Линн Абби - Мироходец

– Это он попросил тебя? – нахмурился Урза. – Я сам позаботился об этом королевстве. В решающую ночь вы будете на храмовой площади Пинкара, обещаю. И можете остаться в городе, когда все закончится. А пока у нас много других дел. – Он протянул ей новый мешок с механизмами. – Эти – только для открытых мест, площадей и рынков. Следи за тем, чтобы расстояние между ними было не меньше двадцати шагов, иначе они уничтожат друг друга. И прикрепляй так, чтобы их не заметили и тем более не растоптали. Ты все поняла? Повтори.

– Двадцать шагов, площади и рынки, укромные места.

Мироходец кивнул.

– Я отправляюсь на запад. Не помешает разместить нескольких паучков и в Аргиве…

– Но мы никогда не встречали там… Урза сделал ей знак молчать и растворился в воздухе.

Прошло семнадцать дней. Ксанча развешивала пауков в Нарджабуле, небольшом городишке на восточном побережье Гульмани. С приближением праздника урожая из окрестных сел в города съезжалось все больше крестьян, спешащих занять выгодные места на рынках и ярмарочных площадях. Ксанче становилось все труднее следовать инструкциям Урзы. Несколько раз ее странное поведение привлекало внимание стражников, но, к счастью, все обходилось миром, точнее, несколькими серебряными монетами. Однажды, когда девушка, стоя за крестьянскими повозками на рыночной площади, пыталась прикрепить к колесу блестящего паука, на ее плечо опустилась чья-то тяжелая рука. Ксанча вздрогнула и потянулась к кошельку.

– Что ты здесь делаешь?! – услышала она голос, показавшийся ей знакомым, и обернулась. Перед ней стоял Урза, облаченный в дорогое шелковое платье и длинный бархатный плащ. Мироходец широко улыбался.

– Испугалась? Я думаю, мы сделали все, что нужно. Пойдем домой.

– Но я еще не закончила. На улицах так много людей. Они спят на площадях… Стало слишком сложно оставаться незамеченной.

– Теперь это не важно, – успокоил ее Урза. – Одним пауком больше, одним меньше… В конце концов, будет следующий год.

Мироходец пребывал в великолепном расположении духа. Ксанче это всегда казалось подозрительным.

– Что-то не так? С пауками? Или дома? – Она не решалась произносить имя юноши.

– Нет-нет. Я подумал, что вы захотите отпраздновать день урожая вместе, и решил отвести вас в Пинкар сегодня вечером.

Урза обнял Ксанчу за плечи, и они оказались в межмирии.

Ратип вышел из мастерской и кинулся было к девушке навстречу, но, встретившись с ней взглядом, остановился. Хотя влюбленные и не виделись семнадцать дней, Ксанча решила сдержать свои эмоции, пока они не останутся наедине.

– Урза сказал тебе, что мы встретим полнолуние в Пинкаре? – Ратип обнял и стал кружить девушку по комнате.

– Да, мы можем остаться там после того, как все закончится.

Рат поставил возлюбленную на пол и отошел к окну.

– Мы говорили о моем прошлом. Я сказал, что ты обещала вернуть меня на родину. А он открыл мне свои планы по созданию системы защиты Доминарии. Мне кажется, он ждет появления нового Мишры.

– А я все думаю о Камне слабости.

– В последнее время я почти перестал слышать его. Урза попрощался со своим прошлым. Если он отошлет меня в Эфуан, я ничего не потеряю, даже наоборот, ведь я здесь кое-чему научился. Стану ремесленником. – Ратип пытался казаться веселым.

Ксанча открыла сундук с драгоценностями и надела ему на шею тяжелую золотую цепь, которая могла обеспечить весьма неплохую жизнь скромному человеку.

– Ксанча, он передумает. Урза не сможет без тебя.

Девушка не ответила. Пополнив запас золотых монет в поясном кошельке, она достала из сундука пару ножей в богато украшенных ножнах и протянула один из них Рату.

– Это же Праздник Урожая, – запротестовал юноша, отказываясь принять оружие.

– Всеобщее безумие и черт знает что потом. – Она сунула нож ему в руки и вновь склонилась над сундуком.

– Тогда, может быть, меч? – спросил юноша, разглядывая богатую коллекцию клинков.

– Нет. Мне не стоило тогда брать меч в Медран. Эфуандцы настроены достаточно мирно. Мы постараемся слиться с толпой. А ножи есть у всех.

– Ты нервничаешь?

– Я осторожна. А вы с Урзой ведете себя так, словно собираетесь посмотреть на спортивные состязания. Мы не знаем, как все пойдет.

– Ты не хочешь идти?

Девушка покачала головой.

– Просто я хочу быть готовой к любым неожиданностям.

– Я знаю Пинкар как свои пять пальцев, – сказал Ратип. – А Праздник Урожая – это ярмарка, семь дней музыки, танцев и фруктов.

Ксанча молча вручила юноше нож и, закрыв сундук с драгоценностями, подумала о том, придется ли ей еще когда-нибудь взглянуть на портрет Кайлы бин-Кроог.

Урза привел своих спутников в Пинкар вечером того же дня. Огромное количество народа со всех концов королевства стекалось в столицу, чтобы принять участие в праздновании дня урожая. Не желая привлекать внимание и зная, что Ратипу потребуется помощь после путешествия через межмирие, Урза решил приземлиться в том самом яблоневом саду, где год назад Ксанча сразилась с фирексийским жрецом.

Сад еще хранил свидетельства тех событий. Кое-где чернели стволы опаленных взрывами деревьев, виднелись сухие поникшие ветки. Сломанную яблоню убрали и на ее месте посадили молодой саженец.

Вынырнув из межмирия, Ратип тут же повалился на траву. Юноша дрожал и задыхался, закатив глаза. Урза опустился рядом с ним на колени, излечивая его своими теплыми, сияющими руками.

– Осторожнее перелетайте через городские стены, – предупредил он Ксанчу, пока Рат приходил в себя.

– Разумеется, – раздраженно ответила та.

Никто не спросил ее, хочет ли она слышать визг пауков, стоя на площади перед храмом Авохира, в непосредственной близости от склепа, где притаился демон. Рассказывать обо всем Урзе было слишком поздно. Ее успокаивала мысль о том, что если бы Джикс хотел найти своего тритона, то уже давно бы это сделал. Фирексийские демоны были способны на многие ужасные вещи, но они не могли по желанию изменять свою внешность, как это делал Урза. Если Джикс не обнаружил себя до сих пор, то вряд ли можно ждать его появления сегодня на городской площади.

– Возьми, это тебе пригодится, – прервал Урза размышления девушки, протягивая два куска молочно-белого воска. Поколебавшись, она взяла их и вопросительно взглянула Мироходцу в глаза.

– Ты слишком уязвима. Боюсь, броня не будет достаточной защитой для тебя. Когда придет время, просто заткни уши воском. Все будет хорошо, не волнуйся.

Конечно, он думал, что только пауки заставляют ее так нервничать, и был бы прав, если бы там, за городскими стенами, их не ждал фирексийский демон.