Татьяна Лайка - Чужой снег

За спиной у папиньки топталась «порядочная девушка», пытаясь что-то там объяснить, что молодой человек вовсе и не виноват, что он не хотел и так далее.

— Это как понимать: он не хотел?!! — взревел папаша. — Шлюха!!! Далась какому-то безродному!!!..

— Папа, он обещал жениться! — отчаявшись, выкинула последний козырь опозоренная девица.

— Жениться?! — почесал затылок папа. — Обещал, говоришь? — с диким злорадством он посмотрел в сторону Рива, у которого при слове «жениться» волосы стали вставать дыбом.

Вот это новости! Неужели, Рив действительно кому-то обещал жениться?! И только ради того, что бы уложить в постель? Вот дураааак!..

С этого момента я тоже злорадствовал наравне с остальными.

А двое: папа и дочурка — такая опозоренная и такая любимая — двинулись в направлении горе-любовника. От страха перед женитьбой небесные глаза клыкастого начали закатываться и он, уже готов был лишиться чувств на месте, если бы не внезапно открывшаяся дверь… Сползающий вампир мешком рухнул назад, нелепо вскинув руки. Теперь взглядам зрителей открывались лишь ноги, выглядывающие из комнаты, которые медленно но уверенно уползали внутрь.

Нет, сознание Рив все-таки потерял, и его бесчувственное тело в апартаменты заволокла дриада. Дверь однако захлопнуться перед самым носом разгневанного высокородного не успела и он ввалился в проход вслед за телом.

Толпа моментально перекочевала на наиболее удобные позиции, а именно — к дверям в комнату, и несколько десятков любопытных лиц попыталось втиснуться в проем. Чтобы увидеть продолжение, надо было пошевелиться, а то самые удобные места быстро занимались. Но я катастрофически не успевал! Положение спас Гром, распихав своей тушей толпу и проложив «чистую» дорожку нам с Лучом. Однако все-таки чтоб попасть на вип-места пришлось встать на карачки, грозясь быть затоптанным, и продолжить свой нелегкий путь уже между ног стоячих зрителей.

Пусть ползком, но мне таки удалось попасть в комнату! Моему взору открылась необычайно живописная картина! Мертвецки бледный вампир валяется прямо на полу, голову ему поддерживает почти обнаженная девица, нежно гладит его шевелюру и тихо так приговаривает:

— Милый, ну очнись! Не надо так пугаться, дорогой! Папинька только слегка рассердился, но он сейчас успокоится. Ты только очнись!..

Не дожидаясь, пока дочь растормошит сэра Ривента, «папинька» двумя шагами преодолел расстояние между ним и будущим зятем и довольно жестко начал трепать его за плечо, не забывая перемежать сей процесс крепкими пощечинами. Когда Рив все-таки открыл глаза, тот отстранился и гневно произнес:

— Завтра свадьба! — как ножом отрезал дворянин и, повернувшись к дочурке, добавил. — Я посмотрю, как ты будешь жить с безродным холопом, а ты, — он обернул зловещий взгляд на будущего зятя. — Будешь рыдать перед Правителем, объявляющих вас мужем и женой! Это будет уроком для вас обоих!

С такими словами он резко развернулся и направился прочь, расталкивая народ.

Окончательно прекратил народное веселье появившийся Правитель, гневно сверкающий глазами.

— Что за бардак вы здесь устроили!..

— Рив, ну неужели так трудно было запереть за собой дверь?! — сокрушался его величество Растерли Эмунс. — Что теперь мне делать? Я даже не знаю, как тебе теперь помочь, барон вправе требовать свадьбы! Он как-никак застукал свою дочь с мужчиной!

Рив молчал, лишь тяжко вздыхая время от времени.

— Тебе все говорили, что твои похождения тебе дорого будут стоить! — продолжал нотации Растерли. — Демоны, нельзя забывать об элементарных средствах страховки! А вы уже успели что-то сделать, когда он ввалился в комнату к своей дочери?.. — с надеждой в голосе спросил он.

Рив утвердительно промычал.

— Плохо, — разочарованно заключил Эмунс. — Очень плохо…

Мы сидели всей группой в личной столовой его величества, которая стала нам такой родной. Это помещение часто использовалось им для обсуждения наиболее важных и секретных проблем, так как в надежности официального кабинета Растерли сомневался, причитая, что там есть уйма способов подслушать.

Все напряженно молчали, боясь прервать пламенную нравоучительную речь Растерли Эмунса и пытаясь ухватить из нее чего-нибудь полезного для самих себя.

— Ты можешь что-нибудь сказать в свое оправдание? — вкрадчиво спросил он Ривента.

Тот отрицательно покачал головой. Похоже, мой друг сегодня вообще не сможет больше членораздельно разговаривать.

— У кого-нибудь есть идеи? — обратился его величество к остальным.

Но остальные угрюмо молчали, не зная, что сказать.

— Просто великолепно! — нервно вскинул руки к небу Правитель. — Кроме меня в помещении шестеро! А думать, как выкрутиться должен я один!

Он еще раз прошелся по ковру туда-сюда, грозя протоптать дорожку, и вновь обратился к нам:

— Мей, что-нибудь приходит на ум?.. Нет? Ладно, Гром?.. Луч?.. Лао, может ты? Нет?.. Эйлин?.. Рив, может ты сам что-то можешь сказать?.. Ах, да, я же совсем забыл, у тебя ведь нет мозгов!.. Вопрос снимается, Рив.

Вампир даже не подумал обижаться на слова Растерли, потому что тот был абсолютно прав и все мы тоже это прекрасно понимали.

— Я так понимаю, что отъезд откладывается на неопределенное время? — строго спросил Правитель Загорья. — Так что давайте идите спать, утро вечера мудренее, как говорят люди в своем мире. Завтра встретимся и обсудим проблему сначала, подробно и обстоятельно, попытаемся найти лазейки. Если кому-то в голову придет какая-либо мысль, записывайте, а то можете забыть, и не смотрите, что она бредовая — сейчас не время быть слишком разборчивыми. Всем все понятно?

Все утвердительно кивнули.

— Отлично, до завтра.

Спать не хотелось. И не удивительно! Столько всего за вечер произошло. Но последняя история, конечно, превзошла остальные события по всем параметрам.

Однако спать мне, видимо, сегодня и не придется…

С тихим гулом реальность стала плыть перед глазами и краски поблекли и размазались, словно на холсте художника. Через пару секунд все стихло: перед глазами перестало кружиться, головная боль прошла, оставив после себя небольшой шум в ушах, а я оказался не на своей постели…

— Здравствуй, Мейрон, — Серая Гостья, как всегда, была вежлива. — Прошу прощения за такое грубое выдергивание, но дело срочное.

— Я слушаю, — отозвался я. — Классио нужен?

— Я уже здесь, — послышался голос Проклятого Пса.

— Я нашла способ решить проблемы Классио, — в интимном сумраке едва освещаемого помещения платье Смерти казалось еще более просвечивающим. — Помнишь, я говорила, что таких колец, какое сейчас у него, — она кивнула на склонившего голову Классио. — Всего семь.