Кэйтлин Кирнан - Беовульф

Однажды морозным утром, когда ночной холод еще не уступил землю солнцу, король лежал с королевой на мягком матрасе из соломы, обтянутой шерстяной тканью и оленьими шкурами. Хродгар открыл глаза, пытаясь сообразить, проснулся ли он, но тут заметил возникшего подле ложа Унферта.

— Государь! — просипел советник еле слышно, чтобы не обеспокоить королеву. — Государь, это случилось снова.

Хродгар сжал веки, чтобы ускользнуть в теплый солнечный край снов, где нет никаких монстров, но когда он снова открыл глаза, Унферт все так же нависал над ложем. Король осторожно, чтобы не разбудить Вальхтеов, встал, оделся и махнул Унферту рукой, приказывая следовать за ним в Хеорот. Они остановились перед новыми дверьми, вдвое толще прежних, разрушенных Гренделем. Новые двери были укреплены железными полосами. Тут же находились Вульфгар и несколько танов.

— Сколько в этот раз? — спросил Хродгар.

Унферт вздохнул, мороз превратил его выдох туманное облако.

— Даже не могу точно сказать. В клочья разорвал. Человек пять, а то и десять. Свадьба дочери Никвеста.

— Зачастил он в последнее время, — Хродгар озабоченно почесал бороду. — Полюбился ему Хеорот, нет бы по болотам бродить…

Хродгар покосился на красное пятно, виднеющееся из-под двери.

— А дверь даже не тронул. — Король сердито ударил кулаком по дверному полотну.

— Да, — подтвердил Унферт и указал рукой вверх. — Через дымоход влез и вылез.

Хродгар посмотрел на крышу. От дымоходного отверстия по соломе вела к карнизу к ровавая тропа, тянувшаяся далее по белому снегу и исчезающая в тумане.

Хродгар вздохнул, выпуская облако пара, и протер поблекшие глаза.

— В молодости я победил дракона в Северных болотах, — промолвил он, и Унферт услышал в его голосе печаль. — Но теперь я старик. Слишком стар и дряхл для такого демона. Нам нужен молодой герой. Могучий, лихой, отважный и хитроумный…

— Хотел бы я, чтобы у тебя был сын, государь, — сказал Вульфгар, отступая на шаг от двери, оттесняемый растущим красным пятном. Сапоги его заскрипели кожей и снегом под подошвами.

Хродгар скептически посмотрел на него.

— Желанием кубок не наполнишь, Вульфгар.

Король обратился к собравшейся толпе.

— Сложите костер. За конюшнями — сухое топливо. Устройте мертвым огненное погребение. И закройте Хеорот, забейте двери и окна. Указ короля: никаких больше песен, праздников, веселья. — Он отвернулся и, уходя, пробормотал себе под нос: — Это место пропиталось духом смерти.

Унферт и Вульфгар последовали за ним.

— Барды поют о сраме Хеорота, — продолжил король все так же тихо, глядя себе под ноги. — От Срединного моря до Ледяных земель. Коровы больше не телятся, поля не плодоносят, даже рыба бежит от наших сетей, зная, что мы прокляты. Я объявлю, что тот, кто освободит нас от Гренделя, получит половину золота из казны королевства.

Унферт посмотрел на Вульфгара, затем перевел взгляд на Хродгара.

— Государь, народ наш жертвует коз и овец Одину и Хеймдаллю[22]. Не дашь ли ты позволение молиться новому римскому богу Христу Иисусу? Может быть, он принесет нам избавление.

— Молись, сколько душе угодно, сын Эгглафа. Молись, кому хочешь. Но знай: боги не сделают за нас то, что мы должны сделать сами. Нам нужен не бог, Унферт. Нам нужен человек, муж, герой.

— Но вреда молитва не принесет, — настаивал Унферт.

— То, что не принесет вреда, не обязательно поможет. Где они были оба, как Один, так и Христос, бог римлян? Где они были, когда демон уволок бедную дочь Никвеста? Если не можешь ответить, не приставай ко мне с разговорами о молитвах и жертвах.

— Слушаю, государь, — вздохнул Унферт и далее шел не раскрывая рта.

Штормовой ветер Иотландсхафа[23] яростно набрасывался на крохотный кораблик, нос которого украшала высоко воздетая голова дракона. Казалось, снова девяти дочерям Эгира[24] приказано создать из соли морской горную цепь вокруг моря. Громадные волны подкидывали суденышко так, что оно скребло мачтою провисшее брюхо неба, и тут же швыряли в бездну столь глубокую, что дно касалось колец свернувшегося в гигантский клубок на дне морском Мирового Змея. Тяжкие черные облака обрушивались вниз водными массами, грохотали копьями молний.

Четырнадцать танов на веслах боролись со стихией, напрягая все силы, стирая в кровь заледеневшие ладони.

Еще один воин стоял, вцепившись в дубовую мачту; дикий ветер рвал с него отяжелевший от воды плащ из черной шерсти и звериных шкур, ледяной дождь хлестал в лицо. Судно бросало вперед, назад, вверх и вниз, воин едва удерживался на ногах. Он напряженно вглядывался в хаос из воды и воздуха, но не мог оторвать руку от мачты, чтобы прикрыть ладонью глаза. Шторм проглотил горизонт, небо смешалось с морем, и порою, когда судно падало в бездну или взлетало под небеса, невозможно было определить, где верх, где низ.

Улучив момент, один из танов оторвался от весла и пробрался к мачте.

— Так берега и не видел? Костры данов?

Судно резко легло на бок, затем медленно выпрямилось.

— Вообще ничего не видел, Виглаф. Только вода, дождь и ветер.

— Ни костров, ни звезд, ни солнца… Пропали мы, Беовульф. Пойдем на дно, к ундинам[25].

Беовульф засмеялся, но рот его мгновенно заполнился смесью дождя и соленых морских брызг. Он сплюнул, не переставая ухмыляться. Оторвав правую руку от мачты, Беовульф ударил себя в грудь, в кожаную броню, усиленную железными заклепками.

Море — мать моя, Виглаф. Оно выплюнуло меня и не возьмет обратно в свое темное чрево.

Виглаф тоже сплюнул, отфыркиваясь.

— Тебя, может, и не возьмет. Но моя мать — рыбачка в Упланде[26], и я хотел бы умереть, как положено, в бою, а не…

Судно вновь резко подпрыгнуло на волне, Виглаф завершил фразу проклятием и схватился за Беовульфа, чтобы не улететь в море.

— Беовульф, ребята беспокоятся из-за шторма.

Беовульф кивнул и обнял Виглафа за плечи, чтобы поддержать его.

— Этот шторм не ветра дело, я уверен. Темные силы подняли его. Но демонам не удастся зедержать нас. Нет, Виглаф, нас ничто не удержит, если мы твердо решились. Нет под Мидгардом силы, способной меня удержать.

— Но если боги… — начал Виглаф.

— Тогда пусть они утонут и провалятся в ад! — крикнул Беовульф, стараясь перекричать шторм. — Если боги не соображают, что меня не испугать ветром и водой, то они просто мелкие недоумки, воистину.

Виглаф хотел спросить, не сошел ли Беовульф с ума, — этот вопрос ему просился на язык уже не в первый раз. Но он знал, что ответ вряд ли имел значение. Все равно он последует за Беовульфом куда угодно, уж безумен его вождь или нет… Виглаф освободился от объятия своего командира и родича, хлопнул его по плечу и пробрался обратно, встретив встревоженные взгляды утомленных борьбой со стихией товарищей.