Виктор Вейран. Шаг навстречу тьме - Ольга Александровна Валентеева

– Что ж, приступим. – Куратор Вельже снова разложила билеты на столе. – Прошу, сначала вы, Кольс.

Тот поднялся и подошел к столу.

– Световая ловушка, – прочитал задание, подумал минуту, взмахнул руками, переплетая нити силы, и перед экзаменаторами зависла так называемая световая петля, призванная обездвижить противника.

– Засчитано, – сказала Вельже. – Теперь вы, Вейран.

Я сосредоточился. Взял билет.

– Световая стена, – прочитал вслух.

Это проходили, когда я лежал в больнице. И если бы сам не видел, что куратор Вельже не прикасалась к билетам, решил бы, что это снова ее игры. Но нет, этот выбор я сделал сам.

– Ну же, Вейран, – поторапливала та.

– Не сбивайте студента, профессор, – вмешался Верхард.

Я вспоминал конспект Анжелы и плел заклинание. Сосредоточился, даже на миг закрыл глаза, заклинание сорвалось с пальцев, и когда я взглянул на то, что получилось, передо мной была самая настоящая стена. Разве что слегка светилась, а так можно было даже рассмотреть кирпичики в кладке этого вида щита.

– Ого, – прошептал Кольс.

– Я так думаю, это отлично? – спросил Верхард.

– Да, – сквозь зубы ответила куратор Вельже. – Что с вашим резервом, Вейран? Он значительно вырос.

И посмотрела на меня как-то подозрительно. Снова намекает, что я ночами охочусь на юных магов?

– Инициация, – вместо меня ответил светлый магистр Таймус. – Поздравляю с законным браком, юноша. Это очень важный шаг в жизни каждого мага, и не каждый решается на него уже на первом курсе.

– Я люблю свою супругу, – улыбнулся в ответ. – И благодарю за поздравления.

– Вейран, когда вы успели? – уставилась на меня куратор Вельже. Бедняжка даже побелела и переменилась в лице. Может, Анжи права, и за антипатией куратора всегда скрывалось нечто большее? Слишком уж ярко она реагировала.

– Вчера. Было время между экзаменами. Я могу идти?

– Конечно.

– До свидания, – поклонился я магистрам, затем куратору, захватил Кольса и сбежал, пока вопросов не стало больше.

Мы выбрались на улицу, и дышать сразу стало легче.

– Ну ты даешь, Вейран! – восхищенно уставился на меня Натан. – У тебя, оказывается, множество скрытых талантов.

– Сам от себя не ожидал, – признался честно. – Что ж, хороший повод тренироваться усерднее. Ты как?

– Лучше, – ответил Кольс. – Ты прав, раз уж мне повезло выжить, надо постараться, чтобы это не было зря. Мари не хотела бы, чтобы я умер. Так что увидимся на следующем экзамене, Виктор. И передавай мои поздравления Анжеле.

– Обязательно. До встречи.

Кольс направился к общежитию, а я — к оставленному экипажу. Я, как и каждый маг, понимал, что инициация иногда увеличивает резерв в несколько раз, если, конечно, проведена по правилам. Но не мог и подумать, что сила, свалившаяся мне на плечи, будет настолько велика. Зато, кажется, мой свет убедил магистров, и никто из них не заподозрил во мне темного мага. Вот и здорово.

Я сел в экипаж и закрыл глаза, прислушиваясь к силе внутри себя. И свет, и тьма ощущались так ярко и так ясно, будто руки или ноги. И казалось, что и для одной стороны силы, и для другой нет ничего невозможного. Это было удивительное ощущение, и я упивался им, как человек, измученный жаждой, тянется к воде.

Наконец экипаж остановился у порога родного дома. Пора садиться за подготовку к следующему экзамену, потому что вечером мне будет не до этого. Вот о чем я думал, входя в особняк. Однако все мысли выветрились из головы, когда заметил, какое там царит оживление. Слуги сновали туда-сюда, переносили какие-то сундуки. Я уже начинал понимать, что происходит, но не хотел себе верить.

– Жан, что такое? – остановил одного из слуг.

– Так ваши батюшка и матушка вернулись, месье Вейран, – радостно ответил тот. – Месье граф просили передать, чтобы вы сразу шли к нему, как придете.

Этого мне еще не хватало!

Я не ожидал, что отец вернется. Тьма! Да мне казалось, что Грегори Вейран останется в нашем замке навсегда. Но, видимо, судьба исчерпала для меня запас чудес. Что ж, это говорит лишь о том, что я снова стану чужим в своем же доме. Но делать было нечего. Я передал слуге плащ и пошел в гостиную. Отец сидел у камина и пил горячий травяной отвар. Увидел меня, отставил чашку и поднялся навстречу.

– Рад видеть тебя, Виктор, – сказал он.

– Здравствуй, отец, – склонил я голову. – Почему ты не предупредил о своем приезде?

– Решил, что сам доберусь быстрее, чем письмо, – сурово ответил он. – И хочу знать, почему ты, вопреки моей просьбе, не приехал в Вейран.

– Потому, что не могу оставить учебу, – напомнил я об очевидном. – Ты же сам говорил, что главное сейчас — получить диплом. А ведь я просил тебя позволить мне поехать на похороны мадам Валери.

– Там мы обошлись и без тебя, а здесь тебе находиться опасно. Ты попал в поле зрения магистрата.

– Да что ты говоришь? – вздохнул я и потер лоб. От отца одна головная боль. – Да, магистры присутствовали на семестровых экзаменах в светлой академии. Но они были и на вступительных. Ничего удивительного.

– Виктор, ты глуп, – заявил отец. – Разве не понятно, чего они ждут?

– Чего?

– Чтобы ты выдал себя, конечно же. А еще до меня дошли слухи, что в столице убивают неинициированных магов.

– Это не должно тебя беспокоить по двум причинам, – заявил я.

– Почему это? – еще больше нахмурился отец.

– Во-первых, потому, что нам с друзьями удалось задержать убийцу.

О том, что это, вероятнее всего, исполнитель, я решил не упоминать.

– А во-вторых, потому, что я прошел инициацию. И темную, и светлую.

Отец уставился на меня. Я — на него.

– Как? – только и спросил он, тяжело присаживаясь в кресло.

Я посчитал это приглашением и сел напротив.

– С темной все просто, – ответил уже тише. В конце концов, он приехал потому, что беспокоился обо мне. – Меня пытались убить. Кто — не знаю, потому что моя проснувшаяся магия убила их раньше. А вчера я женился, так что со светом тоже ничего необычного.

– Женился? – Отец едва не подскочил снова, но вовремя взял себя в руки. – Виктор Вейран, ты в своем уме?

– Да, папа, – ответил я. – Целиком и полностью. Как ты и говорил, магистрат заподозрил, что у меня два типа магии. Но дело в том, что после инициации мой свет пропал, и