Наталья Бульба - Поставить мир на кон

— Уже не контролируешь, — жестко оборвал меня Олейор и, пресекая мои возражения, резко добавил: — При первой возможности свернешь заклинания. У Вилдора чутье на такие штучки, и я не удивлюсь, если он уже отследил тебя.

В его словах был здравый смысл. И хотя я был уверен, что пока еще не удостоился пристального внимания, счел за лучшее согласиться. В данном случае лучше было перестраховаться, пока наша же игра не обернулась против нас.

К тому же, как бы ни радовался Гадриэль моему успеху, мнение нашего правителя он разделял.

— Ну а теперь продолжай, — чуть мягче произнес Оли, взглядом пытаясь облегчить мои страдания.

Уговаривать меня ему не пришлось.

— Вилдор просил Аарона поискать в летописях упоминания об артефакте, который оставили мары, покидая Землю. И было это между пятнадцатью и двадцатью тысячами лет тому назад.

— И чем интересен тот артефакт, что им заинтересовался наш дарианский кошмар? — голос Гадриэля был полон сарказма.

— Я бы тоже хотел это знать, — хмуро заметил я. — Потому что на подобный вопрос Элильяра он не ответил. А единственным артефактом, упоминание о котором удалось найти мне, было Зеркало Отражений. А вот за что он получил столь странное название….

У меня была лишь одна мечта, хотя и с разными вариациями. Но все они сводились к тому, что я хочу побыть одна. Увы, ее вполне можно было назвать несбыточной — Вилдор, своими действиями убеждая меня в том, что я на правильном пути, отдал приказ не спускать с меня глаз. И все, включая Закираля, который как губка впитывал присутствие поблизости отца, с фанатизмом его исполняли. И как бы я ни пыталась, не могла придумать ничего, что бы позволило мне вырваться из столь плотной опеки. Но это не значило, что я отступилась. Нет, лишь затаилась в ожидании подходящего момента.

— Лера, твоя бледность мне не нравится. — Ярагнир подал мне бокал с водой, добавив в нее несколько капель вина.

— Это фаранх, — отмахнулась я от него, и сделала глоток.

Мой родственничек явно был недоволен ответом.

— Вчера ты говорила так же.

— И два дня тому назад тоже, — счел нужным вставить свое веское слово Сэнар.

Я же… сделала вид, что их беспокойство меня нисколько не интересует, что было очень далеко от действительности. Какого-то конкретного плана у меня не было, но расшатать уклад, который норовил стать привычным, я собиралась. Надеясь на то, что кто-нибудь их моих соглядатаев-телохранителей сделает неверный ход, дав мне тем самым возможность им воспользоваться. Идея, как это сделать, не замедлила появиться, стоило лишь несколько раз подряд прозвучать одному и тому же вопросу. И началось все на следующее утро после той безумной ночи, с редким для Дарианы ураганом и очередной неудачной попыткой убедить Вилдора в том, что нам лучше действовать вместе.

— Наверное, еще не зарядился, — без каких-либо эмоций произнесла я, отодвигая от себя очередную тарелку. — Если вы не против, я пойду, прилягу. Устала.

Против никто не был, но это не помешало им переглянуться.

— Лера, — голос Ярангира остановил меня на пороге спальни. — Ты ничего не съела.

Я пожала плечами.

— Не голодна.

Улыбаюсь ему и… излишне резко развернувшись, на мгновение теряю равновесие.

— Лера, — во взгляде Сэнара, который оказывается рядом со мной раньше, чем я прикасаюсь к стене, чтобы перевести сбившееся дыхание, царит паника, — я позову лекаря.

— Со мной все в порядке, — жестко обрываю я, и отталкиваю его руку, не позволяя себя поддержать. — Я просто устала.

И это была чистая правда. Я устала от мелькающих перед глазами данных, в которых пыталась найти то, чего там не было. Устала от сжимающей мое сердце тревоги — я не была видящей, но чувствовала приближение чего-то неизбежного. Устала от того, что они позволяли себе принимать решения за меня.

Дверь я закрыла перед самым его носом, радуясь тому, что он не успел заметить самодовольной улыбки, которую мне не удалось удержать — выдержка в последние дни подводила меня все чаще. Ограничения, на которые я наталкивалась на каждом шагу, действовали на меня как отблески человеческой ауры на варлахов. И хотя я была уверена, что лишь хладнокровие дает шанс справиться с желанием Вилдора удержать меня на Дариане, оставаться сдержанной с каждым днем становилось все труднее. Потому я и решилась несколько поторопить события, вынуждая их действовать.

Скинув мягкие сапожки, я забралась на кровать; набросила на ноги тонкое покрывало и откинулась на высоко поднятые подушки. Свой ход я сделала, теперь мне предстояло просто ждать.

И… надеяться на милость судьбы.

Ощущение одиночества, словно только и дожидалось этого мгновения покоя, нахлынуло на меня волной беспроглядной тоски, заставив прикусить губу, удерживая подступившие слезы. Я скучала. По детям, по маме, по… Олейору. И хотя я продолжала злиться на мужа, не могла не понимать, что винить мне его не в чем. Он был правителем, и должен был думать в первую очередь о своем народе. И во вторую… тоже. И когда он обещал быть рядом, я уже знала, что это подразумевает под собой. Потому, наверное, и завидовала теперь положению Таши, не забывая о том, насколько высокой была цена, заплаченная ею за титул ялтариллы.

Тихий, но настойчивый стук в дверь отвлек меня от меланхолии, требуя собраться. Появление Закираля, приближение которого я ощутила сразу, как только он вошел в мои покои, удачно вписывалось в не до конца оформившийся у меня план. Среди тех троих, кто присматривал за мной, он оказался слабым звеном.

Образцовый дарианский воин; сумевший завоевать уважение Совета ялтар; сын, разгадавший план отца, интригами которого восхищались в двух мирах, но… он признал свой долг передо мной. И пусть об этом никто, кроме нас двоих даже не догадывался, это сделало его уязвимым.

Стук повторился, выдавая его нетерпение, которого он не сдержал. Но прежде, чем я позволила войти, дверь резко отворилась и он, в движении отбросив на кресло набиру, опустился на колени перед кроватью, беря в ладони мою руку.

— Лера.

Одно слово, в котором вся гамма чувств: от беспокойства, до решимости разобраться в происходящем, чего бы ему это не стоило.

Но вместо радости, что результат моих ухищрений оказывается еще удачнее, чем я могла рассчитывать, я ощущаю, как мое лицо едва не опалило стыдом. Закираль был едва ли не единственным моим шансом, но использовать того, кто настолько искренен в своих переживаниях, было не так уж и просто.

Да только выбора у меня не было. Вилдор считал, что имеет право втягивать других в свои игры, забыв предупредить об их правилах и целях, которых он добивался. И это полностью избавляло меня от угрызений совести теперь, когда я решила использовать не совсем честные методы, чтобы внести в нее свои коррективы.