Свенельд Железнов - Скоморох

— Радим, по-моему, ты в полном порядке!

— Я хочу есть!

— Немудрено, ты тут больше суток валялся в качестве мертвяка.

— Где бы раздобыть съестного?

— Мда… Не учел. Придется потерпеть. Не самый урочный час, чтобы ходить на торжище. Кроме того, скоро захлопывать ловушку. У меня замечательно получилось распускать слухи. На мертвого Радима придет смотреть самый доверенный холоп бископа. То, что надо!

— Мне плевать! Я хочу есть!

— Придумал. У меня еще осталось немного чудесных зернышек. Пососи их…

— Сам пососи! Я больше спать не намерен. Меня распирает сила! И безумно хочется есть!

— Радим, я прошу: потерпи чуток. Как «дичь» поймаем, сразу 'займусь твоим пропитанием.

— Ладно, — смирился Радим. — Долго терпеть-то?

— Не очень. В полночь встречаюсь в условленном месте. Потом идем сюда… Дело недолгое, — Туровид был явно обрадован покорностью Радима. — Ты кувыркайся, кувыркайся… Только кровлю не снеси.

Пока Радим разминался, вытворяя свои любимые трюки, великий заводила Коло Скоморохов занялся подготовкой землянки к встрече. По углам он развесил сушеные птичьи лапки. В котле сварил несколько клювов вперемешку с пометом. Полученный отвар разлил по полу и тщательно растер. Достав мешок с птичьими перьями, Туровид начал втыкать их между бревнами стен.

— Чудное творишь, — заметил Радим.

— На себя посмотри.

В этот момент скоморох стоял на одной ноге, заложив вторую за голову, и отжимался от ларя.

Закончив с подготовкой, Туровид удовлетворенно хмыкнул. Землянка приобрела вид курятника после визита куницы. Пришло время звать гостей.

— Радим, я на тебя рассчитываю. Никуда не ходи. Скоро буду.

Радим кивнул и вернулся к упражнениям.

Время пролетело незаметно. Звук шагов отвлек скомороха от очередной забавы. Он повернулся к двери.

Впереди шел человек в синем плаще. Его рука лежала на рукояти меча, под одеждой блестела кольчуга. По квадратному подбородку и массивным надбровным дугам Радим признал Дудику.

— Как так? Он жив?

— Уж что есть, то есть… — ответил следовавший за гридем Туровид и тихонько коснулся его плеча длинным разноцветным пером.

Дудика замер как вкопанный. Его глаза закрылись. Туровид начал выписывать круги вокруг гридя, повторяя:

— Запоминай, что скажешь, когда я кашляну. Запоминай и исполняй как велено.

— Может, я лучше выйду? — спросил Радим.

— Тихо!

Туровид сосредоточенно водил пером по носу Ду-дики.

— Запоминай! «Я был послан господином к лати-нам, дабы просить их о помощи». Запоминай! «Мой господин втайне причащается опресноками». Запоминай! «Мой господин задумал отдать Новгород лати-нам».

Несколько раз молча обойдя гридя, Туровид сказал:

— А теперь забудь все, что помнишь о Богдане. Ступай в свою каморку и спи. Утром явишься на Яросла-вово дворище.

Дудика подчинился, так и не открывая глаз. Когда он ушел, Туровид довольно рассмеялся:

— Дело наполовину сделано.

— Я по-прежнему голоден.

— Потерпишь до рассвета?

— Нет!

— Как знаешь… Я лично до утра собираюсь поспать.

— Я ухожу. Дай мою одежду.

— Я выбросил эти лохмотья. Свиряй утром обещал кое-что посвежее принести.

— Я все равно уйду!

— Только не слишком по соседским огородам шастай. Тут народ суровый. Прибьют за здорово живешь.

— Ты обещал мне помочь.

— Ночью? Не, такого уговора не было. Вот утро настанет, так в Ярославово дворище нагрянем. Там попируем знатно, с рябчиками, фазанами, поросятами…

— Молчи! Слюнами захлебнусь…

— Молчу. Я прикорнуть собрался, — Туровид погасил светильник. — Чего и тебе советую. Корешок дать?

Радим взревел. Утром поползли слухи, что в заокольном сельце завелся оборотень.

Утреннее солнце только позолотило верхушки крепостных башен, а Радим и Туровид уже стояли в очереди желающих попасть в град. Оба были бодры и полны сил. Радим щеголял почти не латанными портами и рубахой. Туровид стряхнул со своей одежды пыль и теперь выглядел как купчина средней руки.

На страже у ворот стоял старый знакомец скомороха, Брон. Как и прежде, он без малого смущения орудовал плетью.

— А ну, постоять-пропустить!

Радим огорченно покачал головой:

— Ничему не научился…

— Ты о ком? — тихо спросил Туровид.

— Вот об том парне в броне и с плетью.

— Твой ученик?

— Самый худой из них. Правда, мало его учил. Дело поправимое…

— Эй. Ты куда?

Но Радима уже ничто не могло остановить. В мышцах играла немереная силища, душа жаждала схватки.

— Куда прешь, босоногий! — грубо толкнул Радима сторож. — Я скажу, когда пойдешь!

— Плохо же ты с народом обращаешься…

— Что ты несешь, смерд? Да я тебя узнал! Ты давно нарываешься. Ну, сейчас получишь.

— Плеткой своей не маши. Не для того поставлен.

— Что? Ты мне указывать будешь? В поруб захотел, смерд?

— Что за бунт? — С другой стороны моста к Радиму устремился второй сторож.

— Лучше не вмешивайся, — посоветовал скоморох.

Однако слушать его не стали. Брон взмахнул плетью, и… она обрушилась на его товарища. От увечий сторожа защитили доспехи. Он опешил.

Радим швырнул Брона на мостки. Второй сторож потянул меч, но не успел. Поддетый плетью под колени, он упал рядом с товарищем.

— Бунт! — заверещал Брон и тут же получил рукоятью в зубы.

— На, подавись…

Туровид схватил Радима за рукав и потянул к воротам. Надо было уносить ноги, пока не набежала стража. Чудом проскочив меж недоумевающих ратников, спешащих от надвратной башни, скоморохи смешались с толпой, запрудившей Торговую сторону.

— Ты чуть не похоронил все мои труды. Да и себя тоже, — сказал Туровид. — С голыми руками идти против сторожей! Ты долго думал, прежде чем сделать это? Больше так не делай!

— Не буду. А куда мы идем?

— На Ярославово дворище.

— Ты обещал знатный пир, — заметил Радим, поглаживая живот.

— Наешься до отвала. И на судилище над Лукой Жидятой поглядеть не грех.

— Над бискупом? Как так?

— Увидишь.

Внезапно из небольшой улочки послышался девичий голос:

— Радим!

Скоморох повернулся — и переменился лицом:

— Умилка!

Девчушка постояла мгновение, потом скользнула в глубину переулка.

— Умилка! — Радим бросился следом.

— Стой! Куда? — рванулся за ним Туровид. Улочка завернула вбок, потом еще раз. Из-под ног с кудахтаньем полетели куры. Отроковицы нигде не было. Радим несся впереди, Туровид старался не отстать. Не успели они пробежать и полусотни саженей, как попали в засаду. Четыре узловатых дубинки обрушились им на головы. Туровид рухнул как подкошенный. Радим же, благодаря быстроте и сноровке, вильнул в сторону и перекатился под ноги нападавшему. С двумя он бы справился. Однако лихих людей оказалось значительно больше. Его спеленали крепкими волосяными веревками, затянув узел так, что он не мог пошевелить и пальцем. Затем пленника бесцеремонно поволокли во двор.