Особое назначение (СИ) - Тесленок Кирилл Геннадьевич "Архимаг"

Вибрацию, которую мирмеции воспринимали с помощью усиков, я не ощущал. Очевидно, в моём мозге отсутствуют необходимые разделы и нейронные связи для этого дела.

Эгина находилась в своём собранном состоянии, человеческая часть и муравьиная вместе. Она сидела… точнее, стояла перед столом и лениво перебирала бумажки, заполненные мелким убористым почерком… Занимается государственными делами? Моя няша, моральный рост налицо. Горжусь!

Я посмотрел на неё со стороны, через мини-камеру. Эгина выглядела совершенно здоровой, её лицо чуть ли не излучало жизненную энергию. Никакого тебе намёка на болезнь. Как и думал — в сообщении от королевской администрации содержалась полная деза и провокация.

Случайно в руки Эгины попала… фотография! Да, да, именно она, очень чётко сделанное изображение на листе бумаги. Там был изображён не кто-нибудь, а я! Кажется, фото сделали связь-кристаллом на балу, в котором я принимал активное участие.

— Ох, Слава… Наш хороший… Наш мальчик… — Эгина закусила нижнюю губу, во все глаза глядя на меня… на моё изображение. Кончиками антенн принялась ощупывать область листа, где находилось моё лицо. — Где же ты… Мы так скучаем… хотим ощутить твою твёрдую несокрушимую силу в Нас… Хотим накормить тебя нектаром из Наших персий…

Королева положила себе руку на живот, и медленно опустила её вниз. Пальчики проникли в лиловые трусики с двумя аккуратными бантиками по краям… настало время королевских шалостей.

Хм… Я ощутил некоторый стыд, ведь по сути всё время с момента бала пренебрегал обязанностями фаворита. Времени не хватало на посещение дворца. А Эгина, судя по всему, терпеливо ждёт, копит, так сказать, сексуальную энергию, чтобы разом выплеснуть её на меня в один заход…

К слову, если Ника сейчас сдержала своё обещание и транслирует изображение в мозг другим девушкам… Полагаю, Сахаринка сейчас красная как варёный рак. А у Сони скорей всего выражение лица как у Мистера Бина из известного мема. А у Сияны… ну, надеюсь, новые очки Безумия не прибавятся. По идее подобное уже не должно девушку пугать. Подумаешь, королева Мирмеграда самоудовлетворением занимается в отсутствии фаворита, экая невидаль… Ника… ну, кто разберёт, что на уме у Пушистой Мистерии… Ферра… там скорей всего покерфэйс, или даже похерфейс, как и положено стальной деве.

Вообще, странно, конечно. Как уже я отметил, Эгина совсем не выглядит больной. Напротив, вполне себе пышет здоровьем. На разврат сил хоть отбавляй. Полагаю, кто-то дурит мирмеций, намеренно вводя в заблуждение. Вопрос только зачем?

— Я здесь, любовь моя, — произнёс я губами Эгины и, перехватив контроль над её рукой, начал двигать пальцами чуть более интенсивно. — Я всегда рядом с тобой…

— Сла… Слава? — встрепенулась Эгина. Её антенны задёргались из стороны в сторону, щупая воздух. — Ты здесь? Ты в Нашем теле? Но… как это возможно?

— Долгая история, не так важно это сейчас. Хотел бы поразвлечься с тобой… — произнёс я. — Но, полагаю, тебе грозит опасность. Ты себя хорошо чувствуешь?

— Опасность? — ничего не поняла Эгина. — Мы себя отлично чувствуем с самого утра!

Я прекратил развратные действия и убрал руку из трусиков королевы. Хотя, конечно, очень хотелось продолжить… Но сейчас не время и не место.

— Всему Мирмеграду пришло оповещение через связь-кристаллы, что королева Мирмеграда больна и находится на лечении, — произнёс я. — Всех фрейлин отослали от тебя в город. Якобы в связи с праздником и рождением некоего суперсолдата.

— Да, рождение — это запланированное мероприятие, и мои фрейлины там все нужны, — подтвердила королева и нахмурилась. — Постой-ка… Нам ничего не известно о подобном оповещении! Может быть это ошибка королевской администрации?

— Сомневаюсь… Эгина, тебе необходимо бежать из дворца и оповестить всех мирмеций, верных лично тебе. Чую, нехорошие личности замыслили государственный переворот. Ты знаешь тайные ходы, ведущие за пределы дворца? Я могу встретить тебя там. Только скажи где.

— В смысле бежать? — королева, как обычно, подтупливала. — Какие ходы? Зачем? Все мои доченьки мне верны до одной!

— За тобой, думаю, уже идут заговорщики… если уже не пришли.

Я услышал многочисленные шаги, приближающиеся со стороны коридора. Двери открылись, и в опочивальню вошла огромная мирмеция-солдат в доспехах, прихрамывающая на одну ногу. На её голове был шлем, и усиков я не видел, но судя по характерным, злобно сверкающим глазам в прорезях, принадлежала она не только к касте солдат, но и к касте Отверженных…

Следом за воительницей в опочивальню вошли другие Отверженные мирмеции с оружием в руках. Они молча выстраивались вдоль стен, не сводя внимательных взглядов с Эгины. Последней в комнату вошла не кто иная, как Перчинка собственной персоной.

Министр сладостей ничуть не изменилась с момента нашей последней встречи. Всё такая же самоуверенная деловая леди в чёрном. Чёлка почти скрывает левый глаз, на щеках тонкие страшноватые шрамы. В руках она держит лист бумаги исписанный мелким убористым почерком.

— Что происходит, дочери? — воскликнула удивлённая Эгина. Её голос предательски дрогнул. Кажется, королева начала понимать, что я говорил ей правду, и против неё действительно зреет заговор. Но оказалось уже слишком поздно, чтобы что-то предпринять.

Я понятия не имел, как помочь моей Эгине в текущей ситуации.

— Здравствуй, мама, — произнесла Перчинка, приблизилась к королевскому столу и положила лист прямо перед королевой. — Ты должна подписать это.

— В смысле подписать? Зачем? — королева в ужасе смотрела на Перчинку. — Стража! Стража, к Нам!

— Нет смысла звать стражу, — мягко произнесла министр сладостей. — Во дворце остались лишь лояльные мне мирмеции. Все остальные за пределами, обеспечивают безопасность в грядущем торжестве рождения суперсолдата.

Эгина сглотнула, перевела взгляд с Перчинки на других, Отверженных дочерей. Но не нашла в их глазах ни капли сочувствия.

— Мама, делай, что говорит госпожа Перчинка, — произнесла одна из них сухим надтреснутым голосом. — Этот указ — благо для всего Мирмеграда. Давно уже следовало принять этот закон.

— Какой закон? — королева опустила взгляд на исписанный лист, быстро пробежала по тексту взглядом. — Но это же указ о легализации нектара в Мирмеграде… О Священный Мёд, здесь уже есть подписи всего Глубинного Совета…

— Осталась только твоя подпись и королевская печаль, — вкрадчиво произнесла Перчинка, придвинув сургуч поближе к Сахарной ножке. — Выполняй.

— Мы никогда не удовлетворим подобную просьбу! — Эгина сопротивлялась до конца.

— Это не просьба, мамочка… — с улыбкой произнесла Перчинка. — Это приказ! Подписывай немедленно. В противном случае нам придётся заставить тебя сделать это. Если понадобится, то и силой.

— Нет! — Эгина резко распрямилась на всех шести муравьиных лапках, опрокинув стол. Перчинка с проклятьями отскочила назад, её чуть не придавило.

Тут же начала действовать солдат-мирмеция. Хоть она была и невероятно крупная и хромая, но двигалась всё равно очень быстро, даже тяжеленные доспехи почти не замедляли её. Отверженная-воин быстро зашла королеве за спину и оседлала её, зажав коленями спинку муравьиной части, жёстко фиксируя на месте. При этом ноги солдата продолжали опираться об пол, настолько она была крупная. Одной рукой воин схватила королеву за талию, вторую положила на плечо.

— Осторожно! Не трогай муравьиную часть! — воскликнула перепуганная Эгина. Не смотря на всю свою силу она даже пошевелиться не могла, настолько дочь превосходила её. — Ты можешь повредить Нам!

— Прости, мама… Но лучше пусть Мирмеград вымрет… чем продолжит погружаться в пучину разврата и похоти, — хрипло произнесла мирмеция-солдат, лишь усиливая хватку. — Делай, что говорит госпожа Перчинка. Она — апостол новых порядков в Мирмеграде, чистом, обновлённом. Где не будет места Злу и Разврату.

Мирмеции с перекрученными усиками синхронно кивали, полностью поддерживая слова сестры.