Магия и банды Токио (СИ) - Ютин Макар

— Ко-одзу-уки-ку-ун! — Позвал меня знакомый голос. Я остановился так резко, словно влетел в стену. Так же быстро развернулся отрывистым, механическим движением, и вперил свои буркала в обладателя жеманного тенорка. Им оказался мой недобрый знакомый Йошимура Йоске. Он со своей компанией расселся на скамейках у калитки недалеко от основных ворот заброшки. Малолетние хулиганы развлекались тем, что пили какой-то слабый алкоголь, шумели, пинали ветхую деревянную ограду и кидались друг в друга пустыми банками.

— Я ж говорил, он здесь появится, — Заискивающим тоном сказал Йошимуре один из шестерок. Мелкий, юркий, ссыкливый даже на вид. Идеальный тип разведчика в городских стычках старого-доброго Токио.

— Ты говоришь это уже третий день, придурок, — Массивный бугай рядом отвесил крысенышу такого подзатыльника, что тот слетел со скамейки и брякнулся носом в асфальт.

«А вот нечего сидеть на скамейке с ногами», — Злорадно отметил я. Вопреки здравому смыслу, вид врагов заставил меня чуть ли не петь от радости. ВРАГИ. О КОТОРЫХ. МОЖНО. ПОЧЕСАТЬ. КУЛАКИ. Сейчас только это и имело значение. Сегодняшней ночью меня вела только ненависть и жажда причинить боль. Уже не важно кому.

Я огляделся вокруг. Пустынный спальный район. Редкие прохожие кончились еще час-полтора назад. Плюс дом на отшибе: никто не услышит и не увидит. Даже захоти я переиграть назад, избежать ненужной драки — раздраконенные подростки не дадут мне включить заднюю. А значит, придется драться.

Радостный оскал под медицинской маской сам собой наполз на лицо. Там и остался, даже когда я подсчитал точное количество врагов. Их оказалось пятеро: сам Йошимура, его щуплый подсирала, тугой на голову качок-второгодник, да двое неприметных, скучных янки, среднего роста и телосложения. Ходячие стереотипы, чтоб их. Плохо то, что сам Йо-йо-кун держал в руках обрезок трубы, а щуплый спешно наматывал на кулак велосипедную цепь.

Палачам руки не подаю!

Г. К. Жуков Ермакову

— Только не вздумай бежать, как вчера, — Тем же радостным тоном предупредил меня Йоске, — Больше ты от нас не уйдешь.

Его подчиненные с энергичными выкриками и наполненными весельем ругательствами шли в мою сторону через пустую дорогу. Они не считали меня за противника. Здоровяк и вовсе запрокинул голову и на ходу допивал банку с каким-то тоником.

— Это вы от меня не уйдете, мусор, — Прорычал я. Компания впереди разразилась хохотом пополам с ругательствами. Я не стал отвечать: вместо этого слегка отставил правую руку в сторону и начал концентрировать энергию в ладони. От гнева я совершенно забыл о воде для своего сильнейшего спелла. В застланных чужой ненавистью глазах отражался лишь противник которого нужно разорвать, уничтожить, лишить всякой возможности вредить мне. И эта жажда крови, пожалуй, оставалась моим самым веским преимуществом перед бандой.

Первым до меня добежал скучный, безликий японец в такой же как у меня медицинской маске. Здоровяк все еще тяжело топал дальше, Йошимура изначально не собирался вмешиваться, а «проходной персонаж № 2» и мелкий ушлепок с велосипедной цепью отстали вполне намеренно: нарываться на полного сил противника им не улыбалось.

— Сдохни! — Закричал высоким, ломающимся голосом первый из моих противников. Он взял большой разбег, подпрыгнул в момент удара. Не иначе как пересмотрел азиатских боевиков, наивный дурачок.

Я зверски ухмыльнулся. От атаки легко было уйти в сторону, но, вместо этого, я сделал шаг вперед и с оттяжкой впечатал свой кулак в солнечное сплетение янки.

«Водяной хлыст» не получился. Не мог получится. Вот только какую-то силу я все же сумел сконцентрировать. Ощущение мощи, зудящей в кулаке, высвободилось в момент удара, а щуплого азиата сдуло обратно метров на пять, бросило на землю и протащило еще метра три. Как после наезда автомобилем, или драки в стиле в его любимых фильмов с Джеки Чаном.

Сразу после «проходного персонажа № 1» на меня бросился здоровяк. Грузное тело тяжело затопало по грязному асфальту своими потрепанными кроссовками. Парень так сосредоточился на драке, что даже не посмотрел на пролетевшее мимо него тело. Лишь отвел кулак да размашистым, деревенским выпадом попытался ударить меня в лицо. Тщетно.

— Я быстрее вас. Я сильнее вас. Я ЛУЧШЕ! — Я легко ушел в сторону, да еще попутно саданул бугая ногой по бедру. Тот крякнул, полетел на землю, покатился по асфальту, сдирая локти, но тут же начал подниматься. А на меня уже летела велосипедная цепь.

Я не успел увернуться. Лишь выставил руку, позволяя металлическим звеньям хлестко ударить по куртке, а затем обмотаться вокруг рукава.

— Мне больно, — Глумливо улыбаясь, сообщил я бледному от страха недомерку, — Но тебе будет еще больнее!

Я дернул за цепь. Мелкий утырок не сумел удержаться и полетел вперед, на второго хулигана в маске. Тот получил телом своего сокомандника в момент собственного движения, и не успел сориентироваться. Они оба замешкались, сбились в кучу, едва не упали, но успели зацепиться друг за друга.

— Ублюдок! — Проревел здоровяк откуда-то сбоку, однако я уже не слышал. Прыжок вперед, левая нога пробивает в грудь мелкому подпевале, а натянутая цепь не дает телу отправиться в полет. Недомерок хрипит, закатывает глаза, но я бью еще, теперь уже кулаком по лицу.

Хруст сломанного носа отдается в моем истерзанном злобой сознании как самая приятная музыка. «Полет Валькирий» Вагнера, «Пляска Мертвецов» Сен-Санса. Мелодии мщения не прерывает даже чудовищный по силе удар в голову, что откидывает меня от двух копошащихся на земле тел.

Я вскочил на ноги, с какой-то злой радостью вытирая кровь из ссадины на лбу. Здоровяк, прихрамывая, пошел в мою сторону. Велосипедная цепь, словно метроном, качалась у него в руках. Надо же. А ведь я и не заметил, когда успел ее сбросить.

Пока расклад складывался в мою пользу. Первая жертва — скучный безликий подросток — едва заметно стонала, но в сознание упорно не возвращалась. Его собрат по стереотипному облику обходил меня сбоку, а щуплый разведчик свернулся за окровавленном асфальте и тихонько хныкал. А, нет, он захлебывался кровью из сломанного носа. Забавно.

Со стороны к своей банде побежал обеспокоенный Йоске. Его жеманная улыбочка уступила место чему-то вроде злости. Так раздражается владелец машины, которую кто-то нагло протаранил и уехал с места ДТП.

— Ты труп! — Здоровяк снова размахнулся.

— Ничему тебя жизнь не учит, — Хрипло прошептал я. На концентрацию энергии правая рука отозвалась вспышкой боли, которую я проигнорировал. Удар. Кулак в кулак.

Мои костяшки словно сунули в кипяток. Что-то отвратительно хрустнуло, мой противник заорал, а давление в сжатых пальцах внезапно сменилось пьянящей свободой. Я по инерции сделал шаг вперед, неловко качнул телом, а затем с оттягом пнул в челюсть упавшего на колени отморозка.

— О, а сейчас щелкнуло, — Глумливо бросил я в бессознательное тело. Сбоку раздался шорох. Я успел лишь повернуться к последнему боеспособному хулигану и ощерить рот в презрительной усмешке, прежде чем в нее прилетело кулаком.

От хлесткой, продирающей нервы боли в скуле у меня на мгновение потемнело в глазах. Я отмахнулся вслепую, не попал, отскочил в сторону. Недостаточно быстро. Удар ногой по голени вытащил из горла яростный рык. Однако новая боль прояснила сознание, убрала темноту и звезды в глазах. Теперь я снова видел.

— Н-на! — Крикнул я по-русски. Янки подошел слишком близко ко мне, слишком расслабился от безнаказанных ударов, за что и получил локтем в ребра. Хотел по дыхалке, но отсушенная нога просто отказалась двигаться. Противнику от этого было не легче: удар отбросил его в сторону, дезориентировал. Я подскочил к нему, медленно оттянул руку в сторону и с хирургической точностью ударил парня в глаз.

Янки рухнул как подрубленный, без охов и стонов. Только конвульсивно дергающиеся ноги говорили о том, что он в нокауте, а не в Вальгалле.