Дмитрий Евдокимов - Бретер на вес золота

— Не спеши, Орлов, — откуда-то сбоку возник и сам начальник Департамента безопасности Франсуа де Бюэй, — там есть кому поработать клинками и без нас.

Глядя на плотные ряды спин наших сторонников, остервенело толкающихся в надежде пролезть в первые ряды и добраться-таки до супостата собственноручно, я подумал, что не очень-то и хотелось опять оказаться внутри этой мясорубки. Был я уже там, не понравилось.

— Что с принцем? — хрипло спросил я.

— Жив, — коротко ответил граф, — пара живописных царапин, помятый и изорванный камзол — то что нужно для идеального боевого крещения.

— Если бы я знал, как здесь будет страшно…

— Я и сам кляну себя последними словами. Крупно нам повезло, что Луи уцелел.

При этом сам де Бюэй выглядел немногим лучше меня: волосы растрепаны, нос разбит, лицо расцарапано, надетый поверх камзола кожаный нагрудник изрублен, левый рукав в районе плеча пропитан кровью.

— Месье! — со стоны дворца появился невесть как нашедший меня посыльный. — Сержант Гуэн привел своих людей и спрашивает, можно ли им уже атаковать?

— У тебя еще есть резерв? — с ужасом глядя на меня, воскликнул граф.

— Это солдаты со стен, — спокойно отмахнулся я, — сегодня уже никто снаружи на штурм не пойдет, значит, нечего держать там почти сотню солдат и две сотни приданных им в помощь горожан.

— Направьте сержанта с отрядом вдоль реки, — я указал рукой на северную баррикаду, — пусть ударят в направлении начала моста.

— Эй, сударь! — на место убежавшего курьера был тут же мобилизован пробегавший мимо гвардеец роты Ульмарка и отправлен на Королевскую площадь, где две плотничьих артели дожидались своего часа с заготовленными жердями и досками для быстрой переправы по разобранному мосту.

Принц обнаружился неподалеку в окружении нескольких десятков гвардейцев обеих оставшихся в Монтере рот. Капитан Ульмарк находился здесь же, а вот Репнин получил серьезные ранения и был унесен к лекарям. Маэстро Дюмуа оказывали помощь прямо на месте, причем одним из оказывающих эту самую помощь был маэстро д' Эферон, а маэстро Надаль стоял рядом, прижимая к окровавленной голове мокрую тряпицу.

Начальник Департамента безопасности поспешил к своему венценосному родственнику, а я подобрался поближе к месту основных событий, тем более что первые солдаты из отряда сержанта Гуэна уже спрыгивали с баррикады.

Все решилось буквально за десять минут — будучи окончательно прижатыми с трех сторон к разрушенному мосту, солдаты нугулемской армии начали массово сдаваться в плен.

Последним у основания моста с оружием в руках остался рейтарский офицер, тот самый, который первым вышел к мосту, потом руководил возведением временного перехода и возглавлял переправу на правый берег Солы.

— Виконт де Айяла не сдается девчонкам! — хрипел он в ответ на звучащие со всех сторон предложения сдаться и из последних сил отбивал атаки разъяренной Флоримель д' Астра.

— Может, пристрелить его от греха подальше? — завидев меня, Арчер задумчиво взвесил в руках заряженный мушкет.

— Хочешь испытать на себе ярость амазонки?

— Он все еще очень опасен, — не поддержал шутку эльф, — стоит ли так рисковать?

— Ты прав! Эй, виконт! — выйдя вперед, я бесцеремонно задвинул себе за спину разъяренную аллорийку. — Вы нам очень мешаете, и если сейчас же не сдадитесь, то умрете от такой неаристократичной мушкетной пули!

— А как же честный поединок, господа? — тяжело дыша, осведомился нугулемец.

— А нападать целой армией на беззащитный город — это честный поединок?

— Это война!

— Вот на этой самой войне вас сейчас и пристрелят.

— Что за день такой! — воскликнул Айяла, судорожно хватаясь левой рукой за перила моста, чтобы не упасть. — Погода отвратительная, победу украли, меня хочет убить девчонка, а убьет в конце концов эльф! Да гори оно все в геенне огненной! Я сдаюсь!

В одиннадцатом часу ночи мы с Бюэем и Коменжем в сопровождении двадцати гвардейцев Репнина и тридцати патрульных прибыли на угол Восточного тракта и улицы Трамбле.

Уже несколько часов моросил нудный мелкий дождь, а вот ветер к вечеру стих, благодаря чему удалось справиться с несколькими крупными пожарами. Город еще продолжал гореть в нескольких местах, в основном вдоль пути следования нугулемской армии, но эти небольшие очаги возгорания своим существованием были обязаны исключительно чрезмерной утомленности людей. Даст бог, огонь не распространится за ночь на соседние кварталы, а завтра передохнувшие монтерцы, да еще при помощи вернувшихся из-за реки женщин, детей и стариков, легко разберутся с остатками пожаров.

Глава городской стражи коротал минуты затишья у костра, разведенного под защитой каменной стены конюшни второго от угла дома. Выглядел он осунувшимся и постаревшим.

— Стар я уже для такого веселья, — пожаловался он, с кряхтением поднимаясь на ноги, — они там, с той стороны улицы Трамбле. Заняли два дома вместе с подворьями. Набилось их туда человек сто, прорваться к выходу из города не смогли, вот и тыкались во все щели, пока не сумели выбить местных из этих домов. Ну а там уж я подоспел со стражей, да с соседних кварталов горожане подтянулись — обложили их крепко. Но и легко взять их не получается, дерутся, как бешеные.

— Вернее, как прижатые к стене, — вставил слово Коменж.

— Канониры готовы? — поинтересовался я.

— Да, все готово, — кивнул головой Фризе.

— Нугулемцы побегут через заборы внутрь квартала, мы их не сможем удержать.

— Пусть бегут, в округе все крыши, все верхние этажи заняты стрелками. Будем гнать и уничтожать их на расстоянии. Хватит нам на сегодня жертв.

— Не думаю, что они побегут, — я вытянул над огнем озябшие руки, — прикажите пару раз пальнуть прямо по зданию, а потом выставьте белый флаг.

Почему-то у меня не было ни малейших сомнений в своей правоте. И действительно, как только у изрядно напуганного действиями нашей артиллерии противника появился шанс на переговоры, из окна второго этажа высунулась чья-то рука, размахивающая белым платком.

Навстречу нам с де Бюэем вышел маленький растрепанный человек, представившийся шевалье де Суэком. Правда, поначалу переговоры не задались, поскольку нугулемец сразу заявил, что сдача возможна только королю Филиппу или принцу Людовику.

— Скажите, граф, — подчеркнуто небрежно обратился я к Франсуа де Бюэю, — Его Величество наградит нас за плененного принца Роберта или за мертвого принца Роберта?

— Думаю, — подхватил мою игру граф, — Его Величество будет рад наградить нас в любом случае.