Георгий Соловьев - Лес, поля, горы и светящиеся камни.

Класпар коротко каркнул пару раз. Змея успокоилась и вновь приняла вид безобидной медяшки.

- Входди! Входди! - проворчал ворон, поглядывая одним глазом на мальчика.

За дверью оказалась ярко освещенная комната - под потолком, под железным обручем-люстрой висел беловатый шар, изливавший вокруг ровный немигающий свет, довольно резкий и не слишком приятный. Над шаром имелся козырек из начищенной до блеска медной пластины. Юмри огляделся - в комнате, вдоль стен, стояли столы, заставленные алхимическими приспособлениями и заваленные чем попало, - от пучков сушеных трав до лотков с горками неизвестных веществ разного цвета, молотых в прах. Прямо напротив входной двери, непосредственно под источником яркого света, был простой, но крепкий стол, покрытый белой простынёй. Несколько привыкнув к освещению, Юмри сумел разглядеть, что на краю этого стола стоит пустая клетка небольшого размера, а примерно на середине лежит плоская доска, где в неестественной позе находился живой кролик. Лапы зверька были растопырены в стороны и привязаны к коротким колышкам. Тут же, рядом был металлический поднос с какими-то инструментами, по-видимому, медицинскими. Ядолик стоял подле, скрестив руки на груди, в темно-коричневом кожанном переднике поверх халата.

- А вот и Вы, мой ученик! Ну-с, прочли книгу?

- Нет, осталась примерно одна треть до конца!

- Что ж, люблю практическое обучение! И так, пройдите туда, в угол, там вымойте руки из рукомойника, вытрете как следует о полотенце, возмите такой же передник и ступайте тот час сюда!

Юмри молча повиновался. Когда он встал рядом с чародеем, тот указал ему на один из инструментов:

- Вот, возмите этот нож, сбрейте шерсть с живота кролика, потом сделайте аккуратный разрез и извлеките-ка мне его сердце!

Юмри опешил, ошарашенно выпучив глаза на господина Аспида.

- Нет, слюнтяй, ты не ослышался! А ну, достань мне его сердце, живо! - рассердился Ядолик.

- Но… но…я…я же… он же еще… - промямлил Юмри.

- А ты думал, дуралей, что я стану тебя учить врачеванию на вареном кролике?! Нет уж, дудки! Если хочешь грамотно спасать и восстанавливать жизнь, то сначала придется научиться быстро и правильно её отнимать! Вот так-то! А чего ты хотел?!

Голова Юмри закружилась, он зашатался и чуть не упал на пол. Ядолик дал ему пощечину.

- Не смей! Или я с превеликим позором изгоню тебя - будешь всю жизнь свинарники да выгребные ямы чистить, потому что я сделаю так, что тебя никто, кроме золотаря, в ученики не возьмет! А ну, держите себя в руках, будущий знахарь!!

Повинуясь, Юмри взял нож, но лезвие так дрожало и тряслось в его руке, что Аспид махнул на него рукой.

- Тфу ты, бестолковый! Ладно, тогда стой рядом и смотри! Смотри обязательно, повторять ничего не буду!!

Чародей ловко срезал шерть на кроличьем брюхе, а потом одним точным движением нанес животному длинную рану. Он запустил туда свои пальцы и через минуту, помогая себе еще каким-то инструментом, вытащил на свет трепещущее сердце. Колдун показал его мальчику - тот смотрел с выражением полного ужаса на лице.

- Убирайся к себе, хватит с меня твоей глупой рожи на сегодня! Убирайся, пока не превратил тебя в кусок навоза! От кизяка больше проку, чем от тебя сейчас! - гаркнул Ядолик и в гневе так сжал пальцы, что кровь брызнула в разные стороны из кроличьего сердца, как сок из перезревшей малины. Юмри сорвался с места и до утра его никто не видел. Впрочем, в эту ночь ему так и не удалось заснуть.

Далеко за полночь напротив окна комнаты, где пытался задремать юный помошник чародея, раздалось громкое урчание, а затем еще более громкий медвежий рев. Юмри проснулся и не зажигая света стал всматриваться в темноту. Там мало что можно было разглядеть, поэтому он больше полагался на слух, чем на зрение. Вот сторожа подняли яростный лай, скрипнула входная дверь, раздались торопливые шаги, а к ограде полетел световой ком - Ядолик нес в руке факел, освещая себе путь. Рядом с ним в неверном, колеблющемся сиянии были видны головы псов.

- Убирайся! Убирайся немедля, или я опущу мост и стража с тобой разделается! Ну!! Не испытывай мое терпение - уходи, пока можешь! - кричал он во мрак. Глухое ворчание и сопение стало медленно удаляться. Аспид еще какое-то время стоял у плетня, высматривая что-то за рвом, потом, помявшись на месте, он с досадой бросил факел в воду, а в дом вернулся под светом тусклой луны, затянутой облаками почти полностью. Всё жилище и его обитатели уже совсем успокоились, как внезапно в одно из окон, обращенных к дороге, кто-то постучал так, что слышали все. Опять заскрипели и захлопали двери, послышалась суетливая возня в коридоре, а затем властный оклик чародея:

- Прочь! Всем - прочь! Я буду говорить с гостем с глазу на глаз и сам его провожу! Всё, спите, завтра рано всех подниму!

Юмри ворочался с боку на бок, но сон никак не мог им овладеть. "Странно, - думал он. - Вроде бы я не слышал, чтобы кто-нибудь позвал мастера Аспида с дороги, из-за ограды! Да и собаки как будто чужака не заметили! Кто же это был?! Или что?" Так он промучился довольно долго, пока не задремал перед самым рассветом.

Утром повторилось всё то, чему Юмри уже явился свидетелем накануне - удар в гонг, утренняя возня на кухне, потом завтрак. По лицу Ядолика нельзя было прочесть, какое впечатление произвели на него вчерашние события. Мальчик и не хотел пока не в чем разбираться - он явно не выспался, и ему стоило некоторых усилий, чтобы не подавать вида. Аспид в этот раз всё больше молчал, и глядел куда-то в пространство, как будто весь дом и его обитатели сделались невидимками. Он рассеяно посмотрел на гоблинское блюдо и оставил его без внимания - гоблин, принесший блюдо с куском отварной телятины, сник и опустил уши. Юмри пришлось самому разделить мясо пополам. Гоблина это не обрадовало и не огорчило - он с какой-то опаской покинул комнату, а когда уходил, искоса оглядывался на чародея. Ядолик, храня мрачное молчание, встал из-за стола и удалился в свою комнату. Все его слуги притихли и опасались лишний раз беспокоить знахаря своей возней. Юмри исполнил возложенную на него сегодня работу - печь была очищена от золы, свиньи в сарае получили еду и бодро похрюкивали, поглощая вареные кухонные очистки, сторожа съели свой суп. Мальчик решил вернуться к собачьим клеткам - сегодня он чувствовал себя как-то тоскливо, а излить себя некому - ну, не Класпару же в самом деле, этому хозяйскому наушнику!

Собаки восприняли его приход спокойно. Юмри вытащил из-за пазухи кусок копченой колбасы, который "позаимствовал" на кухне, предварительно надрезанный в нескольких местах. Он раздал страже угощение, а кусок побольше отдал Костогрызу - тот с удовольствием съел подарок. Юмри сел рядом с клеткой на землю и тяжело вздохнул. В ответ прозвучал такой же вздох - Костогрыз лежал на полу клетки, вытянув вперед передние лапы и уложив на них свою большую голову. Рука мальчика сама собой прошла между прутьев и погладила главного сторожа по голове, почесала за ухом. Сперва Костогрыз как-то даже удивился такому обращению, которого раньше, возможно, никогда не испытывал от человека. Однако, он скоро успокоился и даже, просунув морду между прутьев, положил её Юмри на левую ногу. Так они и пробыли друг возле друга час или два…