Джон Ринго - Укрощение огня

Голограмма двигалась замедленно: Даная наблюдала всего лишь имитацию процесса, который происходил намного быстрее, чем успевал уследить человеческий взгляд. Расчеты и анализ осуществлялись в Сети – там подыскивались комбинации генов, при которых удастся устранить конкретную проблему в генетическом коде отдельно взятого пациента.

Результат проблемы сидел в кресле напротив – подергиваясь, доверчиво смотря на целительницу. Герцер Геррик с рождения страдал недугом, имеющим симптомы, схожие с симптомами болезни Паркинсона. При обычных генетических тестах нарушение не заметили, и заболевание проявилось только в пятилетнем возрасте, когда скрытые ретровирусы привели к генетическим сбоям. За последние десять лет здоровье ухудшилось настолько, что Геррик почти ослеп, его мучили эпилептические припадки и он почти не мог передвигаться самостоятельно. Без лечения (а до сих пор лечение «представлялось невозможным») прогноз неутешителен: Герцер оставит скорбную земную юдоль задолго до двадцатого дня рождения, иными словами – примерно за четыреста семьдесят пять лет до истечения отпущенного срока.

Несмотря на страдания, молодой человек поддерживал отличную физическую форму. Раньше упражнения помогали совладать с приступами болезни, а потому Геррик старательно тренировался. Однако сейчас ухудшалось состояние и тела, и нервной системы.

Ситуация осложнялась и тем, что юноша дружил с дочерью Данаи; Горбани не хотела браться за лечение, зная, что личные отношения помешают работе. К тому же Даная поссорилась с родителями Герцера: после первых же спазматических приступов Мелисса и Гаррис стали избегать ребенка – точно боялись заразиться генетическими дефектами.

Пока родители не предоставили Герцеру полную свободу, пока ему не исполнилось четырнадцать и он не вступил в совершеннолетие, пока юноша лично не обратился за помощью, Даная откладывала лечение. Теперь, когда болезнь обострилась, Горбани корила себя за то, что прождала так долго.

Но надежда оставалась… если только Даная сможет помочь.

– Это, Герцер, как картинка-головоломка, – произнесла Даная, наблюдая, как сплетается и делится на части сдвоенная спираль. – Одни гены не стыкуются с другими – как ни подставляй. Кто-то из твоих предков решил соединить пару носителей хромосом. А они не подходят. И в результате нервы не пропускают импульсы.

– Да, док'ор, – со вздохом ответил юноша, – я 'наю.

– Конечно же знаешь, – с улыбкой ответила Горбани. – Сейчас я думаю, как исправить сбой. Исправить лучше, чем получилось бы у автодокторов.

– Я 'рововал ав'одок'оров рань'е, – ответил юноша, безуспешно пытаясь сфокусировать взгляд на голограмме или хотя бы на врачевательнице, сидящей напротив. Несмотря на волевые усилия, голова всякий раз дергалась в сторону, так что сосредоточить взгляд Геррику не удавалось. – Оны 'ак и не 'могли 'оставить 'иагноз.

– Ну, поставить диагноз как раз легко, – уточнила Горбани, – разве ты не знал?

– Н-ннет, – ответил Герцер, – 'а 'умал, они не могу'.

– Сынок, диагностика и лечение – совершенно разные вещи. Ведь обычное лечение тебя убьет.

– Фошэму? Как э'о?

– Все дело в регулировании обмена веществ, отвечающих за передачу нейроимпульсов, – пояснила Даная. – Для лечения пришлось бы перестроить ДНК, а затем заменить в твоем теле все энзим-регуляторы. А поскольку во время лечения передача импульсов от нейрона к нейрону приостановится, такая «помощь» равняется убийству. Все равно что по уши накачать тебя нейротоксинами. Вот почему автодоктора не возьмутся за лечение – программа запрещает им вмешиваться, если риск превышает определенные показатели.

– А Из'нение? Ылы 'ереход?

– В такой ситуации любое решение небезопасно, – ответила Даная, вскинув подбородок и неодобрительно прищелкнув языком. – Полагаю, кто-то из твоих генетических предков подвергся Изменению, из-за которого и возникла проблема, – ведь орган, отвечающий за выработку веществ, проводящих мозговые импульсы, расположен почти там же, где вырабатывается белок, переносящий кислород. А три поколения твоих предков были из подводного народа. И Переход, и Изменение – рискованны.

Для Изменения необходимо, чтобы нейроны, или, проще говоря, мозговые клетки, работали правильно. Что сложно. Я уверена почти на тридцать процентов: если превратить тебя, скажем, в существо размером с наннита, ты утратишь или часть важных воспоминаний, или способность к рефлекторным действиям, а может, и то и другое.

Если утратить способность к рефлекторным действиям, то твое полуразумное сознание окажется заключенным в наннитоподобном теле, которым ты не сможешь управлять. Тоже мало хорошего.

– Мое 'ело о'казывает, и мой мо'г – тоже, – заметил юноша. – У меня не'елик вы'ор, 'октор.

– Хм… – сказала Даная, – у меня родилась идея. Не уверена, что решение лучше Перехода; придется создать виртуальную модель. Болезнь обостряется, да и на лечение осталось не так уж много времени. – Горбани взглянула на Геррика и улыбнулась: – Обещаю, Герцер: что-нибудь придумаю.

– 'орошо, 'октор, – согласился тот.

– А пока постарайся отдохнуть. Вернусь не позднее, чем через неделю.

– 'орошо, 'октор, – повторил Геррик. – Мо'но мне ыдты?

– Не можно, а нужно. Пусть все идет своим чередом. Отдыхай, пей побольше жидкости, делай упражнения – если хватит сил.

– 'орошо, – со вздохом пообещал Герцер, – 'о сви'ания.

– Береги себя, – ответила Даная, и Герцер исчез вместе с креслом.

Женщина откинулась на спинку парящего кресла и некоторое время рассматривала потолок, после чего взмахом руки заставила объемную картинку исчезнуть и прищелкнула пальцами:

– Джинн, Чили!

Телепортация завершилась почти молниеносно: через мгновение Даная, закрыв глаза и подставляя лицо морскому ветру, уже наслаждалась звуками прибоя и шумом водопада. Небольшой деревянный коттедж, откуда открывался вид на По'эльский океан, находился на краю ущелья, близ Пантлавапа.

Двадцатиметровый водопад каскадом струился со склонов, вспенивался, смешиваясь с морскими волнами у подножия скал. Обычно звуки прибоя и несущейся со склонов воды успокаивали, помогали сосредоточиться.

Но только не сегодня.

Через несколько мгновений Даная открыла глаза и с ненавистью посмотрела на облака, гонимые ветром с запада.

– Скоро начнется, – прошептала она, – я чувствую… При первом же порыве надвигающейся бури Горбани встала и принялась расхаживать по террасе коттеджа. Ветер трепал волосы, бил в лицо, но женщина, словно не замечая стихии, остановилась, с отсутствующим видом всматриваясь в темноту надвигающегося урагана.