Виктор Точинов - Бейкер-стрит, 221

– Пойдем спать… - понуро сказал Кеннеди. - Сдается мне, что пришельцы теперь стали готовить киллеров из землян…

– Ты упертый маньяк… - простонала я. И вовсе не так растроганно, как совсем недавно…

Карл Юханссон оказался человеком упорным и настойчивым, хоть и алчным до дармового спирта.

Потерпев фиаско в своих попытках запустить дизель-электростанцию, он не отправился спать, но принялся настойчиво штудировать толстенный том инструкции. И обнаружил, в чем таилась ошибка! Всё было сделано правильно, надлежало лишь отвинтить еще один вентиль да удалить консервационную смазку с клапана эфирного запуска!

Обрадованный Карл не стал дожидаться условного утра, поспешил к контейнеру, где и произвел все необходимые манипуляции.

В результате станция пробудилась задолго до условного рассвета. Как выяснилось, эти два лентяя - Вонг и Шапелье - отнеслись к своим обязанностям по обесточиванию аппаратуры станции более чем наплевательски. Да и я, каюсь, обнаружив в коридоре тело Проньина, напрочь позабыла, зачем Монлезье послал меня в операционную.

После включения генератора в режим рабочей нагрузки помещения «Эндерби» заполнились всевозможными звуками: не выключенный магнитофон заиграл что-то громкое и бодрое, на камбузе зашумела посудомоечная машина и загудела вытяжка, в медицинском блоке тоже что-то явно происходило. Плюс ко всему кое-где ярко вспыхнуло основное освещение.

Вскоре полярники (и мы с Кеннеди) оказались на ногах - злые и не выспавшиеся.

… Сразу после завтрака состоялось короткое совещание. Монлезье выдал инструкции: поодиночке никому ничем не заниматься и никуда не ходить, даже в те места, коллективное посещение которых не практикуется. Распределение обязанностей следующее: Вонг и Шапелье садятся на снегоходы и отправляются осматривать близлежащие ледяные поля в поисках пригодного для новой ВПП. Кеннеди и Юханссон дежурят в радиорубке - и одновременно занимаются укреплением ее двери и установкой сигнализации, исключающей несанкционированный доступ. Наша же четверка в прежнем составе займется прерванными исследованиями антаркта.

– А кто займется обедом? - пискнул Вонг, всегда с большим энтузиазмом исполнявший обязанности по камбузу.

Монлезье-Бланш одарил корейца испепеляющим взглядом и процедил:

– А вы, мистер Вонг, после вчерашнего должны радоваться, если в обед вам дадут погрызть сухих концентратов! За работу, дармоеды!

Прежде чем примкнуть к коллегам в операционной, я зашла в радиорубку, где мы с Кеннеди провели сеанс связи с Большой землей. Конкретно - с Тиссеном. Коп-южноафриканец поздравил нас с отсутствием новых жертв, и сказал, что сейчас прорабатывается альтернативный авиамаршрут на «Эндерби» - самолетами до «Молодежной», далее - вертолетами к нам. В общем, мужайтесь и крепитесь, помощь идет.

Мы пообещали мужаться.

– Что случилось? - недоуменно спросила я, переступив порог операционной и удивленная царившей там тишиной.

Мои коллеги молчали. Застыли, как мраморные статуи, шутки ради наряженные в хирургические костюмы.

– Да что с вами, черт вас раздери?! - взъярилась я.

Фриц издал какой-то неопределенный звук. И показал рукой. На экране кардиомонитора тянулась ровная ниточка, отображающая пульс антаркта. Вернее, полное отсутствие оного пульса. А потом… Я недоуменно зажмурилась и вновь открыла глаза. Пилообразный выступ никуда не делся…

Ну, шутники… - окончательно разозлилась я. Нашли время для традиционных подколок старожилов над новичками.

Но тут неподвижно лежащий Анти громко чихнул. И что-то промычал.

Мне не осталось ничего иного, как стать четвертым участником скульптурной композиции «Обалдевшие исследователи»…

– Я ничего не понимаю, - честно и откровенно призналась я Кеннеди. - На вид - обычный человек, а жидкости в организме не замерзают, как у какой-нибудь лягушки… Мы сидим и не знаем, что делать - попросту нет методик для реанимации людей с пульсом шесть ударов в минуту и температурой тела пятьдесят два градуса[26]… Сейчас он лежит и медленно нагревается до комнатной температуры. И никто на целом свете не может сказать, чем всё это закончится…

– Как обнаружилось, что Анти жив? - спросил Кеннеди.

Я пожала плечами.

– Так и обнаружилось… Терразини с Фрицем вошли первыми и увидели: лед, которым мы так заботливо обложили антаркта, сброшен. Скорее включили монитор - хотя он и использовался нами лишь для измерения температуры, но сразу по включении на нем отображаются все данные о больном. Лишь потом можно отключать ненужные функции. Ну, и сразу увидели пульс…

– А как вы исследовали это чудо?

– Трепанация и вскрытие, понятно, сразу отменились… Провели УЗИ - все как у людей, печень увеличена, но в пределах нормы. Я взяла кровь на анализ - в конце концов, надо же было понять, отчего она не замерзла. Так что ты думаешь - гематологическая компакт-лаборатория фирмы «Симменс» выдала полнейшую белиберду и сломалась… Придется распаковывать микроскопы и центрифуги вместе с прочим оборудованием - и проводить все анализы вручную…

Наш разговор происходил на улице, вдали от посторонних ушей. Мы с Кеннеди медленно прогуливались вдоль края недавно возникшей трещины. Сверкающий на солнце ледяной каньон являл собой роскошное зрелище, но мне было не до красот природы. Даже удивительный ажурный снеговой мост, соединивший в одном месте края трещины, не произвел на меня впечатления. По сравнению с неожиданным оживлением Анти меркло всё…

Кеннеди хотел задать еще какой-то вопрос, но я его опередила:

– Зачем ты пригласил меня на романтическую прогулку? Всё вышеизложенное я могла рассказать тебе и на станции.

После долгой паузы он вздохнул:

– Могла… Но я хотел бы услышать другое. А именно: зачем ты убила Проньина? Я уверен, что для этого имелись вполне веские причины. И клянусь, что про это никто, кроме меня, не узнает.

Ноги подкосились и я чуть не осела в сугроб. Дожили… А я-то, глупая, думала, что ничем и никогда меня Кеннеди уже удивить не сумеет… Но он сумел.

– Объясни, пожалуйста, как ты пришел к такому выводу, - тихо попросила я.

– Элементарно, Элис. Пока вы там возились с антарктом, я составил повременный, буквально посекундный график передвижений всей подозреваемой пятерки. Юханссон по моей просьбе несколько раз проделал свой путь за отверткой, Вонг и Шапелье тоже восстановили свои действия… Я всё прохронометрировал и понял: Проньина не мог убить никто из пятерых! Да, каждый в отдельности алиби не имеет. Но в совокупности их показания дают сложное алиби для всех - настолько сложное, что заранее его подготовить и отрепетировать просто невозможно.