Даниил Аксенов - Арес-2

— Ладно, потом достанем, — махнул рукой Антипов. — Где кошель?

— Вот, — паренек снова пошарил в сумке и протянул руку господину.

— Что это? — Виктор несказанно удивился. — Это же огниво! Ты что, взял два?

— Нет, господин, — озадаченно пробормотал Рикста. — Взял с собой только одно, когда укладывал котомки. Не могу понять, откуда взялось второе. Но на ощупь оно сейчас выглядело точь в точь как кошель.

— Положи-ка его в другую сумку, — распорядился Антипов, показывая на коричневую котомку. — И достань мне наконец золото.

Паренек выполнил указание и снова погрузил руку в черный кожаный мешок. Вскоре он нашел то, что искал, но не стал сразу же вытаскивать, а, поднеся предмет к горловине внимательно посмотрел на него. После чего сдавленно вскрикнул и прижал руку к груди.

— Что там? — с подозрением осведомился Антипов. — Что ты прячешь?

— Там… господин… там… огниво, — Рикста разжал кисть и показал ее содержимое. На ладони покоился уже знакомый матерчатый сверток.

— Ты взял три?!

— Что вы, что вы, господин! Я точно помню, что положил лишь одно.

— Ну-ка, дай мне сумку, я сам.

Рикста положил огниво на край топчана, чтобы передать котомку Виктору. Потянулся и смахнул матерчатый сверток куда-то на пол.

— Подожди, не ищи, потом найдешь, — остановил слугу Антипов. — Сейчас нам главное золото достать.

Воин еще больше ослабил горловину мешка, стянутую тесемкой, и высыпал все содержимое на свой топчан. Синий кошель с вышитой серебром буквой 'О', выданный от баронских щедрот, обнаружился сразу же.

— Ну вот, — облегченно вздохнул Виктор. — А то я уже подумал, что мистика какая-то. Кто же мог положить нам в сумку три огнива?

Он развязал кошель, чтобы проверить содержимое, заглянул туда, нахмурился и… вытащил матерчатый сверток, который лежал поверх золотых монет.

— Что за шутки? — Антипов рассматривал огниво так, словно это был бесценный алмаз. — Уже четыре?! Но оно выглядит очень похоже на предыдущие. И зачем его к золоту положили?

— Не знаю, господин, — Рикста развел руками от неподдельного изумления.

— Ладно, потом разберемся. Главное — что золото нашли, — сказал Антипов, раздраженно бросая огниво в дальний угол. — Иди к лошадям, а я пойду…. Рикста!

— Что, господин? — отозвался недоумевающий паренек. Он увидел, что Ролт начал ерзать, пытаясь достать что-то, расположенное на своей спине.

— У меня такое чувство, словно что-то сейчас провалилось мне за шиворот. Но это невозможно! Гамбесон ведь очень плотно прилегает. Хотя что-то колет прямо в поясницу. Ну-ка, посмотри, что там такое, а то мне неудобно.

Виктор развернулся и показал на свою спину. Рикста подошел поближе, отодвинул в сторону накидку, немного потянул на себя кольчугу и запустил руку под поддоспешник.

— Ну что, нашел? — нетерпеливо спросил Антипов.

— Да, господин, — прошептал слуга таким голосом, словно только что увидел змею, которая заговорила с ним о погоде.

— И что там?

— Эээ….

— Подожди-ка, я догадаюсь, — печально произнес Виктор, поднимая глаза к потолку. — Там огниво?

— Да, господин!

Антипов сел на топчан и разразился емкой минутной речью. Несмотря на ее краткость, ему удалось провести параллели между своим пребыванием в этом мире и чувством юмора, требующим привлечения психиатра; огнивом, которое уже никто не использует, и спичками, которые, впрочем, тоже уже никто не использует; графиней, которая не может выйти замуж по-человечески, и продвинутыми девушками, которые считают, что лучше выйти замуж и тут же развестись, чем остаться незамужней; жрецами, которые служат непонятно кому и счастливы при этом, и богами, которые несчастливы оттого, что им служит непонятно кто, и прочими вещами. Если суммировать эту речь, то она выразится двумя основными восклицаниями, произнесенными не совсем в цензурной форме: 'Когда это закончится? и 'Как вы меня все достали'.

Рикста уважительно выслушал словоизлияния Виктора, а потом задал один-единственный вопрос, точно отражающий смысл услышанного:

— А на каком языке вы говорили, господин?

Антипов устало посмотрел на своего слугу, немного подумал и решил расширить свою речь.

— Жизнь — сложная штука, — произнес он. — И не всегда для ее описания найдутся слова. Но в том языке, который я использовал, есть несколько не вполне приличных слов, но зато ими можно описать все. Абсолютно все! И если настанет момент, когда ты ничего не сможешь сказать и поэтому тебе захочется кого-нибудь убить, то просто используй те слова, которым я тебя скоро научу…. Кто знает, может быть они спасут чью-то жизнь.

— Но…, - хотел возразить Рикста и даже поднял руку для того, чтобы жестикуляция сделала его фразы убедительнее.

— Не надо, — прервал его Виктор. — Ничего не говори. Просто пойди и проверь лошадей. А огниво, которое ты держишь в руках, сохрани. Оно у нас одно, а вовсе не четыре и не пять. Я пока что побуду тут. К распорядителю турнира схожу потом.

Паренек хотел было заспорить но, увидев выражение лица своего господина, не решился на это. А кивнул и молча направился к двери.

Виктор же, дождавшись, пока он останется один, внимательно посмотрел по сторонам, особое внимание уделил старому деревянному потолку, а потом разомкнул губы и тихо произнес:

— Кеаль, выходи. Я знаю, что ты здесь.

Не прошло и пары секунд, как воздух около камина начал словно сгущаться. Появились знакомые золотистые искры, которые, летая поначалу хаотически, стали собираться в единое целое. Это целое вскоре приобрело вполне законченную форму, которая чрезвычайно напоминала тело и лицо того Кеаля, которого знал Виктор. Только на этот раз он был полупрозрачным.

Антипов не встречался с ним с того самого времени, когда произошла трактирная драка, но частенько испытывал ощущение, что Кеаль где-то поблизости и лишь выжидает удобного случая, чтобы снова объявиться.

— Приветствую, мой лучший жрец, — улыбнулся бог вреда и обмана, ласково глядя на Виктора. — Я знал, что ты догадаешься.

Воин внимательно посмотрел на собеседника. Те же зачесанные назад волосы, та же странная улыбка, вот только невозможно было заметить в полупрозрачной фигуре, что цвет обоих глаз различается.

— Вообще-то шутка с огнивом мне не очень понравилась, — Виктор решил вопреки обыкновению сказать правду. — Она какая-то… обыденная.

— Зато безопасная, — тут же отозвался Кеаль.

— Ну, с этой точки зрения… в ней что-то есть, — Антипов попытался устроится на топчане поудобней. Он не боялся собеседника, потому что догадывался, что очень нужен древнему богу. Это же подтвердил и Арес, когда узнал причины, приведшие к появлению Кеаля-Локи. Виктор даже не очень сильно волновался, он уже вполне приспособился к общению с богами. Человек — существо высокоадаптивное и способен привыкнуть ко всему, кроме, разве что некоторых чужих привычек.