Екатерина Соловьева - Ведьма 2

Нас вдруг накрыло сверху странным, каким-то перепончатым серым куполом.

— Драконья магия, — невозмутимо объяснил Древний, глядя на наши изумленные лица. — Это чтобы нас не услышали.

Влад вдруг сделал резкое движение ко мне, поднял из кресла, притянул к себе. Наши ладони соединились, и старые шрамы вдруг запульсировали в унисон, напоминая нам о нашем единстве. Кристаллы на шеях проснулись, энергия в них заструилась, смешиваясь и обмениваясь информацией. Иритсен улыбнулся краешком рта:

— Я помню, что теперь вы одно целое. Я не собираюсь вас разлучать. Хочу открыть вам одну маленькую тайну. Вы спросили о моей матери, Надежда. К сожалению, ее давно нет в живых. Она совершила тяжкое, по нашим представлениям, преступление, и была казнена.

Я вытаращилась на него. Какое же преступление надо совершить, чтобы Древние казнили женщину, которых и так у них ничтожно мало?

— И что же она сделала? — более хладнокровно поинтересовался Влад.

— Наши женщины могут иметь только одного ребенка. Естественно, отец ребенка для каждой продолжательницы рода выбирается очень тщательно, но моя мама была уникальной женщиной, своенравной и немного сумасшедшей, — он тепло улыбнулся, отводя глаза в сторону. — Она сбежала от родителей и пришла в ваш мир, как обычная землянка. Древние умеют принимать любой облик. Дальше рассказывать, или все понятно?

— Могу предположить, — усмехнулся Влад. — Влюбилась в земного мужчину и родила от него ребенка. Потом ее изловили и публично казнили. Угадал? Только вот неясен один вопрос. Значит, Древние все-таки могут испытывать наши эмоции?

Иритсен угрюмо потер переносицу:

— Ну, в принципе, все так и было. А насчет эмоций… Я же сказал, что мать была немного сумасшедшей. Ну и вообще, чем дольше мы живем на этой планете, тем чаще встречаются сбои в нашей психике. Мать казнили, потому что она не смела рожать от земного мужчины. Таких случаев вообще в наших летописях не зафиксировано. Я, в своем роде, уникальный, — грустно улыбнулся он. — Меня хотели убить вместе с ней, но все же потом решили оставить и посмотреть, что же из меня получится. Я не обладаю всеми знаниями, которые есть у истинных Древних. Я же ублюдок, полукровка. Но, тем не менее, я достиг приличных высот, я имею эмоции, но умею виртуозно контролировать их. Я хорошо знаю людей, и они мне интересны. Действительно, интересны. Поэтому меня и приставили телохранителем Надежды. Я опасаюсь за вашу семью и испытываю к вам искренние симпатии. Вокруг вас затеваются опасные игры. А я не хотел бы, чтобы Надежда пострадала. И не потому, что я мечтаю вернуться на чужую мне планету, где, скорее всего, я буду изгоем, а потому что я умею любить.

— Кого? — прищурился мой невозможный муж.

Человек тут исповедуется, а он так снисходительно-насмешливо задает провокационные вопросы. То есть, не человек, а Древний. То есть не Древний, а… В общем, я вообще уже перестала понимать, что происходит.

— Просто любить, Влад. Любить человека.

— Ууу… — скептически протянул Влад, поближе прижимая меня к себе и сильнее сжимая мою руку.

Шрамы засаднили изо всех сил. Казалось, что кровь Влада хлынула в мои сосуды, обжигая и предъявляя на меня свои права. А я что? Я ничего! Я давно и без остатка принадлежу ему. Неужели он еще до сих пор сомневается в этом?

— Я рассказал вам это, чтобы вы попробовали немного мне доверять. Я хотел бы дружить с вами. По крайней мере, попробовать, как это, дружить. В нашем круге меня не очень-то принимали. Я был сыном преступницы, да и вообще, чем-то вроде подопытного кролика.

— Сколько тебе лет, Иритсен? — перебил вдруг Влад. — Не одно столетие, ведь правда? Неужели ты до сих пор никому не мог открыться? Никого не любил? Ни с кем не дружил? Извини, но ты ведешь себя как подросток. На фоне всех твоих премудростей и способностей, это выглядит глупо.

Я тихонько пихнула мужа в бок. Может, не стоит быть таким уж жестоким?

— Не верь ему, Надежда! Я не знаю, почему, но я отчетливо вижу все изменения в его поле. Он либо лжет, либо скрывает часть правды.

— Скрываю, — легко признал Древний. — Но это не значит, что я не испытываю к вам искренних чувств.

Я услышала мысли мужа за несколько долей секунды до того, как он ударил по Иритсену. Я воткнула в Древнего взгляд, используя магию, которую передала мне моя еще нерожденная дочь. То ли маг ослабил бдительность, то ли просто позволил нам одолеть его, но вот он уже лежал распростертый у наших ног, а Влад сплетал над его головой заклинание, пытаясь влезть в его мозги и прочитать мысли. Перепончатый купол вдруг ощутимо задрожал под внешними ударами.

— Держи его! Мне нужно несколько секунд, — выкрикнул Влад.

Я уперлась взглядом в купол, напряженно удерживая его в первоначальном положении. Вдруг Влад резко отстранился от поверженного Иритсена, а тот открыл глаза и, слегка подстанывая, протянул руку в сторону купола. Удары извне прекратились.

— Быстро они реагируют на опасность для собрата, — пробормотал Влад.

— Все же у вас, землян, слишком грубая магия, — проскрипел Иритсен, поднимаясь. — Ну что? Все мысли прочитал?

Влад кивнул головой с неизменным королевским достоинством.

— По крайней мере, — заявил он. — Теперь я смогу доверить тебе мою жену.

Иритсен скривился, изображая улыбку. Мужчины пожали руки и коснулись переносицы друг друга, где у магов расположен скрытый третий глаз, в знак полного доверия и приязни.

Иритсен подарил нам по маленькому магическому зеркальцу, чтобы мы с любимым могли общаться, когда настанет время мне уезжать к Древним. Что-то вроде видеотелефона. Забавно, конечно, но я так и не представляла, куда же меня переместят, и где вообще находится мир Древних.

Мы вернулись к гостям. Почти идиллическая картина умилила меня. Мирослав ласкал обоих своих сыновей, сидя в окружении матери, отца и Белки. Вокруг них стеной стояло живое кольцо из магов, переговаривающееся, колышущееся, возбужденное и радостное. У окна разговаривали Высокий Магистр с Ратмиром, их тоже окружала взбудораженная толпа. К Магистру всем телом прильнул Володя. Отец любовно поглаживал его по голове. Наше появление, скорее всего, осталось бы не замеченным, если бы мы с Магистром вдруг не встретились глазами. Он дернулся всем телом и, не выпуская Владимира, стремительно двинулся нам навстречу. Над моим ухом раздался тяжелый вздох Влада. "На моей собственной свадьбе каждый готов увести невесту", — прочитала я его мысли и фыркнула про себя. Мужчины обнялись, я схватила в объятия Володю и улизнула с ним на безопасное расстояние от своих поклонников.