Терри Гудкайнд - Первая исповедница

— Эти дела мы обсудим в другой раз, — произнес Сэдлер.

— А буду ли я услышана, когда вернусь в палаты совета в следующий раз? Будут ли услышаны советом беспокойства тех, от чьего имени буду говорить, когда уже не буду женой нашего Первого Волшебника?

Язык Сэдлера промелькнул как жало, смачивая губы.

— Всё это очень сложно.

Она устремила пронизывающий взгляд на мужчину.

— Возможно, для вас, но не для меня.

— У нас гораздо больше проблем, — вставил советник Вестон, пытаясь прекратить спор.

— Наша первостепенная проблема — необходимость найти замену Первому Волшебнику Бараху, — сказал Старейшина Каделл. — Война продолжает бушевать. Эйдиндрил и сама Цитадель скоро могут оказаться под угрозой осады. Это требует нашего пристального внимания.

— К тому же Альрик Рал недавно вернулся из земель Д'Хары, — добавил Сэдлер. — Этот человек всю Цитадель перевернул вверх дном своими срочными требованиями. Он надеялся увидеться с Первым Волшебником Барахом. Что-то насчет довольно удивительных претензий и еще более удивительных решений.

После смерти вашего мужа накопилось бесчисленное множество срочных проблем, которым нужно уделить внимание.

— Как вы, несомненно, понимаете, — наконец произнес советник Гаймер, — у нас множество серьезных проблем с управлением, требующих нашего пристального внимания в текущий момент.

— Ах, — Магда улыбнулась без тени веселья, глядя на каждого человека по очереди. — Серьезные проблемы. Государственные дела. Великие вопросы войны и мира. Вы, должно быть, ужасно заняты этой работой. Я понимаю. Значит, вы пришли из-за этих важных проблем? Из-за этого вы покинули палаты совета, чтобы встретиться со мной? Из-за жизненно важных государственных дел? Вопросов войны и мира?

Все как один покраснели.

Магда прошлась вдоль строя шести советников.

— Итак, чем я могу помочь в таких важных делах, требующих пристального внимания совета? Пожалуйста, скажите, какое срочное дело государственной важности привело вас ко мне именно в этот день, в тот самый, когда мы вместе молились добрым духам о том, чтобы они приняли моего усопшего мужа, нашего вождя, нашего Первого Волшебника в свои нежные руки? Говорите же. Какое срочное дело оторвало вас от вашей жизненно важной работы и привело всех сюда сегодня?

Их лица потемнели. Им не нравилось, что над ними насмехаются. Но в эту минуту Магде было все равно.

— Вы знаете, зачем мы здесь, — ровным тоном сказал Каделл. — Это небольшой, но важный долг, который демонстрирует уважение к нашему наследию. Он показывает людям, что даже в такие времена, традиции все еще имеют смысл для каждого из наших людей, даже тех, кто в высших эшелонах власти. Иногда церемония имеет важное значение для дальнейшего сплочения общества.

Советник Садлер, костлявыми пальцами теребил голубую полоску, показывающую его ранг, нашитую на рукавах черной мантии.

— Он демонстрирует людям, что есть преемственность путей, которые были переданы нам, что обычаи нашего народа, методы, регулирующие саму цивилизацию, все еще имеют значение, и не будут заброшены.

Магда еще мгновение посмотрела на мужчину, прежде чем повернулась к нему спиной и села на стул перед столом.

— Так сделайте это, — сказала она безжизненным и пустым голосом. — Выполните свои важные обычаи. И оставьте меня.

— Какое теперь это имеет значение?

Не говоря ни слова, один из мужчин вытащил кроваво-красную ленту и передал ей через плечо. Магда на мгновение задержала ее, ощущая шелковистый материал в своих пальцах.

— Это не доставляет нам удовольствия, — тихо сказал Каделл из-за ее спины. — Надеюсь, вы это понимаете.

— Вы хорошая женщина, и всегда были настоящей женой Первого Волшебника, — произнес Сэдлер, запинаясь, очевидно пытаясь скрыть свое явное волнение. — Это всего лишь соблюдение традиций, дающее людям ощущение порядка. Из-за вашего высокого положения жены Первого Волшебника в этом случае от нас, как от Верховного Совета ожидают, что это будет выполнено. Для людей действительно важно видеть, что наш путь продолжается, и потому, несмотря на нынешние опасности, мы тоже будем продолжать. Считайте это формальностью, в которой вы играете важную роль.

Магда едва слышала его. Это уже не имело значения. Ничто не имело значения. Внутренний голос нашептывал ей обещания любящих объятий добрых духов, ожидающих ее за завесой жизни. Ее муж тоже будет ждать ее там. Этот шепот был таким обнадеживающим, чарующим.

Она только отстраненно осознавала, что ее руки собирают длинные волосы сзади и туго связывают лентой в основании головы.

— Не так коротко, — произнес Каделл, когда его пальцы мягко отвели ее и сдвинули ленту вниз, пока она не оказалась чуть ниже плеч. — Хотя вы и не благородного происхождения, но заслужили свое право быть женщиной определенного положения, и кроме того, вы, в конце концов, все еще вдова Первого Волшебника.

Магда сидела неподвижно, будто окаменев, сложив руки на коленях, пока другой человек острым, как бритва ножом разрезал толстую прядь ее волос чуть выше ленты.

Когда это было сделано, Каделл положил длинную прядь волос, перевязанную рядом со свежим разрезом красной лентой, ей на колени.

— Мне жаль, Магда, — сказал он. — Мне на самом деле жаль. Прошу, поверь, что это не поменяет того, как мы к тебе относимся.

Магда подняла обрезок каштановых волос и уставилась на него. Для нее волосы не имели особого значения. Важно было то, что о ней судили по их большой или малой длине, а не по тому, что она собой представляла. Она знала, что без длинных волос у нее, скорее всего, не будет достаточного положения в обществе, чтобы совет выслушал ее.

Такова жизнь, и с этим ничего нельзя было сделать.

Важнее всего для нее было то, что у тех, чьи вопросы она представляла перед советом, больше не будет ее голоса, чтобы говорить за них. Это означало, что у некоторых существ не осталось защитника, и они, скорее всего, вымрут и перестанут существовать.

Вот, что значили для нее отрезанные волосы, у нее отныне нет статуса, требующегося, чтобы помогать тем, кого она не только уважала, но и любила.

Через плечо Магда передала отрезанные волосы Старейшине Каделлу.

— Поместите их там, где люди смогут увидеть, чтобы они знали, что порядок восстановлен, что традиции и обычаи соблюдены.

— Как пожелаете, госпожа Сирус.

Теперь, когда ее положение в этом мире было изменено, шесть членов совета, наконец, оставили ее в одиночестве в темной комнате наедине с мрачными мыслями.