Ни слова о другом мире (СИ) - Лисовецкий Богдан

Пристально осматривая руку, я ощупывал ее, прислушиваясь к ощущениям. Вены вздулись, а чернота очень медленно расползалась вверх. Там, где линий было немного чувствовалось покалывание, а ниже, где кожа была абсолютно черной, будто покрытая коркой — вообще никаких ощущений. Я запаниковал. Это было что-то неведомое мне доселе и не похоже ни на одну болезнь, из тех что я знаю, а знаю я немало, так как моя мать — врач с многолетним стажем. «Моя рука разлагается, я так могу остаться одноруким!.. Может это можно как-то вылечить, может стоит сходить к каким-нибудь знахарям?»

Собрав в сумку ту небольшую часть вещей, что у меня была, я вышел из гостиницы. И тут меня опять ждали неприятности, но уже в виде мелкого торгаша, и двух высоких, широкоплечих мужчин, облаченных в латные доспехи, под которыми виднелась кольчуга. На наплечниках и груди был нарисован какой-то перевернутый глаз с двумя витиеватыми стрелками в разные стороны. Торговец ткнул на меня пальцем и возмущенно кричал.

Что же, видимо телефон таки сел, но зачем же было звать стражу, или кто они там. Выглядят весьма устрашающе. Торгаш внезапно закричал «Сихир Иренг!!!» указывая на мою черную руку, стражники же, завидев ее, быстрым шагом направились ко мне. Недолго думая, я рванул от них, в сторону выхода из города. Большой выносливостью похвастать, к сожалению, я не могу, но на достаточно быстрые рывки я вполне способен. В след мне слышались голоса торговца и одного из мужчин, что стоял рядом: «Сихир Иренг, Сихир Иренг!»

Бежал я, не оглядываясь, по моим расчетам стражники должны были передвигаться куда медленнее за счет тяжести доспехов. Спустя какое-то время я миновал городские ворота, благо весть обо мне еще не успела дойти до этой части города, и меня спокойно выпустили. Решение было принято незамедлительно, в лесу спрятаться куда проще, поэтому я направился туда.

Но как же я удивился, когда увидел позади три всадника на гнедых конях, которые преследовали меня. Сердце, что называется убежало в пятки. Пытаясь спрятаться в лесном массиве, я упал в небольшую канаву. В это же время всадники поровнялись со мной и что-то обсуждали.

— Кита иланг! (Мы потеряли его) — сказал один из них грубым басом. Лиц я их не видел, за счет закрытых забрал на шлемах.

— Дхевеке ора биса лунга адох. (Он не мог далеко уйти) — ответил ему другой.

— Кита куду ора нглилани пеньюихир иренг лунга. Кита куду менехи отоматис! (Мы не должны отпускать черного мага. Нам нужно придать его сожжению.) — вмешался третий.

— Апа сампьян ареп нгобонг алас? (Предлагаешь сжечь лес?)

— Инг жененг Инквизицио Суци! (во имя Святой Инквизиции)

Тем временем чернота распространилась чуть выше локтя, а пальцы на руке осыпались на половину. Но я даже не чувствовал этого, я просто с ужасом смотрел на обрубки черных пальцев, губы задрожали. «Блять блять блять! Рука. Моя рука!» Закрыв глаза, я подавил желание заорать от отчаяния.

После небольшого обсуждения они развернулись, и ускакали в сторону города. «Кажется пронесло, вот только из их речи я уловил слово Инквизиция. Они что, думают, будто я еретик какой-нибудь?»

Я аккуратно приподнялся, стараясь не смотреть на свою болезную руку, и оглядевшись, медленно стал выбираться из канавы. Успокоиться не удавалось, паника медленно начала одолевать мое тело. В этот момент в нос мне ударил запах гари, причем достаточно сильный. «Пожар? Но как? Неужели…» Мысли мои прервал вид надвигающегося пламени. «Не хватало только сгореть заживо!» Я снова побежал, оглядываясь на надвигающееся пламя. Никогда раньше не задумывался насколько быстро оно может распространяться. В конечном итоге оно настигло меня, и недавно купленная кофта полыхнула, обжигая тело и лицо. Потребовалось время и неплохая сноровка, чтобы сорвать ее с себя на ходу. Жгучая боль распространилась по моему лицу. «Черт тебя дери, как же больно!!!»

Я бежал изо всех сил, даже когда легкие скрипели, а в горле собрался комок застоявшейся мокроты. Я продолжал бежать, не смотря на боль ожога и страха остаться без руки. Ноги несли меня вперед уже на автоматизме. И когда в очередной раз пламя вот-вот настигло меня, я выбежал на лесную речушку, которая приняла мое бессознательное тело в свои объятия.

От огня удалось скрыться. Прохлада воды нежно ласкала мои ожоги, что немногим, но все-таки уменьшило мою боль. Прошло совсем немного времени, когда я очнулся, огонь уже стих, оставляя после себя лишь выжженную землю, да сгоревшие до черноты деревья. Я выполз на берег и кое-как добрался до упавшего дерева, и прислонившись к нему спиной, тяжело дышал и кашлял.

Рука тем временем продолжала разлагаться, пальцев уже не было, и эта болезнь явно не собиралась останавливаться. Я рисковал сгнить заживо. Все, как и сказал тот странный парень.

Решение было принято безо всяких мыслей. Я просто достал клинок, что подобрал в харчевне, оторвал кусок старой рубашки, и сложив ее, зажал зубами. Дыхание ускорилось, так же, как и сердцебиение, из последних сил стараясь унять дрожь в руках, я закричал, закричал до хрипоты, так, что крик мой эхом отразился от самого воздуха.

Я закричал, и вонзил клинок в руку, чуть выше локтя. Потом снова, и снова. Теплая кровь заструилась по ней, едва ощутимая моей, теряющей чувствительность конечностью.

Удар.

И снова.

Боль пронзала все мое тело, заставляя мышцы сокращаться в агонии. Я продолжал кричать, хотя мой голос уже превратился в сорванный писк, а тряпка, зажатая в зубах, была насквозь мокрой от слез, что текли ручьем.

Я захлебывался, но бил. Продолжал резать свою руку, пока не услышал отчетливый хруст треснувшей кости.

Удар.

Кровь брызнула сильнее.

Снова удар.

Вот-вот сознание должно было улетучится от болевого шока. Но последними усилиями, я дорезал чертову руку. Мысли смешались в бешеном круговороте.

Чувства, рефлексы, инстинкты, все это собралось в единую кучу. Меня вырвало, вырвало кровью.

Рука безжизненно упала, отрывая куски плоти и кожи от оставшейся культи. Все мое тело было залито кровью. Каким-то неведомым чудом мне удалось не отключится и перемотать рану тряпьем, что лежало в сумке. Мгновение казалось вечностью. Наполненной только лишь болью и страхом подступающей смерти. Я молил о ней. И она ответила на мои мольбы, забрав меня в свои чертоги.

Похищенный, избитый злой судьбою,

Я в сотый раз искал свой верный путь.

Шагая долгой и заросшею тропою,

Пытаясь разузнать сей жизни суть.

Мне станут домом своды небосклона,

Едва ли я б посмел желать иного.

И умирая с громогласным стоном

Увидит хладный труп природы лоно.

Элхор.

Вереница тусклых огней звезд мирно спала на небесных просторах, там же величественно наблюдала со своего трона королева-Луна, освещая своим бриллиантово-белым цветом свою вечную подругу-Землю. Ночь была глубокой и невероятно тихой, не пропускающей ни единого звука, казалось даже ночные хищники в этот раз решили не выходить на охоту, разве что какая-нибудь пустельга пролетит, и снова скроется в высоких зарослях травы.

Степь тянулась на многие-многие километры в разные стороны, и была отнюдь не так пуста, как многие полагали. Безусловно хозяевами данной территории были копытные животные, с чьим быстрым бегом никто не мог сравниться. Поговаривают, что где-то здесь, на необъятных просторах этой прекрасной местности обитает редчайшая раса кентавров, которых практически не осталось. И на то были весомые причины. Их истребляли, буквально уничтожали, дабы не допустить распространения черной магии, которую так боялись все люди, и делали это под знаменами Инквизиции.

Все дело в том, что кровь и органы Кентавров использовались в самой страшной, и, пожалуй, самой могущественной магии — Некромантии. И инквизиторы, будучи практически бессильными в борьбе с некромантами, решили истребить такой часто используемый «расходник». Благодаря подобным ценным ресурсам, опытный некромант не только мог увеличить свои навыки контроля нежити, но также и освоить контроль живого разума. В этом был, конечно, существенный ряд нюансов, но они были слишком незначительными, перед разумным и способным развиваться солдатом.