Черный Камень (СИ) - Саган Илья

Возникшая пауза могла поспорить драматичностью с немой сценой из «Ревизора».

— Восстановил алтарь?! — наконец воскликнул наставник. — Слушай, Рокот, ты просто ходячий сюрприз. Это же великолепно! Он хоть на время сдержит некромантов, и они не смогут в ближайшем будущем поднимать нежить. А значит, атак пока можно не опасаться.

Я с сомнением почесал голову. Судя по активности тамошних духов, вряд ли их сдержит кристаллический цветок. Но возражать не стал, просто пожал плечами.

После визита к Элмеру я отправился к Гвиде. Но нищенки, как ни странно, на обычном месте не оказалось. Значит, со сдачей квеста придется повременить.

Получасом позже, довольные и возбужденные, мы уже делили лут в Володькиной избе. Ни Светка, ни Эрик не явились, но Верховой, справедливо рассудив, что они тоже достойны доли, предложил учитывать и их. Все согласились.

Для начала распределили деньги. Их оказалось не так уж и мало — по три тысячи медяков на брата, при этом еще пять воевода отложил в сторону. На несколько сотен тянул мелкий лут: ингредиенты, камешки, жратва, орешки (оказалось, они несъедобны и предназначены для изготовления магических чернил) и прочая чушь. Наконец, дошло дело и до шмотья. Начали с самого простого.

— Короткий баллок смельчака! — выкрикнул Володька. — Кинжал. От шестого уровня. Атака пять, плюс один к ловкости.

— Мне, наверное, — поднял руку невысокий, худенький парнишка с громким ником Крутяк. Он был единственным кинжальщиком в отряде, чем в данный момент вызывал всеобщую зависть, потому как не имел конкурентов на профильные вещи.

— Перчатки «Лесные дали», легкие, от восьмого левела, физзащита три, без бонусов! Сапоги «Дорогой приключений», тяжелая броня, от седьмого, физзащита четыре, плюс один к выносливости! Большой блочный лук, с восьмого уровня, атака девять, добавляет по одному к ловкости и интуиции! Посох странника, от девятого, магатака одиннадцать, бонусов нет…

Володька напоминал ведущего на аукционе, вещички разлетались, как горячие пирожки. Дележ проходил почти без споров. Из простого шмотья мне достались кованые поножи, крепкая рубаха, которую можно было надевать под доспех, и тяжелый металлический шлем–шишак. Что ж, неплохо. Серега, Настя, Леха, Маруся — все примеряли обновки и радовались, как дети.

Но когда дошло дело до редких вещей, начались споры. Кое–как разделили, и остались лишь три предмета, выпавшие с боссов.

— Получившим рарки уники не давать! — крикнул кто–то, что в переводе означало: «Те, кому досталась редкая вещь, не могут претендовать на артефакт с босса».

Предложение сочли логичным, но вскоре выяснилось, что рарок не досталось лишь пятерым, в том числе и нам с Андреем. Ему торжественно вручили «Перстень графа Эйна», дающий магзащиту и, главное, шанс вампиризма при ударе. Тут споров не возникло: Андрюха, сагрив на себя обоих боссов, спас отряд от больших потерь. Что называется, заслужил.

— Носи на здоровье. Крутая вещь, к тому же масштабируемая.

Среди четверых оставшихся кинули жребий. Я вошел в число счастливчиков, мне достался плащ, на полминуты делающий владельца невидимым, если у того оставалось меньше четверти здоровья. Третий уник — боты с двадцатипроцентным увеличением скорости передвижения — получила Катюша.

Двоим оставшимся Володя вручил по полторы тысячи медяков из кучки, которую отложил изначально. И две забрал себе в качестве компенсации за свитки телепорта, купленные из своего кармана на весь отряд.

Если в результате дележа кто–то и был обижен, то он об этом не заявил. Все расходились довольные и новыми вещами, и справедливым распределением. Верховой действительно разделил все честно.

Я ушел вместе с Марусей. Расставаться не хотелось, и я, позвякивая медяками, пригласил ее в трактир. Она кивнула, и через пару минут мы уже сидели в уголке огромного зала, наблюдая, как ловко хозяйка управляется с мисками.

Народу в этот час почти не было, и заказ нам принесли очень быстро. Уплетая за обе щеки чудесное жаркое, мы поглядывали друг на друга, она — со смущением, я — с нежной усмешкой. Заводить разговор не хотелось: Маруся мне безумно нравилась, и я готов был хоть до ночи сидеть вот так, молча любуясь ее зардевшимися щеками.

— Я видела тебя, — неожиданно сказала она. — Ночью, когда ты вернулся.

— Не понял?

— Яга сказала, что нельзя смотреть, как ты уходишь и приходишь. Но я так волновалась… Не выдержала и пошла тебя встречать. Сидела всю ночь у моста, пока ты ходил на запретную землю. И видела твое возвращение.

— А чего ж не окликнула? — я до сих пор не мог сообразить, к чему она клонит.

— Испугалась.

И только тут до меня дошло: Маруся видела оборотня! Вот блин. Я прикусил губу и отвернулся. Удивительно, что она вообще после этого со мной общается.

— Это станет препятствием? — спросил я, и голос мой предательски дрогнул.

Она поняла без всяких вопросов, что я имею в виду. И, к моему великому облегчению, покачала головой.

— Нет, конечно. Я люблю ужастики и знаю, что оборотни опасны только в полнолуние.

— Верно. Бабка так же говорила.

Могу ли я взвалить на нее такую обузу, возлюбленного–оборотня? Почему бы и нет? Ведь мир, в котором мы сейчас живем — виртуальный. Всего лишь игра. И здесь все по–другому. А в той, реальной жизни, я обычный человек без волчьих замашек. Так что бояться нам нечего.

Она улыбнулась, и ее глаза сказали все без слов. Мне оставалось лишь хрипло задать сакраментальный вопрос:

— К тебе или ко мне?

— Лучше ко мне. А то ходят слухи, что у тебя изба живая.

Я рассмеялся и, кинув на стол несколько медяков, подхватил ее на руки.

Домой, совершенно ошалевший от счастья, я вернулся лишь к ночи. Подошел к избе и онемел от изумления: она висела в воздухе, а курьи ножки бесследно исчезли.

— Вас… Василиса!

— Ой, милок, явился? Ну, наконец–то!

— Где ноги?!

— Да тут они, тут, — изба кокетливо покачнулась. — Невидимые только. Ты это… пошарь там руками, лесенку нащупай.

Вы когда–нибудь поднимались по невидимой лестнице? То еще удовольствие. Матерясь сквозь зубы, я добрался до двери, вошел и ахнул: в полу зияли огромные дыры.

— Ты что тут устроила, мать твою?!

— Да не переживай, милок, все в порядке. Пол целый, ступай, не бойся.

— Она, видите ли, навык алхимии качает, — проворчал с буфета Диоген.

— Угу, — Василиса кивнула, и я едва устоял на ногах. — Хотела невидимость получить, сварила зелье, но кое–чего в нем не хватает, вот и получилось наполовину. Где же мне взять эту штуку–то… В лес, что ль, сходить, авось найду?

— Не вздумай! — рявкнул я. Не хватало еще ее по лесам да полям искать. — Запомни, ты — мой дом. И твои эксперименты не должны мешать мне жить. Уяснила?

— Дык я ж как лучше…

— Уяснила?!

Глубокий вздох, посуда в буфете печально звякнула, и Василиса ответила упавшим голосом:

— Агась.

Хорошо, с этим разобрались. Я скинул доспех — позже починю — и полез на печь.

В эту ночь я спал без сновидений. Видимо, сказалось напряжение предыдущих дней, и я провалился в сон, как в бездну. А проснувшись, быстро умылся и без завтрака, несмотря на протесты Василисы, побежал в управу. Вдруг удастся дозвониться до Арины или Мишки?

Удалось, да еще как. Едва я набрал номер сестры, как фарфоровое дно тарелки мигнуло, и на нем появилась помятая вихрастая рожа. Серега Синицын, бандюган из гороховцев! Твою мать!

— Здорово, Димон! — бодро гаркнул Синий.

— Что с Аринкой?!

— Да не боись, все норм, на процедурах она. А я вот тут сижу, тебя, гада, караулю. Третий день уже.

— А мне говорили, у таких, как ты, кодекс чести есть.

— Чего?! — не понял Серега.

— Того! — заорал я. — Горох на весь город трындел, что заболевших синдромом не трогает.