Mona Lisas Nemo - Золотые Небеса. Голоса Грозы

   - Где Таламон? Я спрашиваю тебя в последний раз.

   - Я не могу,- Ардан сумел встать на колени. Выплюнув кровь изо рта, он выпрямился. Вот теперь, воплощение готовности принять неминуемое и величие.

   Кивнув, не замечая, что Ардан не видит того, Бероэн вытянул меч из ножен.

   Пусть повязка была на его глазах, но Ардан услышал звон металла.

   - Мы хотели как...

   Договорить он не успел.

   Прошедшие годы тяжелой пеленой окутали дворец. Он был теперь как заколдованный замок. Такие замки были во всех тех сказках, которые рассказывали на ночь Даре, да и Лоэлу тоже - в своё время. Иногда в таких замках все засыпали как и теперь - только здесь никто не спал. Все ходили так тихо, все говорили, но не так как прежде. Что-то разрушилось.

   Несколько лет. Сегодня брата не было на завтраке, а отец молча ел, не обращая внимания на дочь. А потом, внезапно, подхватился и быстро пошёл прочь из залы.

   Дара не знала откуда в ней взялась такая смелость. Такой она была только с братом, вроде того, что впитывала его смелость. Но в этот раз она также быстро поднялась с места и побежала следом за отцом.

   Он не слышал её быстрых шагов. Он не оборачивался.

   Всё же с некоторой опаской Дара остановилась у угла. Теперь и она, и Бероэн стояли перед входом в покои Лоэла. Дверь была распахнута, брат стоял у окна. Он часто так делал в последнее время. Почуяв их присутствие, Лоэл обернулся. Отец и сын смотрели друг на друга.

   С трудом, удержавшись от вскрика, Дара зажала рот рукой. Только теперь она посмотрела на брата взглядом, не замутнённым сестринскими чувствами. Он был бледен, почти бел. Его глаза горели пугающим светом. Они были угольными, как будто и зрачков нет. И он спокоен, если не безразличен. Он не отвернулся и не сделал попытки заговорить.

   Молчал и Бероэн.

   С дико бьющимся сердцем молчала Дара. Она не видела, как шевельнулись губы отца, и как беззвучные слова сорвалось с них. Видел это только Лоэл. И потому он не кинулся к двери, когда Бероэн со всей силы захлопнул её, вставляя ключ в замочную скважину.

   Только Дара не выдержала и с криком бросилась к отцу. Но было уже поздно, не смотря на неё, Бероэн повернул ключ два раза и пошёл прочь. Она же прижалась лбом к двери.

   - Лоэл!- позвала Дара.

   Никто не ответил.

   - Что происходит?- всхлипывая, Дара опустилась вниз, всё так же прижимаясь к двери.

   Лоэл только отошёл от двери и стал у окна, как и прежде.

   Когда ночная тьма опускалась на благородные земли Уравана, король Бероэн часто отправлялся в другую часть дворца. Минуя переплетения коридоров, залы с колоннадами и переходы, он останавливался перед запертой дверью, ключ от которой всегда носил в скрытом кармане. Он доставал ключ, и миг-другой стоял, держа его в грубых руках, а потом вставлял в замочную скважину и поворачивал два раза против хода солнца.

   Здесь были погашены факелы, и только свет из самой комнаты прорезал темноту. Там, в комнате, было очень тихо.

   Он ожидал прихода отца и потому встал с подоконника и остановился напротив двери, сияющей чёрным провалом.

   Бероэн сделал несколько шагов вперёд и тут же замер.

   - Рад видеть тебя, отец.

   Густые брови короля сошлись в одну линию. Голос сына был красивым, но чужим.

   - Лоэл.

   Тот поклонился слегка и опустился в кресло. Десять лет прошло с того времени, как его заперли здесь. Но разве теперь такое можно выпустить на белый свет? Он скорее на мертвеца был похож, чем на человека, белая кожа, сумасшедшие глаза. Сумасшедшие мысли и манеры.

   - Есть ли новости?- учтиво поинтересовался мужчина, сидящий против Бероэна.

   - Волнения на юге,- проговорил король.

   - Ты становишься им!- резкий выпад, как будто он хочет выхватить меч, но останавливается. Тяжёлое дыхание вырывается из груди.- Ты становишься каэлом.- Приговор не для Лоэла, для короля.

   Сын молчит.

   - Ты стал им.

   - Надеюсь.

   Удар страшнее, чем смертельная рана. Бероэн скривился, рука в который раз легла на рукоять меча. Но он уходит, как всегда, чтобы вернуться следующей ночью и увидеть всё то же лицо.

   - Мой сын болен. Его отравили маги.

   Единый вздох проносится по рядам придворных.

   Дара сжимает руки.

   - Мой принц, мы готовы.

   Лоэл отвернулся от окна и кивнул стражу. Новый день только зарождался и красное марево сковало небо. Прохладный ветер ворошил белую мантию. Отныне белый будет его цветом, на нём он начертит всё то, что пожелает и не будет более клетки. Его зовёт горизонт, переполняя предвкушением будущих открытий. Он знает, что за морем есть жизнь. Он знает, что она призывает его. Он знает, что нынешний мир ему чужд.

   Корабль готов, все, кто предан ему, отправятся в заморье.

   Потому, что он уже не верит ни во что, что есть здесь. Потому, что только там свобода.

   - Мы создадим новый мир. Не разрушая старый. Мы оставляем его ему же. Пусть сам разбирается с собой.

   Страж вновь поклонился, с тревогой ожидая, когда же его повелитель покинет комнату. Времени оставалось не так уж и много.

   Лоэл пошёл к выходу, там его уже ждал небольшой отряд из пяти человек. Так они, минуя тайные коридоры, выбрались из дворца.

   В страхе они замерли.

   - ... убили наследника престола. Отныне каждый маг, изменник, должен быть уничтожен. Каждый, кто будет замечен в связи с магом, будет уничтожен. Каждый, кто сокроет информацию о месте пребывания мага - будет уничтожен. Каждый, кто будет замечен в потворстве магам или тех, кто состоит в связи с магом, будет уничтожен.

   Приказ его величества Бероэна Ураванского от...

   Толпа, собравшаяся на площади, затихла, чтобы тут же взорваться злобными криками. Наследник мёртв! Маги оказались предателями!

   - Убили!- ревела толпа.

   Тут же множество отрядов стражей, верных короне, миновали открытые ворота Уравана, чтобы нестись в разные концы света, разыскивая изменников.

   Под серым небом простиралась широкая долина. Предрассветный ветер давно затих и не тревожил скудное разнотравье, что тянулось до горизонта. Земля всё ещё слабо пахла росой, которая вот уже и исчезнет скоро и ныне над землёй поднимаются новые запахи: листвы кустарников, чьи чёрные ветви змеились, переплетаясь меж собой; потёртых временем камней, медленно нагревающихся под восходящим солнцем и запах самого солнца. Розовая полоса разлилась далеко впереди, оттесняя блеклость вперёд, чтобы вскоре завладеет воздушным простором.