Алексей Калугин - "Литерный"

В дверь негромко постучали.

- Заходи! - рыкнул полковник Скурцев. Дверь откатилась в сторону.

Более странную троицу, чем та, что вошла в штабное купе, трудно было придумать. Возглавлял ее высокий, очень худой мужчина с гладко зачесанными назад набриолиненными, иссиня-черными, явно крашеными волосами, острым носом и оттопыренными ушами. Одет он был в поношенный черный фрак, под которым вместо белой манишки красовалась рубашка в красно-синюю клетку. Вторым был совсем молодой человек, едва ли не мальчишка, с рыжими всклокоченными волосами, озорным взглядом и весь в веснушках. В костюме его не наблюдалось ничего необычного - джинсы и майка, - если не считать большого круглого значка с надписью «Ленин жив?..» на груди. Третьей вошла пожилая, очень пожилая женщина, явно косящая под цыганку. Маленького роста и полная сверх всякой меры, она, казалось, с ног до головы была закутана в огромную цветастую шаль. Волосы спрятаны под ярко-оранжевый платок, а на необъятной груди позвякивало декоративное монисто - монетки не настоящие, но зато очень много.

- Товарищ полковник! - по-военному приложив руку к рыжим волосам, отрапортовал самый молодой. - Группа колдунов в количестве трех человек по вашему приказанию прибыла!

- Вольно, - усмехнулся Павел Николаевич. - Знакомьтесь, Ри-точка, - указал он на вновь прибывших. - Того, что из себя военного изображает, зовут Вася Собкин. С виду он неказист, но способен на многое. Один из лучших наших ясновидящих.

- В мире мне нет равных! - вставил Собкин.

- Да ладно тебе, - махнул на него рукой полковник. - В мире!.. Можно подумать, ты в этом мире с кем-то силами мерялся!.. Тем не менее, Риточка, свое дело Собкин знает. При благоприятных гидрометеорологических условиях способен рассмотреть документ, который в Пентагоне у ихнего генерала на столе лежит. Одна проблема - по-английски читать не умеет. Сколько ни пытались научить, все без толку. Видимо, полнейшая неспособность к языкам компенсируется у Васи талантом ясновидящего.

- Именно так, товарищ полковник! - счастливо улыбнулся Вася.

- Господина во фраке зовут Яков Михайлович Вертель, - продолжил презентацию полковник Скурцев. - Прорицатель в третьем поколении. Деда его за неуместные пророчества чекисты расстреляли. С отцом обошлись гуманнее - отправили на Колыму золото мыть.

- Папа и это предвидел, - голос у Вертеля был очень высокий, взвизгивающий на полуистерических нотах. При этом говорил он, как чревовещатель, почти не открывая рта, и на лице его не отражалось никаких эмоций, кроме гордой самоуверенности. - В своей тетради пророчеств он написал, что найдет свою погибель среди снегов. А было ему тогда девятнадцать лет.

- Удивительно, - покачала головой Рита.

- Ага, - саркастически усмехнулся Павел Николаевич. - Только умер папа Якова Михайловича не на Колыме. Он был реабилитирован, вернулся в свой родной Ленинград и уже там, спустя восемь лет, замерз как-то ночью в сугробе. В свидетельстве о смерти сказано: гражданин Вертель находился в состоянии сильного алкогольного опьянения.

- Это гнусная ложь! - вскинул подбородок Яков Михайлович. - Папа выпивал очень редко, только для того, чтобы снять стресс после очередного пророчества.

- Редко, да, как видно, метко, - подал голос майор Трупень.

- А что именно предсказал ваш отец? - поинтересовалась Рита. Причем не просто из деликатности - ей действительно было интересно.

- Папа предсказал приход к власти Горбачёва, перестройку, падение Берлинской стены, путч 91-го года, дефолт 98-го, отречение Ельцина…

- Хватит, хватит, - поморщившись, замахал на Вертеля обеими руками Павел Николаевич. - Все это уже было, было, было…

- Отец сделал предсказания до две тысячи триста семьдесят седь-

мого года включительно! - Вертель поднял указательный палец и еще раз внушительно повторил: - Включительно!

- А можно спросить? - по-школьному подняла руку Рита, которую уже по-настоящему начало разбирать любопытство.

- Да ради Бога! - с готовностью согласился полковник.

- Кто победит на предстоящих президентских выборах?

- Ха! - начштаба вскинул руки и азартно ударил ладонью о ладонь. - Марго! Ты его еще спроси, когда очередной дефолт будет! Чтобы успеть рубли на евро обменять!

Полковник строго глянул на Чуднова и приложил палец к губам. Вертель же сложил руки на груди, слегка откинулся назад и наделил майора презрительнейшим взглядом.

- Видите ли, Маргарита, - обратился он к девушке. - Как всякий уважающий себя прорицатель, мой отец зашифровал свои пророчества.

- А зачем? - удивилась девушка.

- На тот случай, если записи попадут в руки недостойных людей, - еще один быстрый, полный презрения взгляд в сторону начштаба.

- Которые, конечно же, захотят воспользоваться ими в своих корыстных интересах. Мне отец оставил ключ к расшифровке своих пророчеств. Как раз сейчас я этим и занимаюсь. Процесс этот совсем не простой… Понимаете?

- Понимаю, - кивнула Рита, хотя на самом деле ничего не поняла.

- Пока я дошел только до прошлого года. И, должен сказать, ни в одном из своих пророчеств отец не ошибся! Он с точностью до минуты указал время, когда первый захваченный террористами самолет врезался в башню Торгового центра в Нью-Йорке. Он предвидел, что…

- Хватит, хватит, Яков Михайлович, - прервал потомственного прорицателя Скурцев. - Мы с удовольствием выслушали бы все ваши истории, но нас поджимает время.

- Истории, - презрительно фыркнул Вертель и отвернулся в сторону.

- Познакомьтесь, Риточка, с Венерой Марсовной Бабакиной, - полковник подвел девушку к закутанной в шаль толстухе. - В отличие от прочих, она истинная колдунья. Хотя по штатному расписанию проходит как экстрасенс.

- П1о такое экстрасенс! - Венера Марсовна взмахнула рукой и выбросила из кулака три пальца. Акцент у нее был откровенно одесский. - Тьфу! - Толстуха плюнула на пальцы и сложила из них кукиш. - Во шо такое ваш экстрасенс!

- Венера Марсовна утверждает, что происходит из древнего рода румынских цыган, - продолжил свой рассказ полковник. - Одним из ее дальних родственников является сам Влад Цепеш.

Бабакина выставила перед собой руку с растопыренной пятерней так, будто собралась толкнуть Павла Николаевича в грудь.

- Милейший, между прочим, был человек, Владик! А то, шо о нем болтают - бред на постном масле! На него ешо када, - Венера Мар-совна махнула рукой куда-то очень далеко, - напраслину возводить стали! А все за то, шо Владик наш ешо в те тяжелые феодальные времена в подвластной ему волости демократические реформы проводить начал!

- Ага, - рассмеялся Вася. - Крестьян своих на кол сажал и жег каленым железом.