Пол Кирни - Знак Моря

Пальба ядрами временно прекратилась: обе команды приходили в себя, пытаясь понять, что дальше. Рол вытер с глаз кровь и обнажил саблю. Та дрожала в его руке.

– Эй, парни, продолжить огонь! Не спать!

Ошалелые расчеты вновь заковыляли к своим орудиям и бесстрастно начали заряжать. На барке шло отчаянное сражение: ее матросы пытались изгнать с палубы Галлико и его отряд. Пронзительные вопли вознеслись из корпуса. Рол пробрался через хлам на шкафуте и взошел на бак. Все равно что двигаться через поваленный бурей лес. Позади Рола вновь заговорили орудия «Возрожденного». Борцы с ущербом рубили упавшую стеньгу. В самой середине выкрикивал приказы Крид, выглядевший как очумелый.

– Бросай, Элиас. Ко мне. Галлико нужна помощь.

Собрав человек двадцать, кто подвернулся, Рол повел их по упавшей форстеньге на вражеское судно. Один оступился и упал в темное, мелко взбитое море между корпусами. Прочие не медлили, но следом за Ролом ворвались на барку, потрясая топорами, кортиками и пиками, дико вопя.

Галлико сразу же бросался в глаза. Он возвышался надо всеми, кто участвовал в схватке, лицо его преобразилось, став маской одержимого боем демона. Он укладывал недругов здоровенной дубиной из обломка рангоута, люди падали точно колосья налево и направо. Он находился во главе плотного клина моряков «Возрожденного», прорывавшихся в глубь палубы барки. Противостояло им скопление людей, часть которых носила обычную морскую одежду, а часть – кирасы и шлемы солдат. Местами представители обеих сторон были настолько притиснуты один к другому, что не могли даже поднять оружие для удара, Вражеский командир стоял на шканцах барки у поручня и криками воодушевлял своих людей. На нем были алые облегающие штаны с черной отделкой, а его кираса сияла как зеркало. Его красивое лицо с бородкой обрамляли черные локоны, на манжетах у него белели кружева.

Рол выхватил один из своих пистолетов, взвел и выстрелил командиру в горло. Тот кубарем покатился в самую гущу драки. Вознесся крик. Экипаж барки как будто дрогнул. Галлико мгновенно продвинулся вперед, те, что ему противостояли, поспешно отступили. Похоже, у моряков «Возрожденного» появилось преимущество в боевом духе. Бой развернулся шире. Рол повел своих парней на освободившийся участок, пристрелил из второго пистолета особенно лихого солдата, всадил клинок в отверстую пасть другого и ударом ноги отбросил в сторону третьего, высвобождая саблю. Он очутился бок о бок с Галлико. Верзилаполутролль жутко ухмылялся, его глаза стали двумя зелеными окнами преисподней.

– Привет, Рол. Жаркая у нас нынче работка.

– Да, слишком жаркая. – Рол полоснул вражеского матроса, выпустив тому кишки. Тот в отчаянии завопил, когда внутренности, дымясь, покатились вдоль ног. Галлико сокрушил его череп одним ударом узловатого кулачища.

В дикой исступленной драке стороны рубили и молотили одна другую, перемещаясь по скользкой и алой от их крови палубе. Рол, Галлико и Крид были впереди возрожденцев и пробивали себе путь на корму. Матросы противника спасались бегством, но солдаты в доспехах показали, что способны за себя постоять. То была бьонарская морская пехота, одни из лучших бойцов в мире. Они не просили пощады и не отступали, но сплачивались кучками и стояли насмерть. Не морякам Рола было с ними тягаться. «Возрожденцев» опять стали теснить, и они начали колебаться. Рол, Галлико и Крид держались вплотную и не отступали ни на шаг, но остальные малопомалу опять откатывались к носу. Тут вражеские бойцы дружно возвопили и насели, закрепляя свое преимущество, поскальзываясь на окровавленной палубе, перескакивая через тела, спеша рубануть по незащищенным спинам «возрожденцев». Рол повернул голову, чтобы подбодрить своих, и тут чейто клинок ударил его плашмя над левым глазом. Он упал на колено. Ликующий вражеский боец отсек бы ему голову в следующий миг, если бы того не отбросил кулак Галлико. Рол зашатался. Все расплылось в глазах, голова шла кругом. Но, собираясь с силами, он ощутил, как нечто шевелится внутри. Ужасающее и радостное одновременно. Он громко рассмеялся, когда грубая бычья сила хлынула в его конечности, и белый гнев стал нарастать в глубине его глаз. Серп молодой луны в его пальцах затрепетал, сияя, хотя кровь и залила его до рукояти.

– За мной! – вскричал он голосом, ничего общего не имеющим с обычным для него, и, поднявшись на ноги, устремился вперед. Один. Взмах острого лезвия сабли рассек кирасу и ребра бьонийского бойца, обнажив сердце. Добравшись до него, Рол вырвал еще бьющееся сердце из груди и бросил своим товарищам. Исступленный смех продолжал исторгаться из его глотки, а из глаз лилось белое сияние, клинок в руке тоже изливал теперь белый свет, кровь кипела на раскаленной стали. Сподвижникам Рола привиделось, что их капитан вырос и крылья белого пламени обозначились у него за плечами. Сабля его взлетала вновь и вновь, так ярко, что больно было смотреть, настигнутые ею бьонийские бойцы оказывались мигом изрублены, не успевая даже вскрикнуть. Морская пехота пришла в смятение, бойцы перебирались друг через дружку, чтобы убраться прочь от грозного света. Даже «возрожденцы», оторопев, начали перелезать через завалы на вражеской палубе, дабы вернуться на свой корабль. Только Галлико и Крид остались рядом с Ролом. Он преследовал бегущего противника до поручня шканцев, до штурвала и, наконец, до самого гакаборта, где бойцы сбились в кучу, точно овцы, которых настиг волк. Одни бросали оружие и прыгали за корму. Другие стояли, онемев от ужаса, пока их не настигал белый клинок. Сабля обрушилась на спину последнего, когда тот перебирался через корму, и, пройдя через тело насквозь, врезалась в дерево гакаборта. Рассеченный пополам боец рухнул в воду.

Один миг казалось, что белый крылатый свет сейчас поднимется над кормой и взлетит. Образы крыльев, слишком яркие, чтобы на них смотреть, казалось, изгибались и пускали тонкие серебряные дымки, перья в них были резки, точно иней. Но затем крылья вновь начали убывать. Свет угас. Рол Кортишейн стоял, тяжело дыша, глазея на саблю, по самую рукоять ушедшую в твердый дуб. Он попытался высвободить ее и не справился, удалось это ему лишь с третьей попытки. Сияние в его глазах унялось. Он заспотыкался и упал бы, если бы его не поддержала здоровенная лапища Галлико.

– Дело сделано, шкипер, – спокойно произнес Элиас и положил ладонь ему на плечо. «Возрожденцы» скопились на носу барки с лицами, серыми от страха и потрясения. Рол, сделав немалое усилие, привел себя в чувство. Моргая, он с недоверием таращился на следы бойни у своих ног. Тут опять с грохотом выстрелил один из фальконетов «Возрожденного», и ядро взметнуло щепу, угодив в барку на ватерлинии.