Олег Авраменко - Игры Вышнего Мира

— Пожалуй, вы правы, — согласился Виллем. — Когда я жил в Вечном Городе, то как-то об этом не задумывался. А переехав сюда, начал задаваться вопросом, почему здесь так мало инквизиторов — при том, что в Империи они кишмя кишат. И пришёл к таким же выводам, что и вы. Инквизиция держит здесь ровно столько людей, сколько необходимо для поддержания общего миропорядка в нашем регионе. А до остального им дела нет — и уж тем более их не колышет, что будет с совсем ещё молоденькой девчушкой, которую невежественные крестьяне, подстрекаемые самодуром-священником, рвутся отправить на костёр.

— Вижу, вы сильно обеспокоены её судьбой.

— Разумеется, обеспокоен! Ведь она моя подданная, а я серьёзно отношусь к своим обязанностям правителя и не могу допустить, чтобы с ней обошлись несправедливо. Завтра собираюсь перевезти её в Хабенштадт… хотя не уверен, что это правильное решение. Там ведь тоже найдётся немало желающих устроить аутодафе. А в городе урезонить толпу гораздо труднее, чем в деревне. Боюсь, обстановку может разрядить только официальный вердикт Инквизиции, что Герти не замешана в чёрной магии.

В последних словах Виллема явственно чувствовалась просьба. Марк с сожалением ответил:

— Я уже говорил вам, князь, что не состою в Инквизиции. А значит, не имею права давать от её имени никаких заключений.

— Зато можете посодействовать тому, чтобы инквизиторы занялись этим делом. Вам достаточно будет заехать на пост и попросить их. Я уверен, они не откажут.

— Возможно, — не стал отрицать Марк. — Ну, а если я выясню, что Герти служит Нижнему Миру? Что тогда?

Князь долго не отвечал, блуждая задумчивым взглядом по комнате. Наконец произнёс:

— Я в это не верю, но если вдруг подтвердится наихудшее… — Он снова помолчал. — Вы ведь сможете провести экзорцизм?

— Смогу, — ответил Марк.

О том, что с экзорцизмом не всё так просто, он говорить не стал.

Когда Марк и князь Виллем вошли в комнату, в которой содержали Герти, девушка сидела на кровати, подвернув под себя ноги, и смотрела в окно, где над лесом полыхал багрянцем закат. Она не повернула голову и вообще даже не шелохнулась, как будто вовсе не услышала ни их шагов, ни скрипа двери, а продолжала сидеть вполоборота к ним, не отводя взгляда от окна.

Насколько Марк мог судить, разглядывая Герти в профиль, ей было лет шестнадцать. Она была невысокая, худенькая, с небольшой грудью, очертания которой едва проступали под простеньким платьем из льняного полотна. Её длинные, размётанные в беспорядке чёрные волосы резко оттеняли бледность лица, на котором отсутствовал даже малейший намёк на румянец.

Марк осторожно присмотрелся к Герти колдовским взглядом, чтобы определить её силу. Магическая аура девушки свидетельствовала о незаурядных способностях, сравнимых с природными способностями самого Марка. Она была не ведуньей — а настоящей колдуньей.

Ощутив на себе магическое воздействие, Герти легонько вздрогнула, но не повернулась. Тем не менее Марк почувствовал, как она принялась робко «прощупывать» его ауру. А Виллем, ничего не подозревая о происходящем, коротко прокашлялся и произнёс:

— Герти, я привёл к тебе одного человека. Он хочет поговорить с тобой.

Ещё несколько секунд она сидела неподвижно, затем медленно повернула голову и смерила Марка равнодушным взглядом карих глаз, в глубине которых, однако, читалось совсем слабенькое, еле заметное любопытство. А Марк понял, что немного ошибся в оценке возраста девушки. Она казалась старше из-за застывшего на её лице выражения глубокой тоски и печали, но на самом деле ей было никак не больше пятнадцати лет — а скорее, только четырнадцать.

— Да, я вижу, — сказала Герти глухим, бесцветным голосом, который при других обстоятельствах вполне мог быть звонким и мелодичным. — На этот раз господин князь действительно нашёл специалиста. Не то что вчерашние ведуны. Вы ведь из Инквизиции, не так ли?

Говорила она совсем не как крестьянская девчонка, её речь была правильной (разумеется, с поправкой на местный диалект) и свидетельствовала о богатом словарном запасе. Видно, покойная Визельда не только обучала свою дочь магии, но и заботилась о её всестороннем образовании. Это было характерно для большинства колдовских и ведовских семей, вне зависимости от того, какое социальное положение они занимали.

Марк ответил не сразу, а сначала взял стул, придвинул его ближе к кровати стул и сел перед девушкой. Виллем так и остался стоять возле двери, прислонившись к стене.

— Я не инквизитор, — заговорил Марк, стараясь, чтобы его голос звучал твёрдо и уверенно. — Просто путешественник, случайно оказавшийся в ваших краях. Мне рассказали о том, что здесь случилось, и я предложил князю свою посильную помощь. Ты не возражаешь, если я проверю тебя на одержимость? Знаешь, что это такое?

— Да, господин, знаю.

— Меня зовут Марк, — сказал он. — Называй меня по имени.

— Ладно, Марк, — ответила Герти всё с тем же безразличием в голосе. — Я знаю, что такое одержимость и что такое проверка на неё. Только не понимаю, зачем вы спрашиваете моего согласия. Можно подумать, если я откажусь, вы не станете этого делать.

— Я это сделаю в любом случае, — подтвердил Марк. — А спросил из вежливости. И ещё потому, что при твоём содействии произвести проверку будет гораздо легче.

Девушка покорно кивнула:

— Делайте, что хотите. Я не буду сопротивляться.

— Вот и хорошо.

Марк собирался встать, но в последний момент передумал из опасения, что Виллем и Герти увидят, как у него дрожат от волнения руки. В академии он сдал практический зачёт по выявлению одержимости на отлично и никакого мандража при этом не испытывал, проделал всё чисто, аккуратно, без малейшей погрешности. Однако сейчас его охватила неуверенность, он боялся совершить какую-нибудь ошибку — а учителей, чтобы немедленно исправить её, рядом не было… Обождав с полминуты и немного успокоившись, Марк снова обратился к девушке:

— Теперь, пожалуйста, ляг и расслабься.

Без всяких возражений Герти подчинилась. При этом подол её платья закатился, обнажив выше колен босые ноги. Она и не подумала его поправлять — то ли не заметила, то ли ей было всё равно.

Поскольку девушка не противодействовала ему, Марку без особых усилий удалось ввести её в транс. Справившись с этой задачей, он дождался, когда Герти погрузится в глубокий сон, а затем принялся воздействовать на неё тестовыми заклятиями, внимательно наблюдая за реакцией её ауры, которая после каждой порции чар начинала пульсировать и переливаться всеми цветами радуги.