Антон Грановский - Сияние богов

Глеб, продолжая зажимать рукавом нос, схватил свободной рукой Лудобока за шиворот и потащил его прочь. Оттащив увальня сажени на четыре, он отпустил его и присел рядом на корточки.

– Что с ним? – тревожно спросила, присаживаясь рядом, Зоряна. – Он жив?

– Жив, – угрюмо ответил Глеб.

Девушка, последовав примеру Первохода, убрала руку от лица, вгляделась в побледневшее лицо Лудобока, глаза которого были закрыты, а пухлые щеки – странно обвисли, и сказала:

– Тогда прочему он не…

– Потому что спит, – сухо проговорил Глеб.

– Сонный гриб? – уточнил стоявший рядом Рамон.

Первоход кивнул.

– Да.

– И сколько он теперь проспит? – растерянно спросила Зоряна.

– Не знаю. Если бы это произошло в Гиблом месте, проспал бы час или два. А здесь… – Глеб не договорил и, хмуро сдвинув брови, пожал плечами.

– Сколько у нас еще времени? – спросил Рамон.

Глеб прислушался к себе и ответил:

– Меньше получаса. Но Храм совсем рядом. – Он повернул лицо к узкой просеке, видневшейся неподалеку, прищурил темные глаза и добавил: – Там, за просекой. Я чувствую его.

Глеб и Рамон одновременно посмотрели на спящего Лудобока, а затем мрачно переглянулись. Зоряна, от внимания которой не укрылись их взгляды, нахмурилась и громко проговорила:

– Я знаю, о чем вы подумали, ходоки! Но мы не можем его здесь оставить! Не можем, ясно вам?

– Но…

– Первоход, смотри!

Глеб и Зоряна оглянулись на окрик Рамона и уставились туда, куда он показывал. У левого края поляны, саженях в двадцати от них, у самой кромки сумеречного леса-глушняка, стояли темные тени. Их было около двадцати, и стояли они странно – неподвижно, но как бы подергиваясь и колеблясь.

– Кто это? – испуганно спросила Зоряна.

Глеб вынул из кобуры ольстру и глухо ответил:

– Вертуны.

Темные фигуры резко сдвинулись с места и устремились к Глебу, Зоряне и Рамону, быстро и бесшумно скользя по траве.

Глеб выпрямился и выдвинулся вперед, намереваясь первым встретить врагов, но вдруг Зоряна отбежала от него и Рамона на несколько шагов и завертелась вкруг собственной оси.

Она вертелась все быстрее и быстрее, и вот уже не Зоряна, а черный колеблющийся смерч подскочил кверху и снова приземлился на траву, а затем с тихим гулом стремительно двинулся навстречу вертунам, захватывая по пути ветки, траву и лесной мусор и разрастаясь в размерах.

На глазах у изумленных Глеба и Рамона огромный смерч, в который превратилась Зоряна, втянул в себя вертунов, как пылесос втягивает облака пыли, и взметнулся до самых вершин деревьев.

– Бегите! – донесся из центра гудящего смерча отчаянный крик Зоряны. – Бегите же! Я не смогу их долго держать!

Глеб сунул ольстру в кобуру, затем нагнулся, подхватил грузное тело Лудобока и, крякнув от усилий, забросил его себе на плечо.

– Бежим! – хрипло проговорил Глеб толмачу, развернулся и, слегка покачиваясь под тяжелой ношей, первым побежал к виднеющейся впереди просеке.

Ветер гнал по небу багровые тучи, и время от времени из прорех в тучах выглядывала красная луна. Несмотря на сгустившиеся сумерки, окрестность была видна довольно хорошо.

Продравшись через рощицу молодых деревьев, похожих на березы, только с розовато-черной корой и белыми листьями, Глеб и Рамон выбрались на большую поляну и остановились.

На другом конце поляны, зловеще выделяясь в багровых сумерках, стояло большое черное здание, сверкающее гладкими, идеально отполированными стенами.

Рамон помог Глебу положить Лудобока на траву, после чего оба выпрямились.

– Это он? – притихшим голосом спросил Рамон.

Глеб кивнул.

– Да.

– Merda! – Толмач перекрестился. – Так вот как выглядит логово Дьявола.

Порыв холодного ветра заставил Глеба поежиться.

– Ветер крепчает, – мрачно проронил он.

Затем снял с себя плащ, оставшись в одной короткой охотничьей куртке, и накрыл плащом спящего увальня.

– Побудешь с ним? – попросил он Рамона.

Несколько секунд толмач изумленно смотрел на ходока. Затем проговорил тихим голосом, в котором подрагивала обида:

– Глеб, ты не можешь так со мной поступить. Я не отпущу тебя в Храм одного.

– Тебе придется это сделать, – сказал Глеб холодным, не терпящим возражений голосом. – Это мой путь, и я должен завершить его в одиночку.

– Но…

– Рамон, никаких возражений. Если ты вздумаешь пойти со мной, клянусь Хорсом, я оглушу тебя мечом и оставлю лежать в траве.

Толмач вынул из ножен свои короткие, острые мечи и хмуро проговорил:

– Хорошо. Я подожду тебя здесь. Но если тебе понадобится моя помощь – крикни, и я тут же примчусь.

– Заметано, – кивнул Глеб. – Но пока не позову, не смей отходить отсюда ни на аршин. Что бы ты ни увидел, оставайся тут и защищай Лудобока.

Глеб отвернулся, пригнул голову от холодного встречного ветра и двинулся к черному зданию. Лес порывисто гудел. Губы Первохода были плотно сжаты, в его карих глазах застыла холодная решимость.

На первый взгляд большая поляна перед Храмом выглядела совершенно пустынной. Но стоило Глебу пройти десять шагов, как с разных ее сторон навстречу ходоку, как темные вихри пыли, двинулись зловещие фигуры. Одна, две, три, четыре, пять…

Глеб, не замедляя шага, вынул из кобуры ольстру.

Фигуры все прибывали. Шесть, семь, восемь…

Отсюда уже можно было различить лица чудовищ, охраняющих Храм Падших. Четыре долговязых, жилистых стригоя с налитыми кровью глазами. Бледные лица исказила злоба, на губах – оцепеневшие усмешки.

Семь или восемь рослых, мускулистых оборотней. Волчьи морды оскалены, глаза пылают голодным огнем, с клыков капает слюна.

Еще несколько черных волколаков – каждый размером с медведя.

Оборотни сорвались с места и рванулись к Глебу крупными, пружинистыми скачками. Кровососы-стригои взлетели в воздух и, раскинув черные полы плащей, подобно огромным крыльям, стремительно понеслись к Первоходу. За ними ринулись в бой и волколаки.

Первых двух стригоев Глеб сшиб в воздухе выстрелами из ольстры.

Два оборотня, оттолкнувшись задними лапами от поляны, взвились в воздух, намереваясь сбить Глеба с ног и разорвать его на части, но, прежде чем клыки тварей коснулись горла ходока, он успел размозжить им головы серебряными пулями.

Увернувшись от рухнувших туш, Глеб прострелил грудь еще одному стригою. А потом все закружилось и завертелось. Глеб, с молниеносной скоростью перемещаясь между нападающими тварями, расстреливал их из ольстры.

Когда магазин ольстры опустел, Первоход швырнул оружие на брусчатку и выхватил из ножен заговоренный от нечисти меч Рутгор.