Ольга Миклашевская - Это всё зелье!

Кто бы мог подумать! Стоило мне один раз — всего один-единственный разочек — отступиться от своих правил и принципов ради светлого будущего, то все тритону под хвост!

— Лис, это совсем не то, что ты ду… — начала было я в нелепой попытке оправдаться, но тут он поднял на меня глаза. Это был такой знакомый взгляд… совсем как тогда, когда много лет назад мы были друзьями. Иногда Лис смотрел так на меня: с грустью, доверием и дружеской любовью, — но все это было давным-давно.

— Ты… — У меня перехватило дыхание. — Только не говори, что пил оттуда.

Пожалуйста, пусть я ошибаюсь! Пусть все это окажется страшным сном, и мы с Тигрой никогда не варили этого проклятого зелья!

— Ты собиралась подсунуть это моему брату, так ведь?

Никакой злости… Еще из курса по любовной магии я прекрасно помнила, что объект, выпивший любовное зелье, не способен ни на какую агрессию по отношению к своей новой привязанности. Тогда это звучало довольно мило, и все девчонки из группы глупо хихикали на передних партах, но сейчас это выглядело просто ужасно. Что же я натворила?..

— Но как?..

— Я застукал твою подружку, когда она пыталась залезть в сумку к Герольду. Ну и сразу подумал про тебя.

Это «тебя» прозвучало с такой нежностью, что я почувствовала, как армия мурашек с воинственными воплями бежит по моей шее.

— Лис, это ошибка, — затараторила я. — Я не собиралась делать твоему брату ничего плохого… Я просто…

— Он тебе нравится?

Только от зелья мог быть такой эффект: он даже не подумал о том, что все это ради места помощника мага, теперь весь мозг парня занимала ревность. С зомби и то можно было бы поговорить на нормальные темы: про кладбище, скажем, или про луну. А тут уже ничем не поможешь.

— Э-э-э… — только и сказала я, но этого было достаточно.

Лис встал со скамьи и ушел. Решил ли он вернуться обратно в столовую или пойти куда-то еще, я не знала, но была уверена в одном: в скором времени о его «чувствах» узнает вся академия.

Когда я пришла в столовую, большинство уже закончило обедать, и народу было не так уж много. Если бы я не оставила здесь сумку, то меня и под угрозой заклинания нельзя было бы заставить снова прийти в это адское местечко. Однако — к моему ужасу — тут меня поджидал один человек, про которого я совершенно забыла. Рутель.

Своими наманикюренными ноготками она нетерпеливо стучала по столешнице, а рядом Тигра усердно делала вид, что не может наколоть на вилку последнюю горошину. Бедняжка хотела меня предупредить о надвигающейся опасности, пока Рутель меня не увидела, но было уже поздно.

Словно разгневанная фурия, даже в гневе она была прекрасна. Рыжие блестящие волосы, длинные ресницы, красивый ровный нос… Может, именно поэтому мы с Рутель никогда особенно не сближались — рядом с ней я становилась еще более незаметной. Еще, правда, характер у нее не сахар, но, глядя на нее, об этом как-то не сразу вспоминаешь.

— Не это ищешь? — спросила Рутель, держа в руках то, что Лис случайно или специально (теперь я уже и не знаю), но оставил в столовой без присмотра. Термос.

Я хотела было ответить что-то разумное, но изо рта не вылетело ни звука.

— Я сразу заметила, как он на тебя смотрел, подруга. Признаться, я тебя недооценила. Решила очаровать нашего нового идола? И не стыдно тебе?

Стыдно-то мне как раз было, но вовсе не за это. И так проблем навалилось, так еще приходилось оправдываться перед приставучей старостой.

— Сейчас все немного сложно, но позже я тебе все объясню, если ты так хочешь. И поверь, никаких видов на вашего нового любимчика я не имела. Вон, можешь у Тигры спросить, — сказала я, кивнув на обалдевшую подругу. Она-то надеялась выйти сухой из воды, но я собиралась тянуть ее с собой до конца. Пусть я и поступила глупо, согласившись на ее авантюру, но зачинщицей всего этого безобразия была именно она.

— Вот как? — Рутель изогнула брови. — Не имела? Тогда как ты объяснишь вот это? Скажешь, просто лимонад?

— А вот и скажу, — уперлась я.

С мгновение мы прожигали друг в друге взглядами черные дыры, а затем Рутель заметно расслабилась и даже улыбнулась.

— Значит, лимонад? Ну, тогда пей! — И перед моим носом оказался термос. Теперь мне и вовсе казалось, что внутри не просто чай с приворотным зельем, а сразу смертельный яд. Желчь летучей мыши я сейчас и то выпила бы охотней. По крайней мере, после последней можно сделать промывание, а от любовного зелья противоядие в бакалейной лавке не купишь.

Впоследствии я много раз жалела о том решении, что приняла тогда. Мне не нужно было идти на поводу у собственной гордости и просто отказаться пить. Или сделать вид, что согласилась, а самой «случайно» разлить жидкость на пол. В общем, что угодно, лишь бы не ощущать на губах этот сладкий привкус приворотного зелья.

Но было поздно. Я демонстративно пригубила напиток, прикрыв при этом глаза, чтобы не было так противно.

— Ты ведь знаешь, — донесся до меня голос Рутель, — что с тобой будет, если ты выпьешь приворотное зелье. Думаю, курс любовной магии еще не выветрился из твоей светлой головы, и ты помнишь, что, выпив зелье, создашь обратную связь. И тобой будут помыкать точно так же, как ты мечтала помыкать объектом своей страсти. Тогда тебе будет не отвертеться: я точно доложу на тебя Совету магов. И даже не посмотрю, что мы с тобой подруги.

Подругами мы с ней никогда не были, но лишнюю каплю яда из этой змеюки сейчас выдавливать точно не стоило. С победоносным звоном я поставила опустевший термос на стол.

— Ну, как ты себя чувствуешь? — спросила у меня Тигра, уже когда мы бежали по длинным коридорам, опаздывая на занятие по чтению мыслей. Между прочим, самый бесполезный предмет из всех, что мы когда-либо проходили в академии. За всю историю его преподавания ни один ученик так и не смог овладеть этим искусством даже частично, ведь читать мысли по-настоящему могут только опытные маги, специализирующиеся на телепатии, а не какие-то там школьники. Правда, однажды мне удалось прочитать мысли Орона, благо что их у него нет. Но это не в счет.

— А что, ты забыла предупредить о побочных эффектах? — задыхаясь от долгого бега, поинтересовалась я.

— Вообще-то об этой стороне действия зелья я не имею ни малейшего понятия, — призналась подруга немного виноватым тоном.