, что я могу выбрать себе четырнадцатую часть? Может быть, я понял это слишком буквально — мне говорили, что гномы иногда учтивее на словах, чем на деле. Было, впрочем, время, когда ты считал мое участие не вполне бесполезным. Крысиное семя, да уж! Это и есть все услуги ваши и ваших семейств, которые мне сулили? Считай, что я распорядился своей долей, и разойдемся на этом.

– Добро, — мрачно промолвил Торин. — Разойдемся на этом, и прочь с глаз! — Потом он повернулся и заговорил через стену: — Меня предали. Расчет верен: слишком дорог мне Аркенстон, сокровище моего рода. За него я отдам четырнадцатую часть золотом и серебром, исключая драгоценные камни, но это будет считаться условленной долей предателя, и с ней он отбудет, а вы уж как хотите, так и делите. Полагаю, немного ему достанется! Забирайте его себе, покуда цел, и всякая дружба меж нами врозь!

– Спускайся к своим сообщникам! — крикнул он Бильбо. — Или я сброшу тебя со стены!

– Как насчет золота и серебра? — спросил хоббит.

– Все в свое время, — отвечал Торин. — Спускайся!