Евгений Щепетнов - Маг с изъяном

Гудран… идигор….аартн… ааксм

Шансар… апранг… ганаратар…

Илар все слышал, все понимал, но… его губы сами собой повторяли за стариком слова заклинания, и он не мог противиться, послушный, как кукла на руке кукольника. Заклинание тянулось и тянулось, длинное, странное, и уже через несколько секунд после начала колдовства, Илар отчетливо ощутил, как его рука, которую держал старик, вначале онемела, затем по ней побежали мурашки, затем, она стала гореть огнем, как если бы руку сунули в кипяток.

Илар застонал, в голове будто что‑то взорвалось, и больше он ничего не помнил, поглощенный бархатной, густой тьмой.

«Это что, я теперь колдун?! Волшебник?! О боги! Вы услышали мои молитвы! О боги, спасибо!

Стоп! Вы как‑то неправильно услышали! Я не просил делать меня черным колдуном, я просил сделать волшебником, чтобы я мог лечить, чтобы мог исследовать заклинания, чтобы…

О боги — вы охренели! Черный колдун?! Да чтоб у вас небо обрушилось! Чтоб сидеть не на чем было! Ржете, небось, да?! Кто там подсуетился? Бог Лукавства, да? Твою мать! Мать…! Мать…! Мать…!

Кто там сказал: «Бойся своей мечты, она может и сбыться»? Не знаю, кто это сказал, но вообще‑то полный….! Мама бы сейчас меня заругала за сквернословие… а что делать? Что делать?! Думай, думай, Илар!

Итак — что я знаю о черных колдунах? Что‑то такое, что… не могу вспомнить. Что‑то лезет в голову, что‑то важное, но вспомнить не могу! Да что же такое?! Так — не спеши. Нужно посмотреть, что там на первой странице. Чего мне этот старый козел написал? Он же должен как‑то объяснить свои скотские действия? Впрочем — он мне уже объяснил. Ему надо было помереть, а Сила не давала ему это сделать. Читать!»

Илар снова открыл обложку книги, захлопнувшуюся, когда на него напал приступ дурноты, и стал всматриваться в ровные строки, написанные не очень красивым, слегка устаревшим стилем — буквы с завитушками, с красивостями, не применяемыми в современном письме. Разобрать было трудно — в избушке полумрак, хотя из маленького окошка и открытой двери падал свет — его хватало, чтобы рассмотреть содержимое дома, но не хватало, чтобы читать буквы, написанные выцветшими, рыжими чернилами на желтоватом пергаменте.

Илар пошел к двери, выскочил на низкое крыльцо, огляделся по сторонам, будто боялся, что кто‑то вырвет у него драгоценную книгу, затем уселся на ступни и приступил к чтению.

«Ты, что сейчас читаешь эти строки — поздравляю! Ты стал волшебником, повелителем темных сил, тем, кого боятся, уважают и чье слово может стать смертью! Знаю, ты не хотел такой судьбы, но у каждого она своя. Теперь — твоя жизнь череда возвышений, падений, удач и неудач — все зависит от тебя, от того, как ты используешь Силу. Что еще сказать тебе, мой незнакомый преемник? Только одно — ну ты и влип!»

«Твою мать! Аааааа! Скотина! Он еще издевается! Ну, гад! Ничего не объяснил, ничего не рассказал!»

Илар даже застонал от разочарования, прикусил губу и очнулся от боли, чуть не прокусив кожу до крови. Опомнился, и стал выполнять дыхательные упражнения для обретения спокойствия — им научила его мать, которую, в свою очередь, обучили в школе благородных девиц.

Минуты две он глубоко вдыхал, положив руки колени ладонями вверх, потом выругался и махнул на это самое успокоение рукой, открыл книгу и стал просматривать то, что там было написано.

Первое, что он обнаружил, на второй странице — рецепт изготовления гирикора.

Илар знал, что такое гирикор — у каждого мага имелся некий медальон, который изготавливался из подручных средств — у кого‑то из металла, у кого‑то из дерева или кости — материалы могут быть разными. От материала зависит эффективность гирикора.

Этот медальон, пластинка из некого материала, заколдовывался специальными заклинаниями и служил магу для концентрации его Силы. Без гирикора маг не мог загрузить в память более двух — трех заклинаний соответствующего уровня. С гирикором, в зависимости от способностей и вида гирикора — от десяти и выше. Илар читал, что особо даровитые колдуны могли загрузить в память до полусотни заклинаний. Кроме того — он концентрировал Силу, и волшебник мог качественнее скастовать заклинание, сделать его более весомым, эффект от него максимальным. Гирикор у каждого волшебника был свой, делался под себя и другим волшебникам совершенно бесполезен.

Внимательно просмотрев рецепт, Илар двинулся по книге дальше, туда, где собственно и были записаны заклинания. Их было десятки — от заклинаний первого уровня, до высших, доступных лишь тем, кто сумел натренировать свой мозг беспрестанными занятиями на протяжении десятков и сотен лет.

Илар знал, как делается колдовство — для этого нужно всего лишь внимательно прочитать заклинание, оно впечатывается в мозг волшебника, и после — колдун выпускает колдовство наружу — вслух, или мысленно, или шепотом — как угодно. Только вот — после выполнения заклинания, оно стирается из памяти и нужно заново загружать колдовство в мозг. Неудобно, конечно, но такова природа колдовства, так повелели боги.

Большинство заклинаний давным — давно были общепринятыми, распространенными, как инструменты, или кухонные принадлежности. Сборники этих заклинаний свободно продавались в лавках, торгующих магическими предметами.

Вот только был еще момент — у каждого мага имелись свои заклинания, тайные, сложные, открытые случайно или переданные ему другим магом. Эти заклинания скрывались, в общий доступ не поступали — до определенного момента, конечно. «Все тайное когда‑то открывается» — говорила мама Илара, поймав его на очередной шалости.

За особо редкими заклинаниями шла охота, доходило и до преступлений на почве соперничества, потому — каждый старался скрывать ценные заклинания и если такие встречались в его Асмунге, Книге Заклинаний, он их не подписывал, не раскрывал, что делает, для чего создано это заклинание… И гадай после — что значит этот ряд букв, что он делает? То ли поджигает печку, то ли выводит бородавку, то ли разрушает гору (в порядке бреда!). Вот и тут — ряды заклинаний, известных всех, с подписями и комментариями — явно рукой старика, и штук пятьдесят не подписанных, «пустых» строк.

В результате такой практики терялись десятки и сотни ценнейших заклинаний, которые могли бы служить людям, которые сделали бы их жизнь более удобной, приятной. Илар читал в книгах о происходящем среди магов безобразии и обдумывая это обстоятельство, пришел к выводу, что такая практика безобразна, и если бы он был главным в Империи, запретил бы магам поступать подобным образом. Детский лепет, конечно. Став старше, Илар это прекрасно осознал — кто может запретить магу скрывать от конкурентов ценное заклинание? Он нашел колдовство, это его жизнь, его деньги, и плевать на всех остальных!