Афет Сариев - До наступления первого Дня

Увидев своего командира, они тут же прекратили спарринг и выстроились в ряд, чем вызвали на губах Сергея невольную горделивую улыбку.

— Научить бы их говорить по-нашему, — мечтательно заметил он.

— Успеем, — заверил Виктор. — Нам бы только попасть на свое место. Там все сделаем как надо.

Сергей опять построил свою рать подвое и, заняв с Виктором место первой пары, строевым бегом погнал в сторону болот.

По самим болотам, конечно, медленно прошли, и гуськом, до заветной долины, к заваленному на землю драконовому дереву, с торчащими из воды огромными дугами корней.

Шестисотметровая канатная бухта лежала на прежнем месте, засыпанная корой и ветками. Они живо растянули сложенный пополам сванг-переросток в струну по всей долине и разрезали его посередке. Потом, половины снова сложили пополам отдельности и опять разделили посредине. Получились четыре нужной длины свангов.

Сергей скомандовал у всех кусков свангов оголять жгуты, а упругие оболочки обрезать по длине копья.

Он задумал этими трубками покрывать древки копий воинов руров, чтобы смотрелись не просто, как черенки, и удобнее было бы их держать. Да и не лишне, чтобы завораживали врага необычным ярко-зеленным блеском.

Оставшиеся оголенными жгуты вновь скрутили бухтами и пристроили на сложенных, вроде носилок, ветках. За них взялись по паре воинов, остальные распределили меж собой трубки, и процессия повернула обратно в поселение.

У ворот обрезанные зеленые трубки образовали вторую кучу, а жгуты понесли в кузницу Григория.

Там Виктор остался вместе с кузнецами изготавливать крепежную скобу и занялся сборкой подъемной платформы.

Сергей вернулся к воротам, повелел охраняющим там воинам передать каждому охотнику, кто пройдет здесь, брать из кучи по сабле, если еще не имеет, и по куску трубки, чтобы украсить свое копье.

А своим воинам наказал:

— Завтра с утра каждый из вас заходит к старшему кузнецу за наконечником, а его клинок возвращает. Наконечник крепит на древко, покрытое вот такой трубкой. Потом на поляне строитесь в ряд и ждете меня. Всем ясно?

Воины, кивнув разошлись.

Дни становились все холоднее.

Уже без шерстяной подкладки под туникой никто не выходил из дому.

Головы укрывали и мужчины и женщины одинаковыми круглыми, как горшки, колпаками. А на зеленые струйки стен своих домов стали развешивать множество шкур.

Женщины начали плести более тяжелые и плотные мокасины. И еще стали появляться на улице люди, в основном дети, в накидках с шерстяной подкладкой, вроде утепленного пончо.

Все наши попаданцы следовали местному традиционному одеянию, кроме Виктора.

Он продолжал выделяться из толпы своей синей спортивной формой. Правда, сильно полинявшей под солнцем нового мира и потрепанной местами до дыр. Но продолжал принципиально носить только ее, нежели их, по его мнению, нелепую одежу. Решился добавить только накидку с теплой подкладкой. Да и то только, когда сильно веял прохладный ветер или шел дождь.

За несколько дней произошли два главных в их нынешней жизни изменения.

Вся местная рать, по совместительству охотники, перевооружилась, и действительно приобрела не только более грозный вид, но и обрела реальную убойную силу оружия. В последнем деле помогло еще то, что, когда Сергей обучал своих воинов по утрам тактическим приемам коллективной обороны и коллективной атаки, все свободные от добывания пищи охотники приходили на поляну обучаться вместе с его командой.

Сергей с удивлением замечал развитую способность у местного населения слету схватывать новое. Во вторичном повторе практически никогда не бывало нужды.

Второй главной новостью стала, полная готовность необходимого оборудования и шмоток для окончательного исхода.

Друзья несколько дней морально готовились к старту, постоянно перебирая список пунктов необходимого, на случай, если что забыто. Но, вроде, все учли, даже кучу железных полос и кругляков, скоб, втулок и прочего, что могло пригодиться, пока нет собственной кузни. Не забыли и договориться со старейшинами, что пока зима, еженедельно поставляют к подножью скалы продукты питания на тридцать девять человек. Они учли также, что им понадобится жилье у подножья на несколько дней до завершения подъема всех и всего, а затем на вершине, пока не окажутся на том обетованном плато, и приготовили пятнадцать сборно-разборных деревянных конструкций вигвамов, покрывающихся шкурами извне и изнутри. Получалось большущее количество тяжеленных тюков и изделий, которых самим колонистам было бы тяжко донести до пункта назначения. Пришлось просить у старшин сделать дополнительное одолжение, и организовать им еще носильщиков до скал. Но те были готовы на все, лишь бы лишний раз угодить могущественному Духу.

Друзья решили отправляться в путь на следующий день сразу после полудня. Сергей объявил во всеуслышание, чтобы все были готовы, и в назначенное время собрались на площади.

В эту ночь совсем не спалось в ожидании исхода. Они переживали не столько за свое будущее, сколько за тех, кто им доверял свою жизнь. А это для них была гораздо более тяжкая ноша, чем вес собранных тюков.

На следующий день и Сергей, и Виктор в последний раз в этом поселении переоделись в свои доспехи, и пошли прощаться со всеми своими хорошими знакомыми и друзьями, остающиеся в поселении.

Особенно тягостным оказалось прощание с Валентиной и Семеном.

— Ну что я могу вам сказать на прощание? — со слезами на глазах сказала учительница русского и литературы. — Да поможет вам Бог!

Семен же просто обнял их крепко и пожелал больших успехов в начинаниях.

На площади уже толпилось население.

Мужчины и женщины с завистью посматривали на избранных счастливцев. А когда Сергей всем остававшимся крикнул, что вскоре, со следующих теплых дней, каждый желающий сможет переселиться к ним, если примет их уклад жизни и подчинится строгим правилам Духа войны, взорвалась восхищенными криками.

Друзья поняли, что приходит конец правлению немощных старцев.

Кто останется? Неужели только Валентина Петровна со своим мужем? Да куда она денется? Будет там, как миленькая, и согласная на их категоричное условие.

Все тюки уложили на прочные носилки, каждая рассчитанная на четверых носильщиков, и на два будущих подъемника, пока используемые тоже как носилки. Всего оказалось больше пятнадцати. Поэтому, их сопровождало до скал почти все свободное мужское население.

Здесь же на площади друзья впервые увидели Дульсинею Федора. Она оказалась кудрявой миленькой девушкой, скорее даже девчонкой. В общем-то, и сам Федор совсем недавно был еще мальчиком.