Татьяна Коростышевская - Невеста Кащея

— И Влад о властолюбивых стремлениях домны Димитру тоже знает?

— Конечно! У нас с ним это называется политическое напряжение сбросить. Кровопролитие никому не нужно. А чего там с вещунами?

— Ты хорошо притворялся, — будто не услышала я вопроса.

Михай рассмеялся:

— Ага! Особенно занятно было тебя из пыточной выручать. Я же как думал: подержу тебя пару дней в темнице, чтоб ты никуда не влезла, а тут Нагейра со своими дознаниями чуть весь план не порушил. Я когда услышал, что тебя каленым железом палач пользовать собирается, чуть не поседел от страха. Ну все, думаю, братчик меня на кусочки порвет, если по моей вине его зазнобу покалечат…

— А я хотела тебя на всю жизнь ведьминым кукишем отрезвить, — призналась я, скрывая смущение от простецкого словечка «зазноба». — Интересно, если бы я тебя трезвого колданула, что бы получилось?

— Это когда ты всякие фигуры из пальцев скручивала? — уточнил хихикающий вовкудлак. — Ничего хорошего, точно.

Мы свернули по коридору и оказались перед окантованной серебром дверью. Путеводная ниточка тянулась сквозь замочную скважину внутрь комнаты.

— Пришли?

— Я с тобой не пойду. Мне еще надо проверить, как там в вещунскем храме дела обстоят.

— Скорее всего, жрецы успели разбежаться, — припомнила я подслушанную беседу Трисветлого Ива. — И связи с руководителями у них нет. Так что тебе придется адептов по одному в близлежащих деревнях вылавливать.

Михай кивнул:

— Я еще и то, что они понастроить успели, с землей сровняю. Говорил же господарю, нельзя так близко к разлому их пускать. Но он же у нас самый умный — у него же планов громадье…

Михай замолк, видимо рассудив, что слишком уж со мной разоткровенничался.

— Дарине от меня привет передавай.

— Всенепременно, — рассеянно ответила я, про себя подумав, что домовитый боярин умудрился спрятать всех дорогих ему людей в одном месте.

— Помощь с порталом нужна?

— Сами с усами.

Я толкнула дверь и вошла в комнату. Путеводная нить исчезала в одном из гобеленов на дальней стене. Робость, овладевшая мной, не имела никакого отношения к мощному магическому свечению, исходившему от портала. Я боялась встретиться взглядом со своим Драконом и не увидеть в его синих глазах отражения того чувства, которое испытывала сама.

— Кажется, кто-то трусит, — донесся до меня тонкий приглушенный голосок.

Я обернулась. Дверь была закрыта, в комнате больше никого не было. На прикроватном столике, рядом с оплавленной свечой лежало небольшое зеркальце, в которое я и посмотрела. Иравари в смешной ушастой шапке глядела на меня с той стороны.

— Отпускающие слова теперь не действуют? — Я добавила строгости в голосе. — Кажется, я никаких демонов не вызывала.

— У любой медали две стороны, — примирительно молвила демоница. — В каждом преимуществе кроются недостатки.

— Ты мне зубы не заговаривай. По спиральным коридорам ты со мной не ходила, значит, и плюшки только мне положены. Так в чем тогда подвох?

— А в том, — ноздри моей знакомицы раздувались, видно, и она начинала злиться, — что кое-какая девчонка боится последний шаг сделать, выжидает чего-то и подсознательно меня на линии держит. Давай рассказывай, что еще стряслось.

— Помнишь рисунок, который у меня на спине проступил?

— Ну?

— Зигфрид говорит, что, если я в срок договор не исполню, эта картинка меня сожжет.

— Никогда о таком не слыхала, — смутилась Иравари. — Но переживать нечего. Ты же все равно собираешься со своим господарем воссоединиться.

— Я не так хочу, не из-под палки!

— А не много ли ты хочешь?

— Вот изгоню тебя на веки вечные и другого демона для разговоров вызову, — мстительно сообщила я. — Тогда и посмотрим, многого или в самый раз.

— Лутоня, мы с тобой уже пятнадцать лет вместе. Неужели ты думаешь, я зла тебе желаю?

Мне стало стыдно:

— Извини меня, непутевую…

— Ладно, проехали, — легко простила меня подруга. — Давай посмотрим на ситуацию с другой стороны. Влад — человек очень непростой и для счастливой супружеской жизни с кучей детишек не предназначенный. Это мы примем за аксиому.

Я всхлипнула, но промолчала.

— Твое чувство со временем перегорит и угаснет. Поверь, время лечит. Сейчас твоя задача — расслабиться и получить удовольствие. Ты оживляешь Дракона, он занимается с тобой любовью. Наутро ты свободна. Номинально клятва исполнена — ты стала принадлежать ему…

— Это же мошенничество?

— К чему громкие слова? Скажем иначе: мы изыскали лазейку в договоре. Будем трактовать формулировку «отдашь мне» именно таким образом. Тебя, кстати, с текстом клятвы ознакомили?

— В общих чертах, — отмахнулась я. — А если он меня не отпустит?

— Не отпустит, так сбежишь. Зигфрид проводит тебя в Элорию, а там у господаря гораздо меньше возможностей влиять на твою судьбу.

Мне было гадко, спина горела огнем. Как же она к осени болеть будет? Даже представить страшно.

— Давай, не смущайся, — стеклянно улыбалась Иравари. — Дело житейское. Подумаешь, пару часиков мужские ласки потерпеть. Тебе еще и понравится. Судя по тому, какие слухи про Влада ходят, юные девы от него без ума.

Меня мутило.

— И не забывай о бабушке. Если тебе несоблюдение договора грозит гибелью, что будет с ней?

Это была последняя капля. Сдерживаемые слезы ручейками потекли по моим щекам. Что ж я за человек такой поганый, если о самых близких людях думаю в последнюю очередь?

— Ты права, — наконец проговорила я. — Хватит раздумывать, дело делать надо.

— Вот и славно, вот и молодец.

— Только обещай не подглядывать.

— Клянусь! — Демоница приложила когтистую руку к груди. — Пока позывной про «наливные яблоки» не услышу, появляться не буду.

— Прощай…

Зеркало вернулось на прикроватный столик, я приблизилась к порталу.

В жизни каждого человека бывают такие моменты, когда приходится выбирать. Обычно-то все больше по мелочи. Куда ленту в волосы вплести — у самого затылка или пониже, а взвару какого в кружку плеснуть — мятного или из бузины, да какой дорогой к колодцу лучше пробираться — короткой, через чужие подворья, или длинной, по главной улице? И простота выбора обманчива. Потому что из наших крошечных действий и сплетается причудливое полотно судьбы. А самое обидное, что не вернешься, не переделаешь, не изменишь свою долю. Выбор сделан.