Алена Даркина - Убывающая луна: распутье судьбы

— Хочу напомнить, что я всего лишь принц крови и трон не наследую. Как ведет себя принцесса, всех устраивает? Значит, я могу жить так, как мне нравится.

— Ллойд, одиночки подозрительны.

— Пошел к шерешу! — принц снова отвернулся.

— Тебе что трудно сесть в карету… Ты должен что-то сделать для королевы.

— Я сделаю для нее все, что потребуется, — перебил Ялмари. — Но соблюдать дурацкие, никому не нужные ритуалы, не буду. Это понятно? — не дожидаясь ответа, он решительно направился к выходу.

— Эй, постой! — вскинулся за ним следом Сорот. — Ты же не уйдешь вот так?

— Еще как уйду, — Ялмари надвинул шляпу и сбежал по ступенькам.

Лорд выскочил за ним.

— Ты не можешь уйти! Люди ждут тебя. Мы что, зря торчим в этом захолустье три дня?

— Герард, не я это придумал, — он вскочил на лошадь.

— Ллойд, сделай хоть что-то для меня!

— Я не буду говорить на эту тему.

— Я прошу, хотя бы не въезжай в город вот так: прямо сейчас, в этой куртке, на этой лошади.

— А что ты предлагаешь?

— У тебя же есть какой-то домик в лесу? Посиди там немного. Как стемнеет, незаметно приедешь. А я пока все-таки устрою тебе торжественный въезд.

— Идет, — Ялмари пришпорил коня и исчез за околицей.

— Шереш знает, что творится, — взгляд его упал на копошащегося рядом слугу. — Ты что делаешь?

— Так велели жа повозку приготовить.

— Какую повозку?! — заорал Сорот. — Дубина! Ты что не знаешь — принц тяжело ранен. Он не поедет в открытой повозке. Быстро карету приготовь.

— Да где жа возьму карету? — растерялся парень.

— А вон, у лорда Харвинда возьми. Скажешь, нужно для раненого принца, он с удовольствием уступит. Чтобы вмиг было готово. Я сейчас вино допью и отправляемся. Понял?

— Так и есть, господин лорд.

— Молодец. И другим передай, что принц ранен, поедет в карете, просил, чтобы никто его не беспокоил, — с чувством выполненного долга Сорот вернулся в дом, процедив беззлобно. — Вот дубины!

Передышка в домике лесника Ялмари устраивала. Об основных событиях он уже изложил в донесении Поладу, а другие дела могут и подождать, тем более что он так и не принял важного решения: что делать с Илкер. Девушка, с которой он случайно встретился в лесу почти месяц назад. Девушка, которая сама того не зная, спасла ему жизнь. Девушка, с которой он не мог быть вместе, потому что…

…В шесть лет он узнал, что у него, в отличие от остальных людей, два имени. Одно — Ллойд Люп, его дал король Энгарна, — все полагали, что он отец принца. Второе — Ялмари Онер — дал настоящий отец. Ллойд Люп погиб, когда принцу было всего четыре года. Только четверо в огромной стране знали о том, как это произошло: королева, ее телохранитель Мардан Полад, принц и принцесса. Королева Эолин до сих пор не могла спокойно вспоминать о событиях тех лет. Она винила себя в смерти достойного человека. Полад короля никогда не любил, и всякое упоминание о нем его злило. Принц и принцесса чуть ли не с младенчества осознавали, что если тайна раскроется, их благоденствию, а вероятнее всего и жизни, придет конец. После совершеннолетия Ялмари собирался покинуть Энгарн. Но эта поездка уничтожила последнюю надежду. Все складывалось так, что он вынужден был оставаться в Энгарне. И он успокаивал себя: его место здесь, он еще нужен семье. Нужен, чтобы защитить их. Грядет война, и он не имеет права думать о себе, доверять кому-то свою тайну.

Среди деревьев показался домик лесника, и снова нахлынули воспоминания. Он встретил Илкер недалеко отсюда, когда она заблудилась в лесу. Она тогда служила горничной у леди Асгат, одной из фрейлин принцессы. И совершенно случайно, не знала, как выглядит принц, поэтому и поверила, когда он представился лесником. Чтобы видеть с девушкой чаще, Ялмари попросил сестру, принцессу Эолин, взять девушку себе в горничные и освободить от работы, а остальным слугам строго настрого запретили открывать ей истинное положение "лесника".

Ялмари завел лошадь в стойло, насыпал ячменя. Позже он отведет ее в королевскую конюшню, на какое-то время в Жанхоте будет ее дом.

Во дворе немного постоял возле колодца. Заходить в дом не хотелось. То ли потому, что еще не успел обжиться здесь, то ли из-за сна, что привиделся ему у скованного мага Намжилдоржи. Тогда маг успокоил: "Твои сны раньше не сбывались, значит, и этот не сбудется". Но буквально через день он убедился, что некоторые его сны все же вещие.

Наконец, он дернул дверь на себя. Когда уезжал, так торопился, что даже не запер ее, но и воровать в доме особенно было нечего.

Он шагнул за порог, и нахлынуло острое желание увидеть Илкер. Настолько острое, что Ялмари едва справился с собой. Заставил себя пройти еще несколько шагов. Вскоре понял, что происходит: померещился запах девушки. За полмесяца он почти забыл, как она пахнет.

"Что за наваждение?" Принц прошел дальше, надеясь, что сейчас все встанет на свои места: он придет в себя, запах исчезнет. Но куда бы он ни ступил, всюду его преследовала Илкер. "Она была здесь! Прикасалась к стулу, к столу, поднялась наверх". Он шел по ее следам до кровати. Живо представил, как девушка сидела на покрывале, как позже заботливо поправляла его, чтобы скрыть свое пребывание, и силы для борьбы иссякли. Он стремительно спустился вниз, вновь оседлал лошадь, и, пришпорив, помчался во дворец.

Когда Ялмари ступил на мраморный пол холла, запахи сотен людей окружили его. Он плыл в них, как в реке, выискивая один-единственный необходимый поток. Принц почувствовал девушку на втором этаже, у спальни принцессы.

"Нет, она недавно вышла отсюда. Куда пошла? Опять читать книги?"

Он приоткрыл дверь в библиотеку. Высокие книжные шкафы стояли рядом с камином, который летом не топили. В огромные, разделенные на маленькие рамы окна, обильно лился солнечный свет. В центре потолка хрустальная люстра переливалась цветами радуги. Кресло недалеко от изящного стола пустовало — Илкер стояла рядом, спиной к выходу и, положив тяжелый фолиант на стол, что-то рассматривала. Она что-то почувствовала и обернулась, но прежде чем что-то произнесла, принц обхватил ее за талию, закружил смеясь.

— Илкер, милая моя…

Но девушка нисколько не обрадовалась его внезапному появлению. Она отвесила звонкую пощечину и зашипела от возмущения:

— Как ты смеешь? Отпусти немедленно!

Ялмари тут же поставил ее на пол. Тяжело дыша, отступил на шаг. Потрогал горящую щеку:

— Илкер…

— Ты думаешь, если я горничная, значит, со мной можно обращаться, как… как… — она не могла подобрать вежливое слово.

— Илкер, вовсе нет, прости!