Александр Даган - Дело Белки

– Не огорчайтесь! Василиса иногда бывает очень резка. Впрочем, это можно понять. Очень уж ей не хотелось превращаться!

– Так… Так… Так вы хотите сказать, что все это по-настоящему? – голос отказывался мне повиноваться, но Иван понял даже то хриплое заикание, которое я смог извлечь из своего горла.

– Более чем!

– И эта лягу… В смысле, женщина… В смысле… – я снова открыл рот и вдруг понял, что не знаю, как правильно назвать сидевшее передо мной на клавиатуре существо. Мало того, мне показалось невежливым в его присутствии говорить о нем в третьем лице. В то же время обращаться к лягушке впрямую было каким-то безумием. И вся же я решился.

– Прошу прощения. То есть вы и есть та самая… – я снова запнулся прежде чем выдавить из себя следующие слова. – Я имею в виду, вы и есть та сказочная Василиса?! Амфибия помедлила, словно раздумывая, достоин ли я ее ответа, но потом все же вспрыгнула на клавиатуру и коротко отбила: «Да!» Это было потрясающе. И все же…

– Вас что-то смущает? – уловил мучавшие меня сомнения Иван.

– Немного, – признался я. – Почему мы общаемся через компьютер? Разве Царевна-Лягушка не была говорящей.

– Ква-а-зёл! – немедленно квакнула лягушка. Правда, не очень внятно, так что в произнесенном ею слове я мог и ошибиться. Во всяком случае, Ивану очень хотелось, чтобы подумал именно так.

– Слышали, что она сказал? «Сква-а-зил»! Сквозит, в смысле! А для речевого аппарата земноводного это смерть.

– Понятно, – кивнул я и, не удержавшись снова обратился к зеленой царевне. – Я прошу прощения. А вы какая Василиса? Премудрая или Прекрасная? Кажется, этот вопрос нарушал какое-то табу. Даже интеллигентный Иван за моей спиной издал какое-то сдавленное восклицание. А сама лягушка чуть ли не всплеснула лапками, после чего стала с особой энергией переползать от клавиши к клавише, выводя на экран надпись: «Черт возьми! Задолбали! Все вы мужики одинаковые!»

Не могу сказать, что я сразу понял в чем была причина ее негодования, но умный и тактичный Иван и в этот раз пришел мне на помощь.

– Простите, юноша, но Василиса терпеть не может, когда кто-то поднимает эту тему! На экране ноутбука немедленно высветилось: «Ненавижу!»

– Видите? – продолжил Иван. – Не просто не любит, а ненавидит. Уж слишком широко в нашем мире распространен стереотип, согласно которому женщина может быть либо Прекрасной, либо Премудрой. Между тем наша Василиса одновременно и то, и другое.

– В смысле?

– В смысле, если не хотите ее обидеть, называйте ее «Прекрасномудрая»! Понятно?

– Да.

– В таком случае, последний вопрос. Вы хотите с нами работать?

– Да! Понятия не имею, зачем я вам нужен, но хочу. Очень хочу. Наверное, я бы и дальше рассказывал Ивану о том, как счастлив, что чудеса, которые начали происходить со мной этой ночью не оказались банальной подделкой. И что я, конечно же, не упущу шанса оказаться к ним как можно ближе. Однако он меня почти сразу же остановил.

– Простите, молодой человек. Не подумайте, что мне неприятен ваш энтузиазм. Но не стоит без необходимости вынуждать Василису находиться в этом образе. Все-таки здесь прохладно. Серый!!! В ответ на выкрик Ивана в глубине дома раздалось глухое недовольное рычание. Я понял, что сейчас мне придется покинуть кухню, но перед тем, как уйти, я был просто обязан задать еще один крайне важный вопрос.

– Простите, Василиса! – обратился я к лягушке. – Еще буквально секундочку. Иван… Скажите? А вы что, тоже тот самый? Ну… Сказочный.

Иван мягко улыбнулся, и это помогло мне, наконец-то, перестать стесняться своего глупого и какого-то абсолютно щенячьего любопытства.

– Да! – ответил он. – Я тот самый Иван, который упоминался в утерянных летописях, которые теперь принято называть сказками. Довольны?

– Да! – покривил душой я. И тут же пожалел об этом, потому что он догадался. Да что там догадался, она абсолютно точно знал, о чем еще я хочу его спросить.

– Ладно, не мучайтесь, юноша! – сказал этот уникальный человек. – Я не Царевич!

– Как?! – невольно вырвалось у меня. Это не укладывалось в голове. Передо мной стоял умнейший, приятнейший, наверняка очень образованный человек. И при этом он утверждал, что никогда не был Иваном Царевичем, а значит…

– Дурак я, молодой человек. Тот самый Иван Дурак.

Следующий сотрудник Общества окончательно утвердил меня в том, что все происходящее реально. В общем-то, его появление уже не было для меня сюрпризом. После знакомства с Василисой Прекрасной – ну, и Премудрой, конечно – и Иваном Дураком я только и думал о том, кем окажутся Длинный и Короткий. Но для начала мне пришлось столкнуться с Серым. Он ждал меня за дверью и несмотря на то, что я предполагал, кем он окажется, эта встреча сумела произвести меня впечатление. Мой вам совет, если можете, никогда не натыкайтесь на здоровенного зубастого волка в темном коридоре незнакомой коммунальной квартиры. Тогда ваша нервная система будет гораздо крепче, а дыхание ровнее. Впрочем, если вы вдруг интересуетесь тем, насколько высоко можете подпрыгнуть, то это место, наоборот, будет самым подходящим. Во-первых, вы сможете лично убедится, что в темноте волчьи глаза действительно светятся желтым светом. А во-вторых, старые столичные коммуналки отличаются чрезвычайно высокими потолками. Так что, подпрыгнув, вы хотя бы не заработаете сотрясение мозга. Судя по всему легендарный волк был уже знаком с тем, какую вызывает реакцию. Во всяком случае, так мне показалось, когда я услышал его первую фразу, сказанную после моего приземления:

– Молодец! Лапу не отдавил! Только тут я заметил, что носы моих ботинок стоят буквально в нескольких сантиметрах от массивных когтистых лап зверя.

– И-извини…те, – промямлил я.

– Нормально! – спокойно ответил волк. – Будем знакомы! Серый!

– Лев, – представился я и зачем-то протянул руку. Волк с недоумением глянул на мою растопыренную пятерню, принюхался, а потом, вероятно, вспомнив людские обычаи добавил:

– Очень приятно!

– Мне тоже, – попытался улыбнуться я. Но тут же понял, что со своей вежливостью угодил впросак.

– Я про запах! – объяснил Серый. – Мясо руками ел? Я тут же вспомнил курицу-гриль, которой перекусывал в машине, после того как доставил пассажира в аэропорт.

– Ел, – признался я в преступлении перед гигиеной и санитарией, и тут же попытался по возможности оправдаться. – Но руки потом вымыл.

– Зря! – клацнул клыками волк. – Было бы еще приятнее. Пойдем! Окончательно доказав мне свое умственное превосходство, зверь повернулся ко мне хвостом и, противно цокая когтями по рассохшимся шашкам дубового паркета, направился вглубь коридора. Вдруг он остановился.