Дети за куполом (СИ) - Рован Ирина

Планы лечь спать сразу после ужина тоже с треском провалились.

— Куда? — высунул нос из-за своей двери Ортей, пока Марк шёл в комнату, приволакивая ноги. — Ко мне.

— Но задание же на послезавтра!

— Нам и без того есть о чём поговорить, — возразил куратор. — Дверь не закрывай.

Он уселся на прежнее место, прикрыл глаза и просидел так с минуту, предоставив недоумевающему Марку возможность оглядеть комнату. Здесь уже царил не такой бардак, как вчера, но всё равно было заметно, что аккуратность — не самая сильная черта хозяина.

— Вот она, моя красавица, — очнулся наконец Ортей. — Долго же уговаривать пришлось тебя, коза упрямая.

Марк чуть прибалдело проследил, как рыжая кошка Джесс с коротким мурком ловко запрыгивает на колени куратору.

— Скажи, можешь ли ты управлять эмоциями рена? — тихо спросил Ортей.

— Нет, — быстро отозвался Марк, но потом вспомнил вчерашний разговор с наставницей про достоверность школьных сведений и добавил: — Наверное.

— Технически можешь, — старший помолчал. — Но только с его согласия. У тебя не получится сделать это незаметно, и ничего не выйдет, если тот сам этого не захочет.

— Как можно захотеть, чтобы кто-то менял твои эмоции?

— Просто. Например, тебе грустно, больно, тяжело. Идёшь к нотту и говоришь: «Хочу поправить настроение». Если нотт соглашается (что бывает редко), открываешь ему своё сознание…

— И это законно? — быстро уточил Марк.

— Почему нет? Другое дело, что процесс довольно интимный, вроде обмена энергией, и не каждый согласится на такое.

Марка бросило в жар от ни с того ни с сего возникшей перед глазами картины: вот он ласково отодвигает мягкие светлые волосы Ниланы, касается пальцами висков — та с улыбкой закрывает глаза, впускает его в свой эмоционал…

Ортей закатил глаза. Марк почувствовал, что краснеет, гадая, как много из его фантазий тот смог уловить.

— Так вот, — со вздохом продолжил старший, — а как насчёт людей? Их эмоциями можно управлять, что думаешь?

— Э-э-э… Можно?

Куратор фыркнул.

— Чуть легче, чем с ренами. Если человек напуган, или разъярён, или испытывает любые другие сильные эмоции — тогда шансы есть.

— Можно использовать в бою?

— Ага. Только учти, что нагрузка на сознание нотта в таком случае просто бешеная. Головные боли неизбежны.

— Понял.

Кошка вдруг одним прыжком слетела с насиженного места, а вторым уже оказалась на коленях у Марка, изрядно его напугав.

— Смотри ей в глаза, — вкрадчивым голосом приказал Ортей. — Читай её эмоционал.

— Какой эмоционал? Животное же.

— Он у неё есть, не сомневайся. Совсем не такой, как у ренов или людей, но есть. Читай.

— И им можно управлять?.. — прошептал Марк почти беззвучно, вглядываясь в янтарные глаза Джесс.

Но Ортей услышал.

— Разумеется. Смотри. Агрессия.

Несколько секунд ничего не происходило. Затем кошка моргнула. В колени Марка сквозь ткань впились острые когти, шерсть животного на спине и у хвоста встопорщилась, послышалось низкое утробное рычание. Он инстинктивно поднял руки, чтобы защититься, и кошка страшно зашипела, ещё глубже вгоняя когти в его колени.

— Любовь, — раздался скучающий голос Ортея.

Рычание оборвалось, когти втянулись, и в руку Марка ткнулся холодный влажный нос. Он осторожно протянул ладонь, чтобы погладить питомца, и Джесс с готовностью выгнула спину, довольно мурча.

— Страх.

Кошку как ветром сдуло — лишь оранжевое пятно метнулось через комнату, загребая когтями по полу, и с грохотом скатилось по лестнице на первый этаж. Марк скривился — как бы не расшиблась.

— Вот и всё. Именно потому что их так мало и они такие простые — намного, намного проще, чем у ренов — я могу их вызывать. Да не переживай ты, всё с ней…

Он резко замолчал, не договорив. Потом вскочил на ноги, чуть не приложившись головой о полку над кроватью.

А через секунду услышал и Марк — низкие ритмичные вибрации пространства. Повторяющийся снова и снова тройной сигнал.

Общая тревога.

— За мной, — коротко приказал Ортей, кидаясь к лестнице.

Шестая семья, быстро оделись и собрались во дворе, — раздалось в голове. Ортей, к восхищению Марка, транслировал мысленную речь всей семье. — Вад — за руль, Ильд — за сборник.

На улице тревожные колебания воздуха чувствовались ещё сильнее. Ребята один за другим выбегали во двор, на ходу застёгивая куртки, морщились от неприятных пульсаций, кидали быстрые взгляды на подрагивающий в такт сигналам тревоги защитный купол высоко в небе, сейчас хорошо видимый под преломляющимися лучами заходящего зимнего солнца.

— Учебная? — весело предположил Талат.

— Вряд ли, — мрачно отрезала Азира. — Смотрите.

От линии горизонта на холме вверх по куполу медленно, неравномерно растекалось искристое молочно-белое сияние.

— Белый щит, — выдохнула Виольна. — Его по учебной тревоге не стали бы поднимать. Правда, Орт?

— Правда, — сквозь зубы подтвердил куратор. — Слишком большая трата энер…

— Шестая семья — на четвёртую вышку, — бесцеремонно перебил его громкий искажённый голос со столба сверху. Ромен рядом подпрыгнул, Итина вскрикнула, Талат схватился за сердце. Звукач повторил приказ ещё дважды и замолк.

— Ну чего они так долго возятся, — нетерпеливо проворчал Ортей, наблюдая, как из гаража выползает, наконец, чёрный перевоз с цифрой «шесть» на кузове. — Все в машину, живо.

— Вон они!!! — завизжала вдруг Итина.

Марк задрал голову. В закатном небе над горизонтом появился словно бы косяк из пяти крупных птиц. Всем, правда, было понятно — таких крупных птиц не бывает.

Если только они не из железа.

Марк очень старался взять себя в руки, но вокруг было слишком шумно, слишком много ренов и их переживаний. Приходилось одновременно ограждаться (что не очень хорошо сказывалось на сообразительности и скорости реакции), бежать вверх по холму и слушать команды куратора.

До третьей вышки, высоченной конструкции из крашенного в чёрный цвет металла, оставалось совсем немного, когда Ортей выкрикнул во всю глотку: «Шестая на месте!» В ответ раздался чей-то усиленный голос: «Шестая — к северной стене».

— Живо, живо! — торопил их куратор, посматривая на небо, уже почти полностью затянутое искристым полем. А Марк загляделся на двух лежащих прямо на снегу ренов — над ними суетилось сразу несколько медиков в тёмно-красной форме.

Нижние два яруса башни формировали здание базы, где жил смотритель вышки и дежурили у энергосборника форсы — защитный купол существовал не просто так, а за счёт их магии. Снаружи вдоль стен тянулись белые панели с углублениями в форме ладоней. Марк на ходу стянул перчатку и впечатал руку в одно из них. Внешний энергосборник так жадно впился в точку выхода, что потемнело в глазах.

— Что с ними? — глазастая Итина кивнула на окружённых медиками форсов.

— Дежурные, наверное, — предположил Ортей. — Когда начали поднимать белый щит, на каждой вышке всего по два-три рена и было. Сборник всю энергию вытянул… Если живы останутся, после такого восстанавливаться не меньше пятидневья.

— Если мы все вообще живы останемся, — буркнул Вадай, указывая взглядом в небо, на кружащую над куполом железную стаю.

— Ой, не драматизируй, — откликнулась Виольна. — Куполу — да ещё и под белым щитом — всё нипочём.

Марк перевёл взгляд на Ортея, надеясь получить подтверждение этим словам, но куратор неотрывно смотрел вверх, на растекающийся белый щит. Лицо его ничего не выражало.

Зубами стащив вторую перчатку, Марк быстро поменял руку — пальцы совсем задеревенели от ледяной поверхности панели. Сверкающее молочное поле сомкнулось на вершине купола, дрогнуло по всей своей площади и замерло. Пятёрка летательных машин людей продолжала кружить над короной, то отдаляясь, то приближаясь.

— А если бомба? — поинтересовался Талат. — Ну, вроде тех, что показывали в лентах про войну…