Тэд Уильямс - Проспать Судный день

На самом деле, у меня была слабость к этому пассажу, в целом. Не из-за кофейни, не из-за величественного купола из стекла и стали, венчавшего проход от вокзала и до самого Бродвея. Когда я ходил по верхним ярусам, под самой крышей атриума, глядя на снующих внизу покупателей и пассажиров, это странным образом напоминало мне Небеса. Конечно, в отличие от Великой Радости, торговцы, работающие в Пассаже, понавешали повсюду эмблем своих фирм, несколько испортив архитектуру здания в стиле времен короля Эдуарда, но он мне все равно нравился. Мне нравились люди, понимаете, правда нравились. Я просто не любил, когда их слишком много и они слишком близко ко мне.

Кофейня именовалась «Ява-программерс», что, как я понимаю, было определенной шуткой технического толка, но я готов был простить им ее за музыку. Я заказал обычный кофе, сэндвич с курицей и салатом и какие-то некартофельные чипсы (ошибка, которую я больше никогда не повторю, поскольку по вкусу они больше всего напоминали печеные опилки). Музыкальная система играла что-то современное, чего я не знал, какой-то саксофонный дуэт. Я жевал, попивал кофе и слушал, пытаясь привести мысли в порядок и понять, что же делать дальше.

Не поймите меня неправильно, было совершенно чудесно вернуться к нормальной работе, снова жить нормальной ангельской жизнью, в возможности которой я сильно сомневался, когда меня колошматили в Аду. С другой стороны, я получил этот короткий отпуск в нормальную жизнь лишь потому, что ухитрялся избежать того, чтобы меня порвали в клочки, застрелили или зарезали, и не один раз, те, кто, насколько я знал, продолжал желать исполнить это. Несколько хвостов после визита в Ад так и повисли. Самыми главными из них были Каз, женщина, которую я любил и которая оставалась пленницей в Аду, и Энаита, могущественный ангел, продолжавшая попытки устранить меня по причинам, о которых я не только не знал, но даже и не догадывался. Можно подумать, я занял ее привилегированное место на стоянке для начальства на Небесах.

И вся эта чехарда, похоже, заварилась вокруг некоей сделки, которую Энаита, выступая под именем ангела Кифы, заключила с Великим Герцогом Элигором, влиятельным демоном, держащим в плену Каз. В качестве подтверждения сделки Элигор получил от Энаиты ангельское перо. На самом деле, оно играло роль компрометирующего свидетельства, которое заставило бы ее молчать, если бы сделка провалилась. Затем перо странным образом попало ко мне (даже не спрашивайте как, если у вас нет в запасе недели), а потом, когда я вернулся из Ада, я попытался обменять его на свободу для Каз. Элигор обманул меня, получив перо, но оставив в своей власти Каз.

И лишь тогда, когда я стал всерьез задумываться, может ли ангел совершить самоубийство, мой младший товарищ Клэренс вдруг задал простой вопрос. А что Элигор отдал в качестве своего свидетельства? Что демон отдал взамен пера? Я о таком не задумывался и теперь понял, что есть причина жить дальше. Понимаете, если я смогу заполучить то, что демон отдал Энаите — а это наверняка один из его рогов, — для него он будет обладать ценностью, не меньшей, чем перо, и я смогу обменять его на Каз, теперь уже правильным способом.

Проблема была лишь в одном — у меня не было рога Элигора, и я понятия не имел, где он может находиться. Мне предстояло выяснить, где его спрятала Энаита, а потом украсть его у нее. Ага, и смыться так, чтобы ни Энаита, ни мои боссы этого не узнали, как не узнали бы ничего о том, чем я занимался в последнее время.

Легко, не правда ли?

Доев сэндвич и чипсы из опилок, я глядел, как группа подростков толпится у витрины магазина видеоигр напротив. Что-то в том, как один из них бегал кругами, стегая приятеля шерстяным шарфом, напомнило мне образ Мистера Фокса, танцующего безумца, с которым я повстречался, когда вся нынешняя чехарда только начиналась. Фокси помог мне устроить аукцион по продаже пера. Я не собирался продавать его (в тот момент я даже не знал, что оно действительно у меня), но я хотел узнать, что же это за вещь, которая, как все считали, у меня есть, и решил собрать вместе кучку безумцев, чтобы они сделали свои ставки.

Что ж, тогда это казалось хорошей идеей.

Как и большинство Захватывающих Приключений Бобби Доллара, дело окончилось тем, что куча мерзавцев вломилась на аукцион, пытаясь разнести меня в клочья при помощи мощного оружия, а потом гигантское Что-То-Там родом из древнего Вавилона превратило в металлолом мою машину, внутри которой были я и Сэм. Однако мысли о мистере Фокси-Фокси напомнили мне о том, что он знаком с теми, кто интересуется странными вещами, такими, как настоящее перо ангела. Это делало его подходящим кандидатом на роль того, кто может что-то знать про рог Великого Герцога Элигора. Не то чтобы это был идеальный ход, поскольку Фокси знал про перо лишь потому, что уже пошли слухи о том, что его украли у Элигора, но он вполне мог посоветовать мне того, кто даст мне хоть какую-то отправную точку. Мне определенно нужна была чья-то помощь, поскольку сейчас сам я был пуст, будто гигантский картонный стакан, содержимое которого я только что выпил, — то, что в наши дни пришло на смену нормальной кофейной чашке.

Итак, это, может, еще и не план, но, но крайней мере, кофеин уже дошел до мозгов. Следующий шаг — спросить Фокси.

Я был достаточно близко от делового квартала, так что решил оставить машину на стоянке у вокзала и пройтись пешком. Погода была прекрасной — ноябрь в Северной Калифорнии был таким, каким в других местах обычно бывает сентябрь, и я был не прочь размять ноги.

Я прошел мимо нескольких автоподъемников. Декабрь еще не наступил, но в Сан-Джудасе начинали устанавливать украшения к Рождеству сразу после Дня Благодарения. Сами понимаете, если кто-то вдруг забыл, то уже начался сезон предпраздничных распродаж, и каждый магазин в городе уже был украшен мишурой, а из динамиков неслись звуки «Маленького барабанщика» и «Храни вас Бог, добрые люди».

За последние десять лет деловой квартал Сан-Джудаса изрядно разросся. Я уже мог считать себя в достаточной степени старожилом, чтобы это уже начало меня немного раздражать. Все делалось достаточно аккуратно, старинные здания особо не портили, но вот все новые были тех ярких цветов игрушечного городка, которые меня не радовали — огромные мазки желтого, голубого и лилового, ярко раскрашенные навесы, кислотно-зеленые фонарные столбы. Иногда начинало казаться, что весь деловой квартал превратился в одну большую продленку для детей-переростков. Можно было бы сказать, что в этом был определенный прогресс — мне рассказывали, что в семидесятых и восьмидесятых старые кварталы города были мрачными, что здесь не было ничего, кроме магазинов с выпивкой, стрип-баров и бродяг, но я жил в деловом квартале с той поры, как перестал служить в «Арфах», и, наверное, оказался достаточно романтической натурой, поскольку предпочел бы жить в прежней версии этого места, а не на Улице Сезам. Недавно я слышал, что Коммерческая Палата Сан-Джудаса собирается переименовать старую часть делового квартала в «Район Пионеров». Б-р-р.