Лин Картер - Башня Медузы

— Кирин.

Тихий, приятный голос корабля. Низкого тембра механический голос звучал, как всегда, ровно и спокойно, однако на этот раз в нем ощущалась какая-то звенящая напряженность.

— В чем дело?

— Я чувствую постороннее вмешательство, — невозмутимо ответил корабль. — Неопознанный внешний источник энергии пытается подчинить себе мои электронные цепи.

Новость была настолько ошеломляющей, что Кирин едва не расплескал свой кафф. Он вскочил на ноги:

— Что-о? Но это невозможно!

— Я понимаю, — последовал ответ. — Но именно это сейчас и происходит.

— Где мы?

— Выходим за пределы созвездия Дракона. Приближаемся к Пелизону. — Голос корабля звучал как будто тише и глуше.

— Откуда исходит луч? С корабля? — На ум прежде всего пришли два корабля, атаковавшие их на орбите Жа. Но как смогли карлики выследить их в межзвездном пространстве? Нет, невозможно… хотя, если подумать, не более невозможно, чем обнаружить в космосе его корабль.

— Нет, луч идет от планеты, я в этом уверен. Благодаря фоновому резонансу я чувствую магнитное поле планетарного характера… Я пытаюсь локализовать источник, но это очень трудно… Кирин, я потерял контроль над навигационным компьютером. Мы меняем курс. Направляемся в…

И мозг замолчал. Замолчал, точно умер.

С губ Кирина сорвалось проклятие; Темуджин сидел бледный и хмурый. С неуправляемой системой навигации корабль скользнет мимо планеты и его может занести довольно далеко. Вопрос — куда?

Кирин включил экраны лобового обзора и в молчании устремил взгляд на сияющее море звезд. Расположение светил было ему незнакомо. Прикованный к планете наблюдатель учится узнавать звезды по созвездиям. Но в глубоком космосе, когда смотришь на них под иным углом, созвездия меняются до неузнаваемости, и космическим бродягам зрительная память помогает ориентироваться так же мало, как и межзвездные маяки. С неработающим мозгом, с навигационным компьютером, подчиненным внешнему разуму, Кирин не мог точно сказать ни где он находится, ни куда направляется, и лишь сеть действующих маяков да спектральный анализ некоторых звезд могли бы внести некоторую ясность. Дело в том, что, в то время как большинство звезд имеют во многом схожие характеристики, среди них изредка встречаются светила с необычным спектральным рисунком.

Кирину повезло, что спектроскоп управлялся вручную. Он взялся за ручки и повел им из стороны в сторону. Как это обычно бывает в любой части спиральной галактики, спектры большинства светил вписывались в основной звездный ряд: звезды В — 5 типа Ачернар, красные гиганты К — 5 типа Альдебаран и целая россыпь звезд С — 2 типа Солнце. Он пошарил еще и вскоре обнаружил весьма необычную тройную звезду. Самой яркой из них была звезда В — 8, дальше следовала желто-белая С — 0, а третья, совсем тусклая, была звезда типа Р — 5. Первые две звезды вращались вокруг общего центра гравитации; третья из этой группы вращалась вокруг остальных двух с периодом, равным примерно, как Кирин грубо определил с помощью приборного вычислителя, двадцати одному земному месяцу.

Значит, это Алгол. В регионе Звездной Грозди не нашлось бы иной тройной звезды, хотя бы отдаленно напоминавшей эту. Однако нужен по крайней мере еще один ориентир.

И он без труда обнаружил даже два: Росс 614, двойная звезда, состоящая из двух красных карликов, и безошибочно узнаваемый супермаяк — 8 Дорадус в центре Большого Магелланового облака. Несмотря на то что 8 Дорадус находился, собственно говоря, за пределами галактики, он, благодаря своей необычной природе, был прекрасно виден на спектроскопе. Эта ослепительная двойная — пара голубых гигантов — была одной из самых удивительных звезд. Каждое из двух светил, входящих в ее двойную систему, по яркости в сотни тысяч раз превосходило Солнце. В сущности, один только 8 Дорадус А светил в добрых полмиллиона раз ярче, чем любая из звезд основного ряда, и, несомненно, являлся самой яркой звездой из всех, известных человеку. Итак, ошибка исключена — это 8 Дорадус.

Опираясь на эти три ориентира, для Кирина уже не составляло труда определить точку, где они находятся, и направление полета. Они по-прежнему оставались в пределах созвездия Дракона, быстро удаляясь от периферии под прямым углом от их первоначального курса. С каждой секундой их все дальше уносило от Пелизона, и если они не свернут с этого пути, то очень скоро их вынесет за пределы Звездной Грозди прямиком в непознанную Вселенную.

Но поскольку они бессильны были изменить курс корабля или восстановить контроль над системами управления, не оставалось ничего, кроме как ждать.

Потом они уснули. В маленькой каюте имелись две койки, встроенные в стены. Кирин занял ту, на которой он обычно спал, а старина Темуджин пристроил свое обширное тело на другой. Пока они спали, корабль, продолжая следовать своим загадочным курсом, все дальше углублялся в созвездие Дракона.

Несколько часов спустя они вынырнули из Бездны — так летчики прозвали полную противоречий искусственную Вселенную, в которой корабль без увеличения массы мог передвигаться со скоростью, в десятки раз превышающей скорость света. Перед ними вырисовывались очертания огромного мира, унылого и бескрайнего, с континентами в пустынях коричневато-желтого песка, с двенадцатью лунами, слепо глядящими с бархатистых небес.

Кирин мог и не знать, а между тем это был Зангримар, единственная планета звезды Сольфис, принадлежащей к созвездию Дракона. Бесплодная, пребывавшая в первобытной дикости земля: горы — нагромождения скальных обломков, в остальном — обширные пустыни, по которым завывавшие ветры носили тучи горького песка. И никакой жизни, кроме медлительных ящериц, питавшихся пурпурным лишайником.

Волна энергии, прокатившаяся по кораблю при переходе в обычное пространство, пробудила Кирина ото сна. По гулу двигателей, глухому и низкому, он догадался, что они работают в планетарном режиме. Ткнув храпящего доктора, он метнулся к экранам лобового обзора и щелкнул переключателем. Зангримар зловещим красным полумесяцем вползал на экраны. Он рос прямо на глазах. Челюсти Кирина упрямо сжались.

— Приехали, — вполголоса рыкнул он. — Вот занесло-то!

Потерявший управление, полностью во власти неведомой силы, завладевшей им в космической ловушке, корабль вошел в разряженную атмосферу этого мира пустынь. Внезапно Кирин увидел удивительный город, выстроенный целиком из металла на основании из мощного плато. Солнце играло на углах зданий, отражалось от плоскостей и зеркальных поверхностей.

«Интересно, — подумалось Кирину, — неужели к охоте на „Медузу“ подключилась еще и третья сторона?..»