Внутренний дворец. Книга 1 (СИ) - Архангельская Мария Владимировна

На стене висел металлический полированный круг полметра диаметром с орнаментом по краям, который я по наивности своей сперва приняла за блюдо. И только заглянув в соседнюю комнату и увидев, как одна из девчонок вертится перед точно таким же, я поняла, что это зеркало. Ну… что-то в нём разглядеть было можно. Два глаза, один нос. Но если бы у меня тут была помада, едва ли я смогла бы определить в таком зеркале, не размазалась ли она.

В большой комнате мебели было немногим больше. Несколько длинных столиков стояли вдоль стен покоем, у боковых лежали такие же твёрдые с одной стороны подушки, как у меня в комнате – сиденья. Сиденья же за теми столиками, что вытянулись у торцевой стены, меня изрядно насмешили – у них были спинки, плавно переходившие в подлокотники, но ножек всё так же не было. Ещё один квадратный стол стоял посреди комнаты, он был повыше остальных, и на нём было расставлено восемь широких чаш. Пустых. У второй торцевой стены стояло что-то вроде буфета, заполненного фаянсовой и фарфоровой посудой. Что это фарфор, я определила, щёлкнув ногтем по краю одной из вазочек, после чего девчонки ещё долго толпились у буфета, щёлкая по вазочкам, чашкам и блюдцам и прислушиваясь к их пению. Также в углах стояли довольно большие бронзовые статуэтки, изображающие каких-то кошачьих, но не уверена, каких – уж очень стилизованными они были. Ясно только, что не львов – гривы отсутствовали. Да на длинной стене без окон висело что-то вроде деревянного панно с растительным и геометрическим узором. Может, оно было из каких-нибудь особо ценных пород дерева, но я в этом совершенно не разбираюсь.

В тот вечер нам дали спокойно поесть и выспаться. А на следующий день явился один из мужчин – не возница нашего фургона, но и не самый главный – и провёл настоящий инструктаж. Оказалось, что нас всех скоро приведут к некой «иссы дарум» – «большой госпоже» (или «великой госпоже»?), и её нужно должным образом приветствовать. А именно – встать на колени, выписать обеими руками в воздухе круг, после чего положить ладони на пол перед собой, одну поверх другой, и коснуться их лбом. И не в коем случае не выпрямляться, пока она не разрешит! Мужик прочёл длинную лекцию, из которой я не поняла и половины, но уразумела, что нам окажут большую честь, и мы не должны самовольничать, выказывать неуважение, или каким-либо иным образом уронить честь посольства. Потом мы начали репетировать поклон. Я честно старалась, пытаясь не думать, как нелепо выгляжу, становясь раком. В чужой монастырь со своим уставом не ходят.

Девчонки притихли, проникнувшись торжественностью момента, но ни в тот день, ни на следующий знакомства с «иссы дарум» не произошло. Я скучала, не зная, чем себя занять, бродила из угла в угол по большой комнате или по садику, который изучила до последнего кустика. И лишь ещё день спустя нас наконец вывели из поместья, предварительно нарядив в яркие вышитые одежды. Мне наконец-то досталось платье по размеру, не иначе, кого-то срочно засадили за шитьё – видимо, у мужиков был глаз-алмаз, потому что мерок с меня точно не снимали. Впрочем, учитывая, что одежда представляла собой длинный халат с широким поясом-кушаком, особая подгонка по фигуре и не требовалась. За воротами нас ждало что-то вроде большой кареты, что удивительно, стоявшей всего на паре колёс с единственной осью. Дверца располагалась позади, тоже изрядно меня удивив. Мы вшестером кое-как набились внутрь, и карета в сопровождении конвоя из наших всадников двинулась куда-то по улицам.

Окна в ней были, каждое закрытое свисающей с верхней рамы единственной занавеской с бахромой. Я отодвинула ту, что была с моей стороны, и смотрела, хотя это было не слишком удобно – я сидела спиной к боковой стенке, приходилось разворачиваться назад. Мимо проплывали в основном глухие стены. Потом мы подъехали к ещё одной стене с воротами, пониже тех, что опоясывали город, но всё равно внушительными. Миновали их и покатили дальше по точно таким же на первый взгляд улицам – разве что народу на них стало поменьше. И наконец впереди показалась ещё одна крепостная стена.

Когда карета подкатила поближе, стало видно, что под стеной имеется ещё и заполненный водой ров. Да широкий! Ну, однако, крепость в городе, от кого так защищаются? Мост к очередным воротам, правда, был не подъёмный, а каменный. Карета остановилась перед ним, и нам приказали выйти, чтобы дальше идти пешком. Ворота, надо сказать, впечатляли: они одни тянули на дворец, или хотя бы на особняк: три арки, над ними терраса, и только выше уже знакомая выгнутая черепичная крыша. Бело-синие флаги, блеск шлемов и оружия на террасе, да и во всех трёх арках застыли, как статуи, воины в доспехах знакомого чешуйчатого вида, но заметно побогаче, чем у просто городских стражников.

Мужчины нас проводили только до ворот. Там нас встретили несколько полных людей в тёмных халатах, из-под которых высовывались самые настоящие юбки до лодыжек тёмно-красного цвета, хотя наши сопровождающие явно принадлежали к мужскому полу. Но не к самым ярким его представителям – не только с лишним весом, но и лица какие-то расплывшиеся, не столько от жира, сколько, мне показалось, от намертво приклеившихся к ним слащавых улыбок. На головах у них были высокие шапки – первые шапки, которые я увидела у местных, не считая того провожатого, что встретил посольство. Длинные волосы, несколько раз перехваченные заколками, спадали из-под них на спину.

Мощёный двор за воротами тоже был со всех сторон окружён стенами, только кое-где виднелись створки проходов и калиток. Видимо, мы попали к службам, потому что в воздухе отчётливо витал аппетитный запах жарящегося мяса и какой-то выпечки. Где-то журчала вода, слышались женские голоса. Стража стояла и здесь, но как-то не напоказ, в нишах стен и по углам. Нас провели через двор вправо, и дальше мы двинулись по довольно длинному проходу между длинных желтоватых стен в полтора человеческих роста высотой. Голоса стихли в отдалении, и некоторое время тишину нарушал лишь шорох наших шагов. Девчонки молчали, наши сопровождающие двигались почти бесшумно.

Потом была деревянная двустворчатая дверь, лестница вверх, крытый проход-мостик над стеной, сквозь резные решётки был отчётливо виден ещё один мощёный двор. И наконец мы попали внутрь какого-то строения.

Я с интересом оглядывалась по сторонам, рассматривая галерею, которую мы пересекали. Здесь было красиво и роскошно. Высокие потолки с резными раскрашенными балками и узорами. Каменные полы, прикрытые длинной дорожкой из циновок с цветным узором. Колонны из красного камня с белыми прожилками. Большие, до пола, частые окна закрывала белая бумага, а сверху на протяжении всего пути свисали белые лёгкие занавеси, у которых, похоже, не было иной функции, кроме декоративной. Всё равно через прозрачную ткань всё было видно. В воздухе витали несколько сладких запахов, наслаиваясь друг на друга.

В конце концов наша процессия упёрлась в очередные двери. Тот мужчина, что шёл впереди, что-то сказал ещё одному приземистому толстяку, что ждал у входа. Толстяк что-то пропел неожиданно высоким пронзительным голосом, резные створки распахнулись, и мы оказались в двухуровневой комнате.

На нижнем уровне ничего не было, кроме синего ковра на полу, да чего-то вроде металлических вазочек на высоких ножках по углам. Из вазочек поднимался едва заметный дымок. А вот на возвышении, куда вели несколько ступенек, и которое заслоняла свисающая с потолка и до верхней ступеньки бахрома из бусин, стоял низкий диван, столь же низкие кресла и столики перед ними. А на этих диване и креслах сидели четыре женщины.

Один из наших сопровождающих что-то резко скомандовал, и девчонки попадали ниц, как нас и учили. Я последовала их примеру с полусекундным опозданием. Пауза затягивалась, и наконец сверху раздался женский голос, что-то повелительно произнёсший. Видимо, разрешение выпрямиться, так как краем глаза я увидела, что мои товарки начали подниматься, и с облегчением последовала их примеру. Правда, с колен никто из нас так и не встал, и все девчонки продолжали смотреть в пол. Я тоже опустила голову, но всё же не смогла подавить любопытства, и всё косилась вверх, так что у меня заболели глаза.