Честь клинка ночи - Райан Кирк

Мари думала лишь о том, что если бы она не убедила Хироми попытаться спасти клинков, он мог бы быть все еще жив. Неужели она стала причиной его смерти, хотя и неумышленно? От этой мысли ее чуть не стошнило в кляп.

— Я перейду к делу. Хотя я восхищаюсь тобой, мной движет логика, и мне все равно, жива ты или умрешь. Но моя жизнь была бы намного проще, если бы ты осталась жива и решила выйти за меня. Тогда наши дома можно будет официально объединить, и эта война будет почти окончена. Если бы ты хотела, ты могла бы и дальше править землями своего дома как моя королева. Я знаю, что ты попытаешься придумать альтернативы. Ты женщина, движимая честью, как и твой старший брат. Тебя меньше заботит то, чего ты хочешь, и больше — то, что ты считаешь правильным, — он подчеркнул последнее слово, будто это было какое-то проклятие. — Я избавлю тебя от работы. Альтернатив нет. Кё теперь командует твоей армией, и если ты откажешься от моего предложения, он станет лордом твоего дома при моей поддержке. Никто не будет ему противостоять. Клинкам, несмотря на всю их силу, конец. Началась цепь событий, остановить которую не могу даже я. Либо ты умрешь здесь, и никто не узнает, либо ты сможешь править как моя королева и делать для своего народа все, что пожелаешь. Меня это не волнует.

Мари ненавидела себя, но она верила ему.

Каташи встал.

— Такие решения сложно принять. Я знаю, ты захочешь время обдумать свое будущее и судьбу своих людей. Наше нападение на Звездопад начинается сегодня. Я приду к тебе, когда смогу, может, через день или два после победы над клинками. Я буду ждать ответ к тому времени. До этого тебя будут кормить и поить водой. Но я должен уточнить: если сделаешь что-то, что вызовет у стражей подозрения, им приказано не сомневаться или задавать вопросы. Они убьют тебя немедленно. Если скажешь хоть одно слово, они сразу убьют тебя. Понятно?

Она понимала.

— Хорошо. О, и последнее, — сказал Каташи. Сердце Мари сжалось. Она ни на секунду не поверила, что это был его последний удар. — Моя сеть теней лучше твоей. Я знаю, кто убил твоего брата. Тот же самый клинок ночи, который убил моего, еще кое-что общее между нами. Это молодой клинок ночи, очень сильный. Его зовут Коджи.

На этот раз Мари была благодарна за то, что была связана. Путы заставили ее оставаться на месте. Если бы не они, она бы расхаживала и била все, что могла.

Каташи ушел, не сказав больше ни слова, оставив Мари разбираться с информацией, которую он ей дал. Она не сомневалась, что он знал, что она была знакома с Коджи.

По ее лицу текли слезы, и она сжалась на земле. Она не могла вспомнить, когда в последний раз теряла контроль над собой, но ярость и печаль пронзали ее друг за другом, каждое ощущение заполняло пробел, оставленный последним. Она ему доверяла! Как он мог осмелиться служить ей после того, что сделал?

Если то, что сказал Каташи, было правдой, Коджи направил их на этот путь войны. Коджи убил ее брата и оставил его труп замерзать на холодном осеннем воздухе.

Некоторое время она сомневалась в откровении. Это была еще одна уловка Каташи, попытка отделить ее от одного из ее самых сильных сторонников. Это была хитрость.

Но ее сердце знало правду. Это объясняло поведение Коджи в последний раз, когда они были вместе. Вот почему он хотел отдалиться от нее. Вот почему он не хотел руководить. Если бы кто-нибудь узнал, что Мари была лидером человека, убившего короля, у ее движения не было бы никакой надежды.

Она ненавидела правду. Она возмущалась и пыталась забыть. Он же верно служил ей и выполнял все ее приказы!

Или он был тенью? Каташи, казалось, знал все.

Ее мысли метались по кругу, но все время возвращались в одно и то же место. Если она когда-нибудь снова увидит Коджи, она убьет его сама. Ее еще никогда так не предавали. Он не просто умрет; он будет страдать за то, что сделал.

Солнце взошло, и со временем ее эмоции притупились. Боль все еще была, зияющая дыра, которую вряд ли могла заполнить даже месть.

Стражи принесли завтрак и чашу. Они были осторожными, словно она была опасной преступницей, которая могла как-то убить трех обученных и вооруженных стражей. У нее еще был длинный нож на бедре, но она не собиралась использовать его сейчас. Мари помнила угрозы Каташи, старалась не тревожить стражей. У нее пока что была новая цель в жизни. Они убрали кляп, и Мари чуть не поблагодарила их, но остановила себя. Она медленно поклонилась.

Стражи не развязали ее, а накормили сами. Мари было неловко, и ее гнев стал еще сильнее. Когда стражи ушли, они не вставил кляп, но их взгляды обещали наказание, если она будет кричать.

И Каташи. От одной мысли о нем ей хотелось кричать в ярости. Его холодное безразличие злило ее. Но его слова были разумными, хорошо составленными. Она презирала идею убийства клинков, но его идея была ясной. У него был план, а она смогла лишь глупо бежать вперед.

Она ненавидела его, но его идеи проникали в ее сознание, росли и пускали корни. Он дал ей понять, что делать, и разве быть живым не лучше, чем быть мертвым? Пока она была жива, она могла помогать своему народу.

Потом снова потекли слезы. Она не хотела так думать. Каташи блестяще играл ею, обещая власть, но у нее не было причин доверять его словам. Он предал всех, с кем встречался, от ее брата до генерала Кё. Мари не сомневалась, что, если она примет предложение лорда, Кё умрет в течение месяца.

Она вспомнила фальшивые мирные переговоры. Если бы Каташи просто убил ее брата, как только у него появилась возможность, она бы чувствовала себя иначе. Но он затянул встречу, даже не пытался убедить Хироми в его идее Королевства без клинков. Это были действия не разумного человека, а того, которому нравилось заставлять других танцевать под его дудку, как он делал теперь с Мари. Они были под знаменем перемирия.

Мысль о