Наталья Жильцова - Отбор

Очередные несколько шагов по коридору, и к краю пропасти выдвинулась София. За нее я, признаться, немного переживала: все-таки характер у девушки был не самым твердым. Но как оказалось, прима модельного дома неплохо настроилась на победу и по мосту шла, словно по ковровой дорожке подиума. Ее дефиле увенчалось фиолетовой вспышкой и заслужило восторженный отзыв журналиста.

— Итак, на мосту появляется леди Грандина! Виконтесса начала уверенно, но теперь несколько замедлила шаг, — с наигранным волнением проговорил невидимый ведущий.

А в следующий миг на экране появился общий вид каньона, и до этого абсолютно спокойные черви слегка шевельнулись. Впрочем, виконтесса все же взяла себя в руки и, достигнув конца моста, получила зачет испытания.

Гартена Алейро, напротив, прошла мост, сияя улыбкой, а на прощание даже помахала зрителям рукой.

Виола и Сильвана тоже не стали выбиваться из общего строя и преодолели мост без особых переживаний. А вот Кариеса справиться с эмоциями не смогла. Девушка с каким-то отчаянием смотрела вперед и шла так медленно, что казалось, еще немного и она там ляжет.

Неудивительно, что реакция червей не заставила себя ждать. Они начали приподниматься, слегка раскачиваясь из стороны в сторону. Один из монстров даже приоткрыл усеянную зубами пасть.

Для Кариссы такое зрелище стало последней каплей. Взвизгнув, она буквально добежала до спасительной земной тверди. Вот только кристалл вспыхнул алым.

— Ох, это, конечно, проигрыш, — с нарочито печальными нотками пояснил зрителям репортер. — Можно только посочувствовать уже бывшей претендентке и попрощаться с леди Кариссой Верди, пожелав ей удачи в дальнейшей жизни.

Не знаю, как другие, но я ни сочувствия, ни жалости по отношению к Кариесе не испытала. Слишком много с ее легкой руки на мою голову свалилось сплетен и лишних проблем по борьбе за собственную репутацию.

Следующей на очереди была рыжеволосая Анабель. На мост она выступила бодро и уверенно, так что сразу стало ясно: пройдет и она. Таким образом, передо мной оставалась лишь одна претендентка — леди Лария. И я, уже особо не глядя на трансляцию, начала строить планы, как и где проявлю эмоции, чтобы расшевелить червей. Например, изображу головокружение, или…

— Уважаемые зрители, кажется, происходит что-то странное!

Тревожный возглас репортера заставил меня вновь поднять взгляд на потолок и тут же озадаченно нахмуриться. Потому что Анабель, едва достигнув середины моста, остановилась.

При этом она не выглядела бледной или испуганной, нет. Напротив, на губах ее играла улыбка. Весьма странная улыбка!

— Что это с ней? — пробормотала Лария.

— Не знаю…

Я осеклась, потому что ровно в этот момент Анабель сорвала с груди усыпанную бриллиантами брошь и острой булавкой с размаха полоснула по своему запястью. Раз, другой, третий! Затем вытянула руку и багровые капли крови сорвались вниз на магическую пелену.

Черви в каньоне зашевелились, а у меня сердце сжалось от жуткого предчувствия. Ведь пелена-то не древней магией закрыта, а обычной! И ритуальное жертвоприношение вполне может…

— Ты что творишь, идиотка?! — раздались одновременно несколько выкриков, включая и закадрового репортера.

Тотчас три огромных червя рванулись вверх и забились о магический щит, привлеченные эмоциями и запахом крови. Анабель же истерически расхохоталась, расчертила в воздухе какой-то магический символ и… спрыгнула с моста к ним навстречу!

Соприкосновение с окровавленной жертвой для защиты императора оказалось последней каплей. Раздался тонкий звон, словно разбился хрустальный бокал, и пелена, сдерживающая огромных тварей, исчезла!

А в следующий миг Анабель поглотила оскаленная пасть червя.

По обе стороны каньона раздался истошный визг. Визжали и прошедшие испытание претендентки, и мы с Ларией.

Принц Дамиан опомнился первым.

— Саботаж! Всех в портал! — раздался его крик.

Я увидела как стражники буквально силой тянут перепуганных, растерянных невест к сияющей арке.

И вместе с тем магические перегородки пришли в движение, выталкивая вперед единственную оставшуюся передо мной претендентку!

— Не хочу!!!

Ларин закричала, забилась о золотистую преграду, пытаясь вернуться обратно в спасительный коридор, а я с ужасом смотрела на нее не в силах ничем помочь.

А ведь был бы у меня ментальный щит, я бы прикрыла ее!

— Беги! — закричали с той стороны. — Беги быстрее!

Всхлипнув, девушка развернулась и помчалась вперед.

Я видела, как к краю каньона рванулся Дамиан, но у моста был остановлен золотым сполохом купола древней магии. Видела его попытки что-то сделать. Однако Дамиан был принцем, а не императором, и пробиться через защитный купол не мог. Как не мог и остановить испытание.

Но почему не вмешивается сам император?! Почему своей силой не закроет каньон снова?! Да он может просто отменить испытание, и тогда купол исчезнет! Так почему этого не делает?!

Вопросы в панике бились в голове. Им вторили нервные выкрики закадрового репортера. Все еще надеясь на чудо, я неотрывно следила за тем, как Лария, задыхаясь от слез, бежит по мосту. Как устремляются вверх черви. Как первый, самый быстрый, изгибается, нависает над девушкой…

Лария успела пробежать лишь половину.

Рывок червя, последний крик, и ее не стало.

А потом я почувствовала, что золотистая стена выталкивает меня.

Черви бесновались. Еще немного и… неужели конец? Вот такой?!

Я встретилась глазами с Дамианом. Тот стоял на противоположном конце моста у края золотистой защиты купола и смотрел на меня. И по одному его взгляду, дикому, жуткому, полному страха и бессилия, я поняла, что для моего спасения Дамиан сделать ничего не сможет.

Сознание на миг затуманилось от страха. Чужие крики с другой стороны каньона резанули по ушам, перед глазами встало лицо бабушки…

Но тотчас исчезло, а меня охватил гнев.

Сейчас огромное количество людей, включая моих подданных, смотрит эту трансляцию в прямом эфире. И что же — мне погибать перед ними с криками и в слезах?! Мне, де Арден, одной из тех, кто славится своей безупречной выдержкой?

Пусть у меня нет сейчас ментального щита, зато осталась королевская кровь. И воспитание, которое вкладывали в меня с детства.

Вспыхнуло в голове наставление рода, выбитое на стене родового алькова уединения: «Никогда не позволяй эмоциям брать над собой верх. Эмоции убивают разум. Только чистое, холодное сознание ведет к истинному величию, и даже смерть не может служить оправданием слабости».