Абрахам Меррит - Лик в бездне

Грейдона охватил гнев.

— Прекрасно, Соумс, — сказал он, — я скажу вам. То, что я говорил о ее освобождении ради нашей собственной безопасности, — правда. Но кроме того… как бы я не доверил ребенка стае гиен, точно так же я не мог доверить эту девушку вам троим. Черт возьми, я дал ей уйти в гораздо большей степени ради ее безопасности, чем ради нашей! Это вас устраивает?

— Ага! — глумясь, завизжал Данкре. — Теперь понимаю! Здесь эта странная леди с ее так много красота и богатство. Она слишком несчастная и хорошая, чтобы доверять нам. Он говорит ей это и приказывает улепетывать. “Мой герой, — говорит она, — возьми все, что у меня есть, и откажись от эта дурная компания”. — “Нет-нет, — говорит он ей, а сам думает все время, что если правильно передернет карты, то получит гораздо больше, а нас убрать с дороги, чтобы не нужно было делиться. — Нет-нет, — говорит он. — Но пока эти плохие люди здесь, ты не будешь в безопасности”. — “Мой герой, — сказать она, — я пойду и приведу мою семью, и они избавят от вашей дурной компания. Но тебя они вознаградят, мой герой, уи!” Ага, так было, так!

Краска прилила к лицу Грейдона. Злобная пародия маленького француза ударила неуютно близко. В конце, концов, добровольное обещание Суарры спасти его может быть расценено как именно то, что высказывал Данкре. Предположим, он скажет им, что предупредил Суарру, что, что бы ни готовила им судьба, он обязан разделить эту долю с ними и должен оставаться с ними до самого конца. Поверят ли они ему? Вряд ли… Соумс внимательно наблюдал за ним.

— Во имя господа, Данкре, — сказал он. — Полагаю, ты попал в яблочко. Он продал нас.

Он поднял свой пистолет, наставил его на Грейдона… затем опустил его.

— Нет, — неторопливо сказал он. — Это слишком важно, чтобы ошибиться, поспешив нажать спусковой крючок. Если ты прав, Данкре, — а я полагаю, что ты прав, — леди была ему весьма благодарна. Прекрасно! У нас нет ее, но у нас есть он. Насколько я понимаю, будучи благородной, она не захочет, чтобы его убили. Она вернется. Что ж, мы продадим его за то, что у них есть и чего хотим мы. Свяжите его!

Он наставил пистолет на Грейдона. Не сопротивляясь, Грейдон позволил Старрету и Данкре связать его запястья. Толкая в спину, они отвели его к дереву, усадили на землю, прислонив спиной к стволу. Ноги его тоже были связаны.

— Теперь, — сказал Соумс, — если сегодня явится сюда ее банда, мы дадим им посмотреть на тебя и посмотрим, сколько ты стоишь. Они не станут атаковать нас. Они ограничатся болтовней. И если они не смогут поладить с нами… ну, Грейдон, первая пуля из этого пистолета — в твое брюхо. До того как ты умрешь, у тебя будет время посмотреть, что мы с ней сделаем.

Грейдон не ответил. Он знал, что ничего не сможет сказать, чтобы отвратить их от принятого намерения.

Устроившись с максимально возможным в данных условиях комфортом, он закрыл глаза. Пару раз он открывал их и смотрел, чем занимаются эти трое. Они сидели возле костра, голова к голове, переговариваясь шепотом. Лица были напряжены, в глазах лихорадочная жажда сокровищ.

Спустя некоторое время голова Грейдона склонилась вниз. Он спал.

Ночью, пока он спал, кто-то накинул на него шерстяное одеяло. Тем не менее он продрог и замерз. Пытаясь разогнать застоявшуюся кровь, он начал энергичные махи вверх-вниз. Грейдон слышал, как остальные искатели сокровищ возились в палатке. Ему было любопытно, кто из них подумал об одеяле и что толкнуло его на это доброе дело.

Старрет поднял полу палатки и без слов прошел мимо Грейдона, направляясь к источнику. Вернувшись, он занялся чем-то возле костра. Время от времени он поглядывал на пленника, но, казалось, без обиды и гнева. В конце концов он прокрался к палатке, прислушался, затем мягкими шагами подошел к Грейдону.

— Извините, — пробормотал он, — но я ничего не мог поделать с Соумсом и Данкре. Их долго пришлось уговаривать, даже чтобы позволить дать вам одеяло. Выпейте.

Он приложил к губам Грейдона фляжку. Грейдон сделал добрый глоток. Жидкость согрела его.

— Ш-ш… — предупредил Старрет. — Не обижайтесь. Вчера вечером я был пьян. Я помогу вам, если…

Внезапно он замолчал и занялся подкладыванием дров в костер. Из палатки вышел Соумс.

— Я дам тебе последний шанс, — начал он без предисловий. — Расскажи о своей сделке с девушкой, и мы примем тебя обратно, будем работать вместе и все разделим поровну. Вчера ты съехал от нас по кривой. Но выходит, что трое против одного. И чистая правда, что удрать с тем, что у тебя есть, ты не сможешь. Так почему бы не быть благоразумным?

— Какая польза начинать все заново, Соумс? — устало спросил Грейдон. — Я рассказал вам все… Будь у вас ум, вы бы освободили меня, вернули мне мое оружие, и когда придет беда, я бы сражался вместе с вами. Потому что беда идет, парень. Большая беда.

— Так! — закричал Соумс. — Пытаешься запугать нас, не так ли? Прекрасно… Есть прелестный маленький фокус: загнать клинья под ногти и оставить их там. После этого большинство вскоре делаются разговорчивыми. А если это не подействует, то есть доброе старое средство — огонь. Двигать тебя ногами в костер… Ближе и ближе. Да любой заговорит, когда его пятки начнут трещать на огне и поджариваться.

Он вдруг наклонился и обнюхал губы Грейдона.

— Так вот в чем дело! — Он смерил Старрета напряженным взглядом. Не вынимая из кармана пистолет, нацелил его на великана. — Напоил его спиртным, не так ли? Разговаривал с ним? И после того, как вчера вечером мы решили, что все переговоры веду я? Прекрасно! Это решает твои дела, Старрет… Данкре! Данк! — заревел он. — Сюда, быстро!

Француз выскочил из палатки.

— Свяжи его! — Соумс кивнул на Старрета. — Еще один проклятый предатель в нашем лагере. Дал ему спиртное, сговорился с ним, пока мы были в палатке. Свяжи его!

— Но Соумс… — француз колебался. — Если нам придется сражаться… Нехорошо, что половина нас будет беспомощна. Может быть, Старрет ничего…

— Если нам придется сражаться, два человека сделают это так же хорошо, как три, — сказал Соумс. — Данк, я не упущу это дельце сквозь пальцы. Не думаю, что будет какая-то битва. Если они явятся, будет, думаю, торговля. Старрет тоже сделается предателем, я говорю…

— Ну, мне это не нравится… — начал Данкре.

Соумс нетерпеливо взмахнул своим автоматическим пистолетом.

Француз пошел к палатке и вернулся с мотком веревки.

— Вытяни руки! — приказал Соумс.

Старрет протянул их. Но в середине движения его руки вцепились в Данкре, подняв того, словно куклу. Между Старретом и тощим уроженцем Новой Англии повис Данкре.