Морган Родес - Обреченные королевства

Лицо Эрона, опухшее от вина, резко побледнело.

— Нет, Клео, нет! Поверить не могу!..

Клео тяжело вздохнула:

— Нет времени… Не надо пока об этом, хорошо? Она ушла, и теперь я больше ничего не могу для нее сделать. Самим бы выжить… А еще я должна отыскать отца! — Она посмотрела на Ника. — Ты беги за Мирой. Встретимся в коридоре у лестницы наверх через пятнадцать минут. Если нас там не будет, не жди, прячьтесь с Мирой, где сможете. Наверху полно комнат… Выберите одну и сидите тихо, как мыши. Замок очень велик, и эта осада — не навсегда…

Ник указал на Эрона:

— Ты уверена, что он сойдет? Как защитник?..

— Придется ему сойти, — ответила Клео.

Ник кивнул:

— Значит, скоро увидимся. Ты осторожнее, Клео!

И, быстро чмокнув ее в щеку, юноша повернулся и умчался по коридору.

— Может, нам лучше держаться с ним, — предложил Эрон. — Чем нас будет больше, тем безопаснее…

— Как бы не наоборот, — возразила Клео. — Толпой мы быстрее внимание привлечем.

Она пыталась превозмочь горе и страх и размышлять здраво. План действий покамест вырисовывался только один. Найти короля — и потом отсидеться где-нибудь, пока все не уляжется. Если оранийцам не удастся отбиться, значит, придется искать способ побега из дворца — и отправляться в изгнание, пока не представится возможность восстановить справедливость. Еще Клео надеялась, что у ее отца-короля имелся план получше. Так или иначе, первейшая цель одна — остаться в живых. А там посмотрим.

Эрон с ней спорить не стал. Некоторое время они молча бежали рядом хитросплетениями коридоров. Завернув за очередной угол, Клео резко остановилась, едва не потеряв равновесие.

После чего, лишившись дара речи, смотрела на старого знакомого, что стоял перед ними с мечом в руках.

— Вот так так, — сказал принц Магнус. — Я ее повсюду ищу, а она навстречу бежит!

Клео окатило ледяной волной ужаса. Все, что она сейчас видела перед собой, — это меч Магнуса, высовывающийся из груди Теона.

— Ты кто? — требовательно спросил Эрон.

— Я? — Магнус чуть склонил голову набок. — Я — Магнус Лукас Дамора, кронпринц и наследник трона Лимероса. Сам-то ты кто?

Эрон сморгнул: не всякий день приходится разговаривать с царственной особой из такого великого дома, пусть даже он враг.

— Я — государь Эрон Лагарис…

Принц в ответ слегка улыбнулся:

— Да, я кое-что о тебе слышал. Ты, государь Эрон, вообще-то, у нас знаменитость. Убил сына виноторговца и тем стронул всю лавину, правильно я понимаю?

Эрон нервно ответил:

— Я защищался…

— Разумеется. Кто бы сомневался. — Неприятная улыбка Магнуса сделалась шире. — А еще, насколько мне известно, ты вроде помолвлен с принцессой Клейоной. Это так?

Эрон выпрямился:

— Именно.

— Какая прелестная ситуация, — пробормотал лимерийский принц. И перевел взгляд на Клео, которая еле удерживалась, чтобы не шарахнуться прочь, подальше от этого страшного человека. — Полагаю, ты уже поняла, что замок наш. И мы отсюда уже никуда не уйдем. Так что сдавайся!

— Тебе? — вырвалось у Клео помимо какой-либо осознанной мысли. — Никогда!

Он сжал зубы:

— Да ладно, принцесса. Верно, в не очень давно минувшие времена между нами не все было гладко, но сейчас не вижу причин, почему бы тебе не проявить добронравие…

— У меня есть миллион причин, чтобы ты никогда и никакого добронравия от меня не дождался!

— Принцесса, не стоит грубить тем, кто пришел погостить в твоей стране. Я здесь и сейчас предлагаю тебе руку дружбы.

Ее щеки жарко вспыхнули.

— Ты нагло вламываешься в мой дом и еще дерзаешь обращаться со мной, как с несмышленым ребенком?

— Если тебе угодно все понимать именно так, что ж, приношу искренние извинения. Мой отец будет рад наконец с тобой познакомиться. Все и так очень непросто, следует ли усугублять? Один раз мне не удалось доставить тебя к нему. Второго раза я постараюсь не допустить.

Клео вцепилась в руку Эрона, ожидая, чтобы тот что-нибудь сделал, сказал. Обнаружил под внешним обликом себялюбивого пьяницы истинного героя, которому она простила бы все, все былые непотребства.

— Принц прав, — хмуро выговорил Эрон. — Если мы хотим остаться в живых, нужно сделать, как он велит. Мы должны сдаться.

Клео окатила его взглядом, полным ледяной ярости:

— Ты до того жалок, что меня сейчас стошнит…

— Ох, только не рассказывай мне, что еще замуж выйти не успела, а уже ссоришься с женихом… — Магнус скривил губы в улыбке. — Так, чего доброго, рухнут все мои идеалы верной любви!

Клео повернулась к этому чудовищу.

— Нет, — сказала она. — Человека, которого я любила, убил ты. Прямо у меня на глазах.

Он непонимающе смотрел на нее, потом в темных глазах вспыхнула догадка, и Магнус нахмурился:

— Я говорил ему, чтобы отступил.

— Он защищал меня! — Нижняя губа Клео неудержимо дрожала. — А ты его убил!

Морщина между бровей, так не вязавшаяся с его обычным ледяным безразличием, чуть углубилась.

— Погодите-ка, — встрял Эрон. — Мы о чем вообще говорим?

Клео не обратила внимания на его слова и заставила себя говорить ровным голосом:

— Принц Магнус…

— Да, принцесса Клейона?

— Я хочу, чтобы ты передал своему отцу послание от меня.

— Ты можешь все сказать и сама, но что ж… Какое послание?

— Скажи, что его сын опять оплошал.

Клео развернулась и во всю прыть кинулась прочь. Никто лучше ее не знал запутанных переходов оранийского замка. Спустя некоторое время сзади раздался полный бессильной ярости рев: принц Магнус потерял ее из виду.

В другое время и в другом месте принцесса, пожалуй, даже улыбнулась бы своей маленькой победе. Присутствовала, правда, легкая нотка сожаления, ведь она бросила Эрона там одного, но это нетрудно пережить. Раз уж он так легко соглашался сдаться лимерийцам, пускай капитулирует: возможность у него еще есть. Но только без нее!

Спереди раздались гневные крики и лязг оружия, Клео замерла, прижимаясь к стене. Туда нельзя. Придется искать другой путь. И найти, во что бы то ни стало отыскать отца…

Стоило завернуть за угол, как сильная рука ухватила ее за волосы и дернула так, что казалось, еще немного — и вырвала бы их с корнями. Клео отчаянно завизжала и попыталась пнуть ногой или оцарапать нападавшего.

На нее с любопытством взирал лимерийский солдат.

— Ну-ка, ну-ка, что тут у нас? — спросил он. Клео смотрела на его меч, с которого на мраморный пол капала кровь. — Прелестная малютка, а ну-ка постой…

— Руки прочь!.. — зарычала она. — Не то ты покойник!

Он рассмеялся:

— А ты, оказывается, с норовом! Это по мне. Надолго тебя не хватит, но…

И тут, как ни странно, он разжал пятерню и, шатаясь, сделал шаг вперед. Краем глаза Клео заметила, как начал валиться его товарищ; оба рухнули на пол одновременно и залили его кровью.

Над ними стоял король Корвин. Его лицо было искажено яростью, в руке — меч, окровавленный по самую рукоять.

— Отец! — ахнула девушка.

— Здесь опасно… — Король схватил ее за руку выше локтя и почти силком потащил прочь по коридору.

— Я искала тебя! Эти люди… они…

— Я все знаю. Такого не должно было случиться… — Король тихо выругался. — Не знаю, каким образом они одолели ворота!

— Говорят, они были усилены охранительным заклятием ведьмы… Это правда?

Он повернулся к ней, и у Клео екнуло сердце: отец не остался невредимым в бою. На виске кровоточил глубокий порез, по щеке сбегали багровые капли.

— Да, — сказал он дочери. — Были.

Дожив до своих лет, Клео никогда даже не подозревала, что отец верил в магию или в существование ведьм. После смерти матери он отвернулся от богини, утратив былую набожность; собственно, поэтому Клео ни о чем таком его и не спрашивала. А теперь жалела, что вовремя не выведала правды.

Король привел ее в небольшую комнату в конце коридора, закрыл дверь и подпер ту собственной спиной. Здесь имелось лишь маленькое оконце, едва пропускавшее свет.

— Благодарение богине, я тебя все-таки нашла, — сказала Клео, позволив себе толику облегчения. — Нам бы еще добраться до Ника с Мирой! А потом спрятаться, пока не подвернется случай бежать…

Король Корвин покачал головой:

— Мне нельзя бежать, Клео. И Эмилию мы здесь одну бросить не можем…

Вот тут у нее ручьем хлынули слезы, не пролитые тогда ночью в комнате сестры.

— Ее больше нет, — всхлипывала принцесса. — Она ушла… умерла… Я ее обнаружила… — Дыхание перехватывало, она не могла говорить. — Она… мертва…

Горе исказило черты короля и вместе с ним нечто еще более темное и безнадежное.

— Я оказался неправ, Клео, прости меня. Я должен был послать людей в Пелсию, чтобы они разыскали Хранительницу, о которой ты говорила. Должен был поверить: то, о чем ты твердила, вправду возможно. Должен был помочь спасти ее от смерти…