Сидящее в нас. Книга первая (СИ) - Штефан Елена

В нескольких десятках шагов от неё, в конце улицы меж последних припортовых домов творилось несусветное. Дэграна она узнала сердцем, и рванула к нему, но тяжкая лапа Баграна пригвоздила Двуликую к мостовой. Потому, что её Дэгран уже не походил на её Дэграна.

 Просторные белоснежные штаны с рубахой расползлись и опали с раздувшегося в считанные секунды тела. Оно росло и набухало мышцами, из которых во все стороны лезли острые встопорщенные ледяные иглы. Длинные белые волосы словно выплеснулись наружу фонтаном и растеклись по телу водопадом шевелящейся гривы. Жуткие когти, что взахлёб расписывала Челия, тоже не замедлили явиться на длинных узловатых нечеловеческих руках.

 Таюли невольно оглянулась: на двух стоящих по бокам от неё молодых Раанах трещали рубахи. Раздувшиеся тела покрывались отросшей гривой. Когти на обнажённых ногах скребли камни мостовой. Но что-то удерживало демонов, не давало завершить обращение – догадалась она и больше на них не отвлекалась.

Потому что там, впереди её Дэгран – громадное, ощетинившееся чудовище в облаке морозной пыли – вдруг бросился вправо, к стене высокого дома. И буквально взлетел по ней, кроша каменную кладку когтями. А над ним, на крыше дома полыхало живое вихрящееся щупальцами пламя, готовое обрушиться на врага.

Казалось, у Дэграна не было шансов выстоять против такого удара. Но из его пасти в огненный цветок ударил сноп ледяного ветра, и огонь отступил. Он перелетел на соседнюю крышу ближе к Таюли, а Раан, разбежавшись, прыгнул за Лиатой, перемахнув обширное пространство между домами. Огонь не дремал, и попытался подловить врага на середине прыжка, обрушившись ему на спину – Дэгран вывернулся и рухнул на землю, выпустив огромное ледяное облако. Лиатаяна словно обожглась о его край и взмыла в небо. А Раан уже снова взбегал по стене на крышу, до которой не допрыгнул.

Та или та – лихорадочно билось в мозгу Таюли. Та или та? Ютелия, или – не попусти Создатель – Челия?! Девочка моя! Глупая, вздорная, родная моя девочка!

Багран невольно разжал руку, будто ошпаренный её мысленным криком. И Таюли бросилась к тому клятому дому, где на крыше ледяной статуей возвышался демон, принявший облик чудовища. Оборотень, ужасней, чем самые дикие плоды вывернутого наизнанку воображения. Она даже не успела удивиться тому, что разглядела до мельчайшей чёрточки его обезображенное клыкастой пастью лицо – что-то с силой оторвало её от земли и швырнуло обратно, подальше от дома.

Таюли прокатилась по мостовой, хорошенько приложившись головой, но, не потеряв сознания. Подскочить на ушибленные ноги сразу не получилось, и она замерла на карачках, задрав голову вверх. Но, Дэграна на той крыше уже не было. Он почти достал до следующей, когда на него-таки обрушился плотный огненный кулак.

Оборотень не рухнул, а съехал вниз по стене дома – белые искры разлетелись от скрежещущих по камням когтей. Тут уж Таюли и сама не поняла, как поднялась и потащилась туда, к нему. Но, перед ней выросли три оборотня, тонущие в снежном мареве разыгравшейся вокруг них метели. Она обернулась – два огненных шара, разбрызгивая во все стороны живой огонь, слетели с неба и застыли в паре метров от мостовой.

Лягу костьми на границе – промелькнуло в голове болезненное воспоминание – и Таюли вспомнила главное.

Этот небольшой острый, как бритва, нож навязал ей новообретённый дядюшка Тахат: торговец, воин и друг. Будто чувствовал, когда прилаживал его к поясу, что придёт этот день. День её выбора. Выбора трудного решения. Потому, что отдать свою единственную драгоценную жизнь ради бессмертных было невыносимо несправедливо. И нестерпимо обидно – задохнулась Таюли, выуживая нож.

Всхлипнула, пытаясь протолкнуть в грудь окаменевший воздух, и поняла: или сразу, или вообще никогда не сможет. Нож всё-таки вошёл в грудь, но совсем чуть-чуть – огненное щупальце ударило по её руке, схлестнувшись с таким же ледяным.

Они отпрянули друг от друга, немо вопя от муки, если только та досягаема для демонов. Нож звякнул о камни, и Таюли осела на мостовую, зажимая ранку собранной в комок рубахой. Боли не было, и всё существо Двуликой было занято этими её проклятыми демонами! Глаза так и метались туда-сюда, следя за недвижными гадами.

Туда-сюда. Туда-сюда. Эти и те. Те и эти. Все сразу, и все её. Двуликая – мрачно усмехнулась она, и вдруг подумала…

Дикий визг ударил в голову и размазался по всей земле. Таюли зажала уши и свернулась клубком, стараясь протолкнуть голову в самый его центр. Краем глаза успела заметить три огненных шара столкнувшихся над головой. А потом её нарыла снежная лавина с оскаленной пастью, дохнувшей в лицо морозом.

Таюли попыталась оттолкнуть наглую тварь – Раан отлетел от неё, как ошпаренный. И содрал со своей груди целый пласт игл вместе с кожей, где алела её кровь. Она тупо осмотрела окровавленные ладошки. Сообразила, что произошло, и мстительно обрадовалась: так вам, сволочи! Будете знать, как прогибать меня под свои бессмертные смертельные склоки! Не дождётесь: не дамся!

Два подбирающихся к ней Раана вздрогнули и отступили, подстёгнутые немым воплем Двуликой. Таюли задрала голову: высоко в небе три огненных вихря катались по небу, переплетясь щупальцами. Всё было не так! И вообще не понять как. Лиаты дрались не с Раанами, а друг с дружкой. А эти ледяные болваны лезли к Двуликой со своей дурацкой, никому не нужной помощью.

Девчонки! Сердце подпрыгнуло и врезалось в голову. Затем рухнуло вниз, выбив из желудка дикую тошноту. Но в голове прояснело. Таюли, шатаясь, поднялась на ноги и потащилась в сторону порта, куда постепенно откатывалась огненная драка над головой. Три Раана крались за ней по пятам, не осмеливаясь прибрать к рукам психованную Двуликую.

Вдруг из огненного круга вырвался один из вихрей и понесся к ней – Таюли снова перестала дышать. И снова тяжёлая на руку стремительная сила смела её в сторону. А на оставленном ею пятачке мостовой взорвался огненный шар.

Взрыв ударил в спину накрывшего её Дэграна, и Таюли всем телом приняла на себя его предсмертный ужас бессмертного. Громадное тело завалилось на бок – что она могла сделать? Только то, что сделала бы всякая женщина для своего единственного: приникла губами к его пасти и с силой вдохнула в него воздух.

Бесполезная глупость!

Но в голове зашумело, закружилось. А потом в висках загрохотала кровь, продирающаяся по жилам в последнем усилии умирающего человеческого сердца, из которого демон вытягивал жизнь. Таюли вдруг махнула на всё рукой и приготовилась умереть. Жаль, конечно, что так недолго, что не пожила. Да чего уж теперь-то пугаться? Смешно, право.

Демоны не умеют принимать свершившееся, как должное. Но это ещё полбеды. Они совершенно не умеют останавливаться вовремя. Даже соблюдая свои кровные интересы. И Дэгран высосал её почти до донышка, не в силах оторваться от источника человеческой жизненной силы.

Но тут над Таюли нависла другая пасть и вернула Двуликой её последний выдох – ледяная белёсая взвесь опустилась на её лицо капельками воды. Пустые белые глазницы оборотня надвигались на неё, слепя глаза потоками иссушающего холодного света. Сердце, которое уже приготовилось остановиться навсегда, гулко ударило в рёбра. Затем второй раз, третий. И, наконец, продолжило меланхолично тащить свой воз. Лёгкие втянули в себя воздух и выпустили его обратно, как ни в чём не бывало.

Раан слегка отпрянул и, вроде бы, осмотрел Двуликую, если можно хоть что-то увидеть пустыми дырами на морде.

– Лиаты, – выдавила она с таким трудом, словно тело затёрло вековечными льдами. – Неси к ним.

Оборотень мотнул башкой, выпустив раздражённое ледяное облако.

– А я сказала… неси, – упёрлась Двуликая. – А то… сама поползу.

Раан выпрямился, нарочито глядя в сторону.

– Неси, или вены себе перегрызу, – чувствуя приток сил, совершенно уже обнаглела она в своих угрозах.