Прячем лица в дыме (СИ) - Николаева Лина

Нужная дверь была открыта. Рена осторожно заглянула внутрь. Худенькая девушка в светлом стояла спиной и не заметила гостьи.

Дана Кирьяна, профессора, Рена в глаза не видела, но хорошо знала Мику — его помощницу. Та тоже приехала из Норта, но их свело другое: первая могла предложить деньги, а вторая — информацию, когда дело касалось учёных. Казалось, нортийка знала всех, кто состоял в гильдии. Впрочем, это могло быть настоящей правдой.

— Мика! — позвала Рена, делая шаг внутрь.

У дана Кирьяна было три смежных комнаты: кабинет, лаборатория и маленькая библиотека — настоящая квартира. «Может себе позволить», — как шутила его помощница. Внутри никогда не пахло ничем, и эта пустота вызывала ощущение скованности.

Вздрогнув от неожиданности, Мика отвернулась от умывальника.

— Привет, я не ждала тебя, — она выключила воду и отложила намываемые пробирки.

Безжалостный белый свет так осветлял кожу девушки, что она казалась нездорово бледной, хотя голос звучал бойко, с задором, как всегда.

— А когда я приходила по записи? Ты знаешь, зачем я, — Рена сразу перешла к главному.

Найдер умел договариваться с заказчиками, но когда дело касалось обычных людей, все его навыки разбивались о нетерпеливость и озлобленность парня. Что уж говорить про Раза! Рене пришлось взять на себя «контакты», как называл это Найдер. За три года такой работы уже не осталось мест, куда девушка не могла найти вход, или той информации, которую она не смогла бы добыть.

Впрочем, с даном Лаэртом Адваном оказалось сложнее. Весь Кион не переставал болтать о молодом талантливом учёном, но стоило попытаться разобраться, что стояло за этими словами, как Рена натолкнулась на преграду — правда о нём звучала слишком по-разному. Однако дело требовалось довести до конца, любой ложью, подкупом или угрозами. Оно ведь касалось Раза.

Мика утёрла руки серым махровым полотенцем и встала по другую сторону длинного железного стола, заваленного колбами разных форм и размеров, мензурками, цилиндрами, стаканами и лабораторной посудой, какая только существовала. Это был настоящий хаос, который никак не вязался с образом учёного.

— Отлично, — улыбнулась Мика, откидывая русые косы за плечи. — Дан Кирьян уехал, мы сможем спокойно поговорить. Представляешь, он кое-что слышал и решил, что я сплетничаю! Ну ты всё равно заходи почаще, зимой деньги надо зарабатывать, чтобы летом тратить, — девушка игриво подмигнула.

Рена слегла улыбнулась.

— С учёной гильдией мы редко связываемся.

— Ну, я и с другими помогала тебе, сама знаешь. Кстати, я ухожу от дана Кирьяна. В следующий раз ищи меня в седьмой башне.

— У философов? — удивилась Рена.

Конечно, Мика вступила в гильдию отнюдь не из-за научных интересов, а ради денег и перспектив, которые ей мог дать потенциальный муж-учёный, но такой переход казался слишком уж необычным.

Девушка принялась собирать пробирки в штатив.

— Ну ты что-нибудь слышала о психологии?

— Возможно, — ответила Рена и, сняв перчатки, положила их перед собой. Видимо разговор затянется. Мика никогда не умела говорить коротко и по делу.

— Психология выделилась из медицины, философии и точных наук. Совет пока не признаёт её самостоятельной дисциплиной, но это вопрос времени. Многие уже готовы финансировать исследования. А где деньги на работу, там и награда за неё, — Мика оторвала взгляд от пробирок и хитро улыбнулась. — Мне, главное, найти того, кто готов делиться наградой.

Рена, не сдержавшись, закатила глаза. Не удивительно, что Мика уехала из Норта. Северный город со своими строгими нравами ну никак не подходил ей. Впрочем, он и Рене не подходил, хотя та не хотела уезжать из дома — её отдали. Найдер называли это более хлёстким «продали».

— Ну что глаза закатываешь, — девушка насупилась. — К твоему сведению, психология — это интересно. Дан Идакан изучает отношения между людьми, и многое рассказывал мне. Вот знаешь, что у тебя?

Девушка складывала в короб ложки, шпатели, тигли и чаши, быстрыми решительными движениями превращая хаос на столе в порядок.

— И что же? — Рена скрестила руки на груди.

— Зависимые отношения!

— Что?

— У вас с Разом зависимые отношения, да-да. Тебе плохо, но ты не можешь его отпустить. Постоянно переживаешь, больше, чем за себя. Всем жертвуешь ради него. Ну вспомни, сама говорила, что мечтаешь объездить всю Арлию! Но ты не делаешь этого, а сидишь со своим рыжим, как привязанная. Всё думаешь, что должна вытащить его, потому что он разок спас тебя. А ты никому ничего не должна, кроме себя!

— Ты его не знаешь! Я…

— Ага, оправдываешься и защищаешь! Ещё один признак, между прочим.

Рена рассмеялась. Вот так психология, ага! Если это и наука, то, видимо, о том, как быть эгоистом и не помогать друзьям.

Ну что ей дадут все эти путешествия, если она будет знать, что Раз так и остался один, в своей ледяной броне? Он поддерживал её в больнице, а затем забрал оттуда, не оставил и после, когда Рена отчаянно боролась с пристрастием к таблеткам, которые давали врачи, и с магией. Так как она могла оставить его в той же самой борьбе?

Да, Найдер был рядом с ним. И он никогда не пересекал черту, позволяя Разу самому решить, чего тот хочет. Не то что она. Рена знала, что своими словами порой грубо лезла к Разу, всё что-то пыталась достать, узнать, выпытать. Потому что она знала, что внутри там так и сидит тот преданный мальчик, который хочет снова поверить и взяться за протянутую руку. И Рена ждала, что он возьмётся за её раскрытую ладонь, как однажды она ухватилась за него и спаслась.

Только вот смех в ответ на слова Мики прозвучал как-то натянуто. Рена уперлась руками об стол и серьёзным голосом произнесла:

— Давай-ка переходить к делу. Что ты можешь сказать о дане Адване? Он с вашей кафедры.

— Ну, я знаю его, — задумчиво протянула девушка и отложила посуду. — Давай не будем говорить о нём?

Рена нахмурилась. Она всегда платила хорошо, но если Мика отказывается от денег, дело совсем нечистое.

— Почему? Расскажи всё, что знаешь. Я заплачу тысячу линиров.

Рена отчетливо видела отразившуюся на лице нортийки борьбу жадности и страха.

— Не стоит, поверь, — в голосе Мики послышалась настоящая мука. — Знаешь, я ведь присматривалась к дану Адвану. Он хорош собой и богат — ну, ты понимаешь, о чём я. Так вот, о нём лучше не узнавать лишний раз. У него могущественные покровители. А в последнее время многие интересуются даном Адваном. Не к добру это.

— Пять тысяч линиров. Что ты знаешь, Мика?

— Ничего, что ты хочешь узнать! Нет, в этот раз мы не договоримся. Ну, я думаю, тебе пора.

— Мика…

— Тебе пора! — взвизгнула девушка. — Не спрашивай меня ни о чём!

Рена сжала перчатки. Мика что-то знала, и на неё была последняя надежда. Она не могла вернуться без информации: ради Раза, даже ради Найдера. У отца было выражение: «бедовые мальчишки» — оно отлично подходило для этих двух. И она ну никак не могла оставить или подвести своих бедовых мальчишек. Они ведь всё равно не отступят, так надо дать им хороший старт.

Рена вытянула на обеих руках указательные и средние пальцы, переплела, а затем быстро развела в разные стороны и сжала ладони в кулаки. Мика с криком схватилась за глаза.

— Тихо. Если ты мне всё расскажешь, зрение вернётся. Если нет — что же, ты сама сделала этот выбор.

Голос звучал холодно, но Рене казалось, что она горит огнём. То ли из-за магии, то ли от стыда.

В больницу она угодила после того, как из-за её силы погибли люди, и тогда девушка зареклась, что больше не призовёт магию. Не сдержала обещания. Затем сказала, что будет использовать её, только когда помощь понадобится Разу или Найдеру: освещать, ослеплять, ударять. Не сдержала и этого слова. Оставалось всего одно обещание: не использовать магию, чтобы убить. И если она однажды нарушит и его… Рена не знал, что тогда.

Из глаз Мики потекли слёзы. Она заикалась:

— Ты… Ты… Ты… Прошу!