Константин Бояндин - Ступени из пепла

Руки у меня дрожали. Страшно. И были, обе, холодными и мокрыми от пота.

— Надень перчатки, — попросил дядя тихо.

— Зачем? — поразилась я, протягивая ему телефон. Но дядя Хельт отказался его забирать и движением головы велел бросить аппарат туда же, на кровать.

— Мне нужна ясная голова, девочка. А мы с тобой, как ты могла заметить, разного пола.

Я не выдержала и рассмеялась. Тихо. Дядя прижал палец к губам и медленно опустился прямо на пол.

— Через двадцать три минуты Миан придёт за бокалом, — дядя говорил, как ни в чём не бывало. — К этому моменту я должен исчезнуть. Как только я уйду, сними перчатки и выключи кондиционер. Я включил его, пока ты просыпалась.

— Зачем?!

— Обоняние у неё такое же острое, как у тебя, Май.

Это верно. Будет оно острым, когда осталось пять дней до…

— Два дня, — сообщил дядя. — Не пять, Май. Два.

Я непроизвольно встала на ноги. Откуда… как он… рука потянулась к шее.

— Два дня, — повторил он. — И перестань пить таблетки, которые тебе даёт Миан. Возьми вот эти, — он протянул флакон. Судя по надписи, там — обычный дезодорант. Точнее, препарат для подавления чувствительности к запахам. Но таблетки на вид немного другие.

— Откуда вы… ты…

— Двадцать минут, Май. Только двадцать минут.

Я кивнула. Хотя трудно было поверить в то, что слышу. Осталось ли хоть что-нибудь, чего он обо мне не знает?

— Не спрашивай меня, почему я это делаю, — начал он. — Я не знаю сам. Я не уверен, что успел вовремя.

Странно, но спокойствие вопреки всему вернулось ко мне. Всё было таким нереальным, что перестало казаться нереальным.

— Самое главное — завтра во всём слушайся тётушку Ройсан, если она рядом. Это не шутка. Слушай каждое слово, чуть кивай головой, говори только правду. Чтобы было легче, повторяй про себя «я подчиняюсь». Поняла?

Я кивнула.

— Это самое важное. Не вздумай не соглашаться с ней, не пререкайся, если она не потребует. Это верная смерть. Поняла?

Я кивнула. А сейчас что — сон или действительность?

— Замени свои… те, что… словом, те, что носишь в медальоне. Выбрось их, положи те, что я дал. Принимай их так же.

Губы мои пересохли. Опять!

— Если сможешь, не пей ничего, что даёт тебе Миан или сама тётушка. Если не сможешь, найди время и выпей в течение пяти минут две «мои» таблетки. Поняла?

Да. Поняла.

— Если не сможешь отказаться от принятия пищи дома, выпей одну таблетку в течение получаса. Это большая нагрузка на организм, Май, но ты не должна уснуть. Ты поймёшь, что я имею в виду.

Вопрос в моих глазах был красноречивым.

— Ты спала в течение последних пяти лет, девочка. Обрати внимание на то, что тебе будут говорить. Прислушивайся к тому, как тебе приказывают.

Он медленно поднялся на ноги. Вернул пистолет в кобуру под мышкой.

— Телефон и флакон с таблетками держи при себе. Номер телефона знаю только я. Если позвонит кто-то ещё — значит, я мёртв.

Он застегнул куртку.

— Всё, Май. Прости меня… за всё. Поверь, я спешил, как мог.

Он осторожно обнял меня, стараясь не прикасаться к голове. Ну конечно… шапочки на мне нет.

— Ты действительно моя племянница, Май, — он отпустил меня. — Всё остальное неважно.

Я скосила глаза на часы. Двенадцать минут.

— Я помню. Ты хотела спросить меня. Оставь мне хотя бы пять минут.

Я думала. Ну, о чём можно расспросить за семь неполных минут?

— Кто вы на самом деле, дядя? — неожиданно выпалила я.

— Разве я не говорил? Смотритель маяка.

— Я серьёзно.

— Я тоже. Я сообщу тебе, где маяк. Я оставил там важные бумаги. Прочти их, обязательно.

А время идёт, Май. А в голове пусто-пусто.

— Что в поясе?

— МТ-12, полтора килограмма.

Я чуть не села на пол. К моменту приезда полиции на месте дома был бы кратер. Метров тридцать глубиной. Может, глубже.

— З-зачем?

— Если бы я не смог тебя разбудить… если бы твою память стёрли до конца… лучше смерть, Май. Ты действительно делаешь то, что… ты делаешь. Я был в парке. Видел, как ты кормила птиц. Это всё на самом деле.

— На самом деле? — повторила я беспомощно.

Он указал на часы.

— Что мне делать, дядя? — спросила я жалобно.

— Не знаю, Май, — он вздохнул. — Ты уже большая. Живи. Пожалуйста, живи. Ради меня, ради себя.

Я молчала.

— Будет трудно, Май. Поверив мне, ты потеряешь всё. Всё. Если боишься… выбрось мои таблетки и телефон, пусть всё идёт, как прежде.

— Ну уж нет, — возразила я решительно. — Я и так собиралась сбежать.

Он улыбнулся.

— Ну и хорошо.

Видно, лицо у меня сильно изменилось. Но оставалось всего пять минут.

— До свиданья, дядя, — я протянула ему руку, а он… стал на колено. Ну, ладно. — Да будет путь твой успешным.

— Ради тебя, Светлая.

Я опустилась на кровать, закрыв лицо ладонями. Что-то скрипнуло, волна холодного воздуха пронеслась по комнате. Тихо. Я отняла ладони от лица.

Одна.

У меня едва хватило времени, чтобы стянуть и спрятать перчатки, выключить кондиционер и юркнуть в постель.

Вскоре с той стороны поскреблись. Я сплю. Я сплю. Я повторяла про себя эти слова, и мне стало казаться, что я действительно засыпаю. Дверь отворилась. Миан. Она бесшумно подошла… встала у кровати на колено… Я знала, что именно так всё и происходит. От неё пахло страхом… опасением.

Я сплю.

Пальцы в перчатке прикоснулись к моей щеке. Я чуть не улыбнулась. Успокойся, Миан, твоя Утренняя Звезда уже не больна.

Миан выключила ночник и удалилась. Замок тихо прозвенел колокольчиком — заперся.

Я сплю…

Я проснулась за полчаса до времени, когда привыкла вставать. Впервые за много ночей я ощущала, что мне хорошо.

От нечего делать ворочалась, пока в бок не уткнулось что-то твёрдое. Я не сразу извлекла предмет, запутавшийся внутри кармашка. А когда извлекла, едва не подпрыгнула.

Талисман. Морской конёк.

Дядя!

Запустила руку под подушку, с ужасом ожидая, что там пусто. Нет, телефон и флакон на месте. Куда бы их деть? Я ходила по комнате туда и сюда, пытаясь придумать, куда бы их сунуть, пока вдруг не вспомнила. Держать при себе! Только при себе!

Что с моей памятью?

Начала вспоминать события ночи. Не сразу, но вспомнила всё. Не нравится мне это, не должна я так быстро забывать. А это ещё что?

У входной двери, на полочке, стоял бокал. И лежала таблетка. Желтоватая. Я открыла свой медальон, высыпала всё, что там есть — шесть таблеток — на ладонь.