Владимир Жариков - Четырнадцатое, суббота

Метрах в ста ниже от места, где мы собирали плот, по перекату, почти по пояс в воде, борясь со стремительным течением, брел человек. Он был нечесан, бородат и одет в лохмотья. На плече он тащил мешок. Увидев нас, он заспешил к берегу, но не для того, чтобы пообщаться с нами, а чтобы поскорей удрать. Не узнать этого типа просто невозможно. Это был толмач, отнявший у меня амулет и чуть не зарезавший Катьку. Ну, сейчас он мне за все ответит!

Я побежал к перекату.

- Вань, ты куда? - удивились ребята.

- Набить морду этому типу!

Почти у берега мужичок упал, уронил мешок. Когда поднял, в мешке образовалась прореха, из нее посыпались мелкие сверкающие камушки. Толмач перехватил мешок обеими руками, прижал прорехой к животу, но ветхая ткань порвалась окончательно, все содержимое мешка моментально оказалось в воде. А расплата в виде разъяренного меня была уже близка! Мужичок отчаялся собрать утерянное, пулей выскочил на берег и припустил в сторону леса со скоростью, которой позавидовал бы самый лучший спринтер. Я гнался за ним метров триста.

- Да оставь его, Вань! - кричали мне вслед ребята. - Да брось ты, в самом деле!

Я запыхался и прекратил преследование.

- Кто это? - спросил командор, когда я вернулся.

- Да так, гад один.

- Ребят, а где третий кан? - крикнула Ленка, возившаяся у костра с посудой.

Третьего кана нет, его утащили цыгане. Но ребята об этом еще не знают. Девчонки еще не знают, что и их палатки тоже нет.

- Посмотри в избе, - крикнул Леха. - Может, там остался.

- А где изба?

Да, избы уже не было. Она вернулась в свой мир, к законной хозяйке, а когда, мы так и не заметили. Так что бабуля Яга не останется бездомной сиротинушкой.

Через три часа плот был готов и покачивался на волнах за перекатом, там, где толмач рассыпал свой мешок. Мы начали грузить вещи.

- Ой! Смотри! - Катька показала в воду у берега.

Там, среди донных камней, блеснул маленький прозрачный камушек. Я поднял его из воды. Камушек засверкал на солнце огнями.

- Это алмаз, - сказал я, убирая камушек в карман.

- Отдай! - сказала Катька. - Это я нашла!

- Не-а. Приедем домой, я его вставлю в колечко и подарю тебе на свадьбу.

- А может, я не выйду за тебя замуж!

- Все равно подарю. Но только на свадьбу…

К сожалению (или к счастью), в месте, где разорвался мешок толмача, был глубокий омут с мягким илистым дном. Все камни ушли туда. Вполне возможно, местные жители и будут изредка находить тут алмазы. Или не будут. Или, когда мы уплывем, толмач вернется сюда, и будет нырять и нырять, в надежде вернуть хоть часть наворованного в Алмазной долине богатства.

Погрузка плота подходила к концу.

- Между прочим, - сказала Ленка, - мы все остались без спальников.

- К тому же, у нас одна палатка, правда, большая, - добавил я.

- Почему?

- Долгая история, потом расскажу.

- Не беда, - сказал командор. - Будем считать, что все это мы потеряли в пороге. Нам плыть осталось три-четыре дня. Ну будем спать в одной палатке, в тесноте, да не в обиде. Накроемся рюкзаками, спасжилетами. Главное - все живы.

Последние августовские дни выдались холодным и хмуро-дождливыми. Мы с Катькой встретились у входа в парк и шли под руку, держа над головами зонтик, болтали о пустяках. Гуляющих было немного, в основном несчастные собаководы выгуливали своих друзей по нужде, да такие как мы чокнутые парочки дефилировали по дорожкам в разных направлениях. Фонтан в парке работал. Когда мы подошли к нему, я решительно перелез через бортик и встал под холодную струю воды.

- Ванька, да ты с ума сошел! - закричала Катька. - Да я же шутила, вылезай немедленно! Простудишься! Да тебя в милицию сейчас заберут! Пошли ко мне, я тебя горячим грогом отпаивать буду!

От такого предложения я не в силах был отказаться.

- Пошли! Да, вот еще, дарю!

Я достал из кармана и протянул ей серебряное колечко с вправленным в него алмазом, тем самым.

- Ты же обещал на свадьбу. Но ведь я еще не выхожу замуж…

- А чего тянуть?

Пос. Жаворонки, январь 2008