Джейн Рейб - День Бури

Затрещали ребра, кровь брызнула во все сторон, против воли из уст Огненного Горна вырвался хриплый вопль, он схватился за грудь. Теплая, липкая влага струилась сквозь пальцы, тело затряслось в судорогах, мир погрузился во тьму.

До жрицы оставалось всего несколько шагов.

– Мишакаль защитит меня, – прошептала Золотая Луна, закрыв глаза.

Малис очень медленно переставляла ноги своей игрушки, наслаждаясь долгожданным моментом. Скрежет металла заставил ее остановиться. Дамон повернул голову – драконица хотела знать, кто это там опять мешает, и увидела молодую женщину в ненавистных доспехах Соламнийского Ордена со сверкающим мечом.

«Убей ее!»

Дамон разглядывал выкованные на нагруднике изображения короны и зимородка. Сэр Джеффри Быстрый спас его много лет назад, вернул к жизни и отвратил от зла. Сможет ли соламнийка теперь помочь ему, освободить от ненавистного повелителя?

«Не пытайся меня одолеть!» – злорадствовала Малис.

Фиона Квинити взглянула на лежащего гнома, с облегчением отметила, что все остальные живы, и выкрикнула:

– Кем бы ты ни был, ты не убьешь ее!

Девушка замахнулась, целясь Дамону в сердце, но бывший рыцарь вновь оказался проворнее. Он отразил удар, разрубив длинный меч пополам, ударил ногой по голени Фионы и сбил ее с ног.

Уже ничто не могло спасти Золотую Луну. Оружие было занесено для рокового удара.

«Стой! Прекрати!» – закричал сам себе Дамон, цепляясь за угасающий лучик разума, а стальное лезвие все глубже погружалось в шею жертвы.

– Во имя всех богов!

Жрица упала. Красный цветок распустился на белой тунике.

– Нет!

Высоко в горах, на плато, когда-то именовавшемся полуостров Гудлунд, Малистрикс рычала от восторга. Скалы дрожали, вулканы взрывались. Маленький отряд недавно созданных красных потомков цеплялся когтями за камни, чтобы не упасть.

«Превосходно! – ликовала красная драконица. – Иди ко мне, моя кукла. Неси с собой волшебное оружие».

«Я проклят», – решил Дамон, вылетая из залитой кровью комнаты, где лежали поверженные друзья. Скольких он убил? Скольких ранил? Что с Ферил? Ноги несли Грозного Волка вниз по винтовой лестнице, через нижние этажи Цитадели Света, на берег, к шлюпке.

За спиной грохотали тяжелые шаги. «Мореход. Значит, Риг жив». Дамон вскочил в шлюпку, бросил на дно алебарду, довольный, что, наконец, освободился от обжигающего древка – распухшие, потрескавшиеся ладони больше не выдерживали. Но радость оказалась преждевременной – Малистрикс приказала браться за весла и отправляться на корабль.

Капитан не успел схватить предателя. Стоя по пояс в воде, он грозил кулаком и кричал вслед самые омерзительные слова, которые знал. Дамон понимал, что достоин их. Когда беглец отплыл довольно далеко, Риг побрел обратно к Цитадели Света.

Шлюпка приближалась к «Наковальне Флинта». Палубные матросы, стоявшие у фальшборта, что-то кричали ему. Драконица не разрешила отвечать, заставила поднять оружие и пробить корпус ниже ватерлинии. Алебарда крошила обшивку как ореховую скорлупу, щепки летели в разные стороны. На борту поднялась паника. Вода хлынула внутрь, корабль накренился. В Дамона начали стрелять из луков. Когда стало очевидно, что корабль обречен, Малистрикс позволила Грозному Волку убраться.

«Иди ко мне, – шипела она, – иди на Гору Малис. Ты моя самая достойная игрушка».

Ферил очнулась и подползла к Блистер. Кендерша лежала неподвижно и тяжело дышала, ее разбитые губы кровоточили, нос искривился. Фиона была без сознания, Золотая Луна – мертва, а Джаспер…

Эльфийка встала на колени рядом с гномом. Вокруг все было залито кровью – рана на груди оказалась очень глубокой, два ребра были сломаны, одно легкое проколото. И все-таки надежда на спасение оставалась.

– Я владею целебной магией, но одной мне не справиться. Помоги мне, Джаспер.

Ферил расположила его короткие руки вокруг раны так же, как сам Огненный Горн клал их на грудь Палина несколько недель назад, и боролась с подступавшими к горлу рыданиями.

– Пожалуйста, помоги мне.

В нескольких милях от Цитадели Света Ворчун с Сагетом обходили широкую лужайку. Дикий носился из стороны в сторону, знакомясь с новыми запахами. Лишь изредка волк замирал, поднимал мохнатую морду и разглядывал ученого. Они даже не подозревали о трагедии, происшедшей в покоях Золотой Луны.

– Хорошо, что ты ничего не слышишь, – хихикал старик.

Он глянул на табличку и шепнул:

– Подходящее место. Ждать осталось недолго.

Синий дракон плавно скользил над Северными Равнинами. Яркая, полная луна висела так низко над пустыней, что тень Келлендроса неслась впереди него, позади остались руины Бастиона Тьмы и разоренная деревня кочевников. Пролетая над маленьким оазисом, дракон учуял внизу свежую, сладкую воду. Это место прекрасно подходило, чтобы утолить великую жажду, а заодно перекусить верблюдами и варварами, спящими под пальмами. Однако, преодолев соблазн, владыка продолжил путь.

Пиршество подождет, есть более важные дела.

Шторм над Ансалоном направлялся к скале, где находилась огромная пещера, частично скрытая тенью горного отрога. Сложив крылья, он углубился в прохладный сумрак.

– Келлендрос… – начал синий дракон, почтительно склонив голову цвета сапфира.

– Что задержало тебя?

Молодой дракон рассказал о схватке с Дамоном. Этот человек, их бывший соратник, серьезно его ранил и ослепил. Изменнику удалось спастись. Гейл знал это и поклялся, что Грозный Волк не уйдет от расплаты.

Позади Ская располагался небольшой отряд Рыцарей Такхизис. Они принесли связку хрустальных ключей, еще одну из реликвий, заключавших в себе магию Века Мечтаний.

Рыцари внимательно слушали историю молодого дракона. Поединок закончился тем, что оба противника упали в холодное озеро. Добить вероломного неприятеля не было возможности – из ран текла кровь, унося с собой жизненные силы, смерть ходила где-то рядом. Но самой болезненной раной было осознание того, что лучший друг, почти брат, нанес коварный удар. Гейл не мог умереть так нелепо. После Войны Хаоса и службы на Северном Эрготе дракон мечтал пасть в славной битве.

Ярость и обида подхлестнули в нем стремление выжить. На берегу оставались два человека и эльф, поэтому всплывать на поверхность было опасно – враги немедленно расправились бы с ним. Воздух, оставшийся в могучих легких, позволил дракону продержаться несколько часов, пока друзья Дамона не ушли. Гейл выбрался из воды и медленно пополз в горы, раскинувшиеся вокруг Палантаса.

Потянулись долгие одинокие месяцы в пещере. Он настолько ослаб, что проспал несколько недель. Потом стал учиться существовать, пользуясь оставшимися чувствами – слухом и обонянием. Раны затягивались очень медленно, на теле до сих пор виднелись следы сражения, белесые глаза смотрели в одну точку. Вдоль шеи протянулся шрам длиной около двух футов. Порез плохо заживал и гноился. Чешуйки, срезанные прямо с мясом, больше не вырастали. Другие рубцы проступали в тех местах, куда Дамон вонзал меч по самую рукоять, чтобы взобраться на спину дракона. Так люди, карабкающиеся на скалы, вбивают клинья в горную породу.